– Да. Я долгое время просто стоял на месте. Не отпускал прошлое.
– Но ты думаешь, что готов двигаться дальше.
– Мне кажется, у меня все это время ушло на понимание того, в чем суть движения дальше. Это не значит забыть все, что у тебя было. Это значит помнить ее, но строить будущее без нее.
– Ох. Грустно и красиво одновременно.
Он взял меня за руку:
– Мне это кажется правильным. Отвечая на твой вопрос… готов ли я двигаться дальше? Такое ощущение, что я уже двигаюсь.
Он сидел, прислонившись спиной к дивану. Поставив коробочку на пол, я забралась ему на колени и нежно поцеловала.
– Отличный ответ, – прошептала я.
– Да? А положен приз за правильный ответ? – Он легонько провел мне по подбородку.
– Да. Ты можешь даже выбрать награду. Скажи мне, что ты хочешь, и я в твоей власти.
Я ощутила, как его член твердеет подо мной.
– Все что угодно?
Я прижалась к нему.
– Да.
Он намотал мои волосы на кулак и потянул назад, открывая доступ к шее, и повел языком вниз. Когда он добрался до мягкой точки между шеей и плечом, зубы сомкнулись, не настолько сильно, чтобы повредить кожу, но достаточно, чтобы завтра ожидать засоса.
Я застонала, а Чейз терся об меня бедрами.
– В список наград входит возможность привязать тебя к кровати на несколько дней?
Когда он притянул меня к себе и впился в губы, у него зазвонил телефон.
– Тебе звонят, – промычала я ему прямо в рот.
– Не обращай внимания.
Его рука скользнула под блузку и нашла твердые соски, так что не обращать внимания на телефон оказалось просто. Но через тридцать секунд телефон зазвонил снова. Кто-то очень хотел, чтобы Чейз поднял трубку.
– Ты не хочешь даже посмотреть, кто это?
Его проворные пальцы расстегнули мой лифчик.
– Мне плевать.
Но когда телефон зазвонил третий раз, даже Чейз уже не мог его дальше игнорировать. Он застонал и вытащил мобильник из кармана.
– Черт. Это мой зять. Он никогда мне просто так не звонит. Нужно ответить.
Я отклонилась назад, высвобождая место для него.
– Что случилось?
Я слышала мужской голос, но не могла разобрать слов.
– А не слишком рано? Да. Хорошо. Я сейчас приеду.
Он повесил трубку.
– Что такое?
– Моя сестра рожает. На месяц раньше. Но у нее отошли воды, и врачи сказали, что на таком сроке уже можно. Похоже, он уже на подходе.
– Ого! Как волнующе!
Хотя понятно было, что он сейчас уедет, но Чейз не стал сразу же вставать, поэтому я поторопила.
– Сегодня у меня утешительный талон. Кроме того… – я его поддразнила. – У меня все равно нет веревок.
– Хочешь поехать со мной? Составишь компанию. Познакомишься с моим новорожденным племянником?
– С радостью. Только дай я быстренько приберусь, чтобы Уродливая Киска не сожрала остатки китайской еды, и поехали.
Эван, зять Чейза, только что сообщил нам последние известия и вернулся к жене. Он был одет в голубой одноразовый халат, такую же шапочку и бахилы.
– А чем это отличается от уличной одежды? – спросил Чейз. – Он только прошел через всю больницу и вышел в приемный покой в этой хламиде. Она ничуть не стерильнее, чем то, что надето на мне.
– Резонно, – согласилась я. – Может, они так наряжают отцов, чтобы те почувствовали себя частью команды?
– Может. Но насколько я знаю свою сестру, Эван – единственный участник процесса, на которого она сейчас орет благим матом.
Я пожала плечами:
– Это справедливо, если тебе интересно мое мнение. Ему не пришлось ходить с мячом для боулинга в животе на протяжении девяти месяцев, и не ему переживать мучительные роды. Потерпеть ругань – меньшее, что он может сделать.
Чейз улыбнулся:
– Да?
– Да.
Мы были в приемном покое вдвоем, поэтому я села, подогнув ноги, и прижалась к нему. Чейз притянул меня к себе и обнял.
– Ты тоже будешь ругать своего мужа распоследними словами?
Странный вопрос.
– Ну, надеюсь, не ежедневно.
Он хихикнул:
– Я имел в виду в родилке. Я спрашивал, хочешь ли ты когда-нибудь завести детей?
– Ой, – я рассмеялась. – А я‑то и не поняла.
– Да, я догадался по твоему ответу.
Я задумалась на минуту, перед тем как ответить.
– Я никогда по-настоящему не думала, что выйду замуж, а уж тем более заведу детей. Думаю, родители послужили нам не лучшим примером. Даже до того, что случилось с Оуэном, они постоянно ссорились. Помнится, как-то раз мы с моей подружкой Элисон, с которой мы вместе учились в школе, играли в куклы. Мы притворились, что она мама и пекла пирог в игрушечной печке, а я была папой, который вернулся домой и начал ее задирать. Когда мама Элисон подслушала наш диалог в игре, то решила, что мы и впрямь деремся. Когда мы объяснили, что мы играем в куклы, она поинтересовалась, зачем так кричать, и я объяснила, что так папа возвращается домой. Помню, она тогда просто смотрела на меня, не зная, что сказать
Чейз обнял меня крепче.
– Когда я подросла, то начала понимать, что к чему, осознала, что не все семьи такие, как моя. Но к тому моменту я уже заглядывала под кровать дважды или трижды, когда приходила домой, и просто не могла себе представить, что сама заведу семью, раз я так боюсь воображаемых бандитов.
– Похоже, тебе действительно нужен кто-то, кто подарит тебе ощущение безопасности. Тогда и остальное приложится.
Я подняла голову, удобно лежавшую на его плече, и посмотрела на него снизу вверх:
– Наверное, ты прав.
Если бы все было так просто.
В начале шестого утра нас разбудил громкий голос. Эван выглядел усталым, ошеломленным и безумно счастливым, когда сообщил, что у него родился сын.
Они с Чейзом обнялись и пообщались несколько минут, а потом Эван сказал, что ему лучше пойти проверить, как там супруга.
– Палата 210. Мне нужно вернуться до того, как она убедит врача сделать мне вазэктомию[16] без анестезии. Но они сказали, что ее переведут в палату где-то через час.
Чейз сходил в холл и купил нам кофе, а я зашла в туалет умыться. На щеке засохла слюна, волосы напоминали огромное крысиное гнездо, несмотря на то, что я спала сидя. Я побрызгала водой на лицо и тут вдруг поняла, что сейчас впервые увижу сестру Чейза.
За последние несколько дней наши отношения изменились. Они перестали быть просто плотскими. Мы с Чейзом многое рассказали друг другу о прошлом, о том, что сделало нас такими, какие мы есть, и теперь мне предстояло знакомство с его родственницей. Обычно такое быстрое развитие событий меня дико пугало, но сейчас я испытывала скорее радостное волнение, чем страх.
Анна оказалась точной копией Чейза, только его резкие черты сгладились, на смену мужественности пришла женственная красота. Я улыбнулась, глядя, как сестра просияла при его появлении.
– Ты тут?
Он чмокнул ее в щеку.
– Я не смог бы выслушивать, как ты жалуешься, что я все пропустил, ближайшие пятьдесят лет. Разумеется, я тут.
Эван похлопал Чейза по спине.
– Пойдем со мной в детское отделение. Его, наверное, уже закончили мыть.
Чейз быстро познакомил нас с Анной, прежде чем уйти со своим зятем.
– Я так и знала, что мы с тобой в итоге познакомимся, – сказала она.
Я была удивлена, что ей что-то обо мне известно, даже то, что я вообще существую.
– Поздравляю! Прости, что я без спроса. Хотелось составить Чейзу компанию, пока он ждал. Я могу посидеть снаружи, если ты хочешь побыть одна.
– Только что половина госпиталя заглядывала мне под ночную рубашку. Даже просто полежать со сведенными ногами уже ощущается как уединение. – Ее улыбка была искренней.
Я рассмеялась:
– Ты уже выбрала имя для сына?
– Сойер. В честь моего папы. Сойер Эван.
– Красиво.
– Спасибо! Я рада, что Чейз тебя привел. Он рассказывал о тебе на наших еженедельных встречах. Должна признаться, я была заинтригована.
– Заинтригована? Почему?
– Обычно он не рассказывает о девушках, не приводит их на семейные праздники и уж определенно не оставляет наедине со мной.
Я улыбнулась.
– Боится, что ты раскроешь все его секреты?
– Ага. И лучше мне поторопиться это сделать, а то детское отделение всего-то в другом конце коридора.
Я думала, она шутит, но лицо Анны внезапно посерьезнело.
– Мой брат отличный парень, он и сам так говорит, – пошутила она. – Но за его надменной внешностью скрывается кое-что… Полагаю, он боится отношений.
– Из-за Пейтон?
Анна удивилась.
– Так ты все знаешь?
– Думаю, да. Не могу его винить за то, что после случившегося он боится идти на сближение. Многие боятся и не испытав ничего подобного.
Например, я.
Она кивнула, словно бы мы были с ней на одной волне.
– Не дай ему тебя одурачить. Он расхаживает с важным видом, словно на нем броня, но, по правде говоря, в броне есть трещины.
– Может, поэтому мы так хорошо поладили. В моей броне огромные пробоины от пуль. Но спасибо. Я постараюсь помнить, что мои пробоины просто более заметны, чем его трещины.
Чейз зашел вслед за Эваном, а тот катил пластиковую кювету, в ней лежал крошечный комочек, завернутый в больничные голубые одеяльца.
– Сразу было понятно, какой твой, – поддразнил Чейз сестру. – Он так громко орал. У ребенка твои легкие.
Муж аккуратно поднял младенца и положил на грудь Анны. Она покачала его, а потом приподняла, чтобы мы увидели милое крошечное личико.
– Это твой дядя Чейз. Надеюсь, ум ты унаследуешь от него, но внешность от меня.
Чейз наклонился поближе.
– Умно, с учетом, что ты на меня очень похожа.
Анна качала ребенка, но тот начал кукситься.
– Ты говорил с мамой и папой? Я велела Эвану не звонить, а то совсем поздно.
– Нет, не говорил. Но они в любом случае не смогут вылететь из Флориды до утра.