Сижу под ее окнами, не выходя из машины. Не помню, во сколько приехал. Может, десять минут назад или даже больше. Может, я вообще часа два сижу и думаю, стоит ли ей звонить. Сегодня мы должны дать показания следователю, и я любезно решил забрать свою блондинку лично. Чтобы просто подвезти. Чтобы ничего не случилось.
Ну ладно, ладно, не только поэтому. Я морально готовился к разговору, думал, что же сказать и как лучше подвести ее к отъезду из страны. Возможно, навсегда. А главное — согласится ли она на этот шаг ради меня? Хочется верить.
Все вертел-крутил в руке телефон, пока не взглянул на дисплей и не понял — медлить больше нельзя.
Длинные гудки. Один. Второй. Третий. Я уже боялся, что она не возьмет трубку, но…
— Алло.
Сонный голос моей блондинки в телефоне раздается так сладко и размеренно, что я невольно улыбаюсь, глядя в сторону ее подъезда. Все-таки взяла трубку. Умничка.
— Просыпайся.
— Антон Борисович, сегодня выходной, — лукаво отвечает Света. Даже через динамик чувствуется, как ее полные губки расплылись в улыбке. И как же мне хочется увидеть эти самые полные губки перед собой. Коснуться их. Впиться в них страстным поцелуем. И никогда больше не отпускать. Ни губки, ни ее саму.
— Нам через полчаса нужно дать показания. Не забыла?
— Как? — тут же встрепенулась она, судя по голосу. — Сейчас же восемь…
«Да, восемь тридцать, красавица. Опоздала бы, если бы не разбудил», — подумал я про себя. Но если бы позвонил раньше, хотя бы на пару минут, то смог бы сейчас наслаждаться ее компанией, трогать ее нежную кожу и целовать сладкие губы. Задумался, называется, блин!
— Жду тебя внизу.
Больше ничего не говорю. Сбрасываю звонок, ожидая, когда эта красавица выйдет ко мне. Намеренно не смотрел в ее окна, хотя бы потому, что не знаю, на какую сторону они выходят. Может, на задний двор, а не в сторону подъезда, черт его знает. Плевать. Главное, что в скором времени увижу мою красавицу.
Ту, которая засела в голове и в паху. И в сердце. А еще эта зараза не позволила мне сегодня нормально уснуть. Ну, точнее мысли о ней.
Мне не приходится долго сидеть на водительском месте и каждые десять секунд смотреть на часы. Светочка выбежала практически через пару минут после звонка, легко порхая и улыбаясь, как девчонка. Хотя ей всего двадцать. Совсем еще ребенок. Да и я особо далеко не ушел.
Красивая, как всегда. Даже в легком коротеньком платье и в какой-то джинсовой куртке. И выглядела уже не как моя строгая и сексуальная секретарша, а как девочка-студентка, которая спешила на пары. Нежная без этой косметики, все еще с сонными глазами и кругами под ними. Тоже не спала, наверное, как и я. Но оторваться от этого нежного зрелища невозможно. Словно я только что проснулся, и первое, что увидел, — ее красивое личико.
— Ты как? — первый вопрос, который она задает раньше, чем я успел пикнуть, внимательно осматривая мое лицо. А что я? У меня все нормально. Челюсть на месте, скулы не сломали. Все отлично. Только на левой щеке было больно лежать, а так все нормально.
— Я хотел тебе задать тот же вопрос.
— Это не мне вчера дважды по лицу прилетело, — усмехается Света.
— Переживу, не волнуйся.
Я мог бы об этом не говорить. Она все равно начала бы волноваться, переживать. Вряд ли в моих силах остановить этот процесс. Или только в моих фантазиях складывается такая картина?
Мы молча смотрим друг на друга. Не отрываясь. Рассматривая так внимательно, словно не виделись несколько дней. На деле всего несколько часов прошло. Ее зеленые глаза сверкали красивым блеском. Искрящимся. Как я люблю.
Не спешу ехать в участок, разглядывая внимательно прекрасное лицо, а Света не торопится начать разговор. Так и сидим в тишине, лишь глаза говорят за нас все. Может, сейчас самое время рассказать ей про Германию? Но оказалось поздно.
— Как отреагировал Михаил Алексеевич? — интересуется она внезапно. Так, а при чем тут он?
— На что?
— Ты же отдал компанию Абрамову.
Ох, блин. Ты бы еще вспомнила, как я кровь сплевывал на пол, и спросила, не много ли потерял. Я совсем позабыл об этом, тем более с Миханом мы давно уже обо всем договорились. И тот разговор с другом — еще одна причина, по которой я сегодня практически не спал.
— Это долгая история.
— Мы вроде никуда не спешим, — пропела ласково моя секретарша.
— У нас через полчаса дача показаний, — напоминаю я.
— Ага. И поэтому ты стоишь на месте, а не маневрируешь между машинами, как Шумахер!
Какая внимательная. Даже до меня не сразу дошло, что мы опаздываем. Я и с места не сдвинулся. Ну ладно, ладно, срать мне на того следователя и на эти показания, лишь бы сейчас нас никто не трогал. Не хочу никуда ехать, пока не выясню один важный вопрос.
— Компания наша, — начинаю я свой рассказ. Смотрю на реакцию моей секретарши. Ее красивое лицо излучает полную радость, но только несколько секунд. Затем оно становится подозрительно-настороженным.
— Что-то ты не особо этому рад.
Рад. Еще как рад. Но пока ты не согласишься со мной уехать, не испытаю полного счастья. Такого же, как по утрам, когда я просыпался раньше тебя и наблюдал за тобой. Такого же, когда ты готовишь ароматный кофе и улыбаешься так искренне, целуя меня, будто никогда не существовало таких моментов с кем-то другим.
«И не будет!» — ревниво замечает разум. Правильно. Ни с кем другим, только со мной.
— Мы решили с Мишей расширяться на запад, — продолжаю свой монолог. — Вчера новый инвестор предложил открыть филиал в Германии. Расширить нашу компанию на запад.
Замолкаю. Снова наблюдаю за ее реакцией, но Света лишь внимательно на меня смотрит. Ждет, когда я закончу, не перебивает. Ну что, была не была.
— Я уезжаю в Германию возглавлять филиал.
И вот теперь ее лицо вытянулось, глаза чуть расширились в досадном удивлении. Потому что она совсем не ожидала от меня таких слов.
Я не спешил продолжать свою речь, не спешил предлагать уехать со мной. И чего тяну кота за яйца? Не знаю. Хочу понять, что она об этом думает и что скажет в итоге.
И ее слова меня сильно удивили.
— Ты же понимаешь, что я поеду следом?
Ни хрена себе! Вот это поворот! А где слезы? Где слова: «Я тебя не отпущу!»? Где обвинения в расставании, как это любят устраивать все девушки? Ах да, я совсем забыл, что моя красавица не из тех дебильных телок, которые только и делают, что манипулируют своими ухажерами с помощью слез. Света не такая.
— Это не обсуждается, ты едешь со мной.
— На сколько?
— Навсегда.
Снова удивление на ее ангельском личике. И радость. Бесконечная. Причем не только у нее, но и у меня. Блядь! Я так переживал, тянул время, лишь бы отстрочить разговор, а она так легко соглашается на эту авантюру, из которой черт знает что может получиться!
Вот сколько мы тесно общались, если так можно назвать наши отношения? Наверняка не больше месяца! А она уже готова ехать за мной в другую страну. Откуда такой кредит доверия после всего, что произошло между нами? Не знаю. Может, дело в ее характере, или же в чем-то другом. Но мне плевать. Главное, что она согласилась.
— Если ты согласишься, мы можем перевезти туда и твою маму, и эту чертову…
— Антон! — тут же возмущается Светочка, состроив недовольную гримасу на своем милом личике.
— …Кошку, — заканчиваю свою мысль. Ну ладно, к кошке я уже привык за недели совместной жизни. Думаю, и в этот раз ничего страшного с ней не случится.
— Ты все продумал, да? Ты знал, что я соглашусь?
Не знал. Ни хрена не знал. Ты удивила меня до невозможности! Аж пах напрягся после твоих слов. Но ты об этом не узнаешь. Не сейчас.
— Не могу оставить тебя.
Слова сами вырываются с губ. В ее губы. Они так близко находятся. Красивые, пухлые. А когда-то они так сладко обхватывали мой член, сосали так, словно близость между нами никогда не повторится. Но это неправда. И моя гибкая секретарша считает точно так же.
Резким движением она тянет меня за шею и впечатывается своими сладкими губами в мои. Сонно, немного неуверенно. Но даже этого хватает, чтобы я завелся с пол-оборота. Чтобы вспомнил нашу бессонную ночь, наши шалости в ванной и в кабинете. И нашу страсть, которая импульсами передается от меня к ней и наоборот.
Красивая. Родная. Безумно любимая. И только моя. Раньше я никогда не задумывался о настоящих отношениях, никогда не понимал, каково это — любить одну-единственную женщину. Каково это — жить ею. Но теперь все иначе. Сейчас я могу дать своей девочке все что угодно. Звезду с неба достать? Пожалуйста! Купить машину или какие-то шмотки? Без проблем. Но я знаю, что ей это совсем не нужно.
Ей нужен я.
— Я тебя так люблю, — шепчет она прерывисто, на секунду отстранившись, затем снова продолжает целовать мои губы, обнимая за шею.
Хотите комментарий? Может, радость какую-то, томящуюся в груди? Ну, нет. Удивляться признанию я не стану, хотя впервые в жизни слышу от нее эти слова. Люблю.
Черт возьми, приятно, а это приятно!
— И я тебя люблю.
Она опешила, когда я оторвался от ее губ и ответил взаимностью. Любая на ее месте удивилась бы. Я никогда не признавался в любви ни одной женщине. Ну, только в школе, когда хотел окрутить одну красивую девчонку в параллельном классе. Сработало. Но тогда я вкладывал иной смысл в эти слова. Не искренний. Потребительский.
Сейчас ситуация иная.
И сейчас Света смотрит на меня так, словно видит впервые. Очерчивает глазами лицо, спускается ниже по скулам, по губам, по шее. по телу. Словно я голый перед ней сижу, когда на деле на мне надет костюм. Неудобный, между прочим. Я бы его с удовольствием снял, если бы была возможность.
И моя девочка думает так же, только действует иначе.
Я не сразу почувствовал, как маленькие пальчики постепенно стали расстегивать пуговицы на моей рубашке. Точнее не заметил, загипнотизированный дьявольским зеленым взглядом. Что, специально? Отвлекающий маневр? Он сработал на славу. Но почему именно сейчас?