— Я вас тоже не помню и не знаю, тётенька. Что вовсе не диво, потому что я вас в первый раз вижу.
— Ты мне тут не шути! И отвечай на вопрос. Ты чей?
— Свой собственный. Вопросы? Ещё вопросы? Тогда прощайте, неизвестная тётенька.
— Стой!
Пора подсекать или ещё рано? Ай, слишком много думаю! Выбрал линию, и хорошо, продолжу её гнуть, пока можно:
— Зачем вам надо, чтобы я стоял? Шибко любопытная, до сих пор мне неизвестная тётенька.
В ответ эта… мгм… в общем, эта нахмурилась, выхватила кинжал и махнула им — добро хоть не прямо в меня, а чуть в сторону. В утоптанной земле с характерным звуком образовалась глубокая линия.
— Вот вообще не впечатляет, тётенька. Я знаю девицу вдвое моложе, которая делает Рассечение раза в три лучше. Или даже вчетверо.
— Перестань звать меня тётенькой! Для тебя я — старшая Канэла.
— Тогда я для вас — молодой Арэк, — иначе говоря, если с имперского современного, Плащ. Или, возможно, Балахон. В общем, кейп в своём секретном облике. Почему никто не смеётся? — Безмерно рад, что наше знакомство наконец-то состоялось.
— Это ты-то молодой?
— Представьте себе. Кстати, я тоже умею кое-что.
Вынимаю свой кинжал (откуда? Да всё оттуда же: иллюзионист я или кто?). Взмахиваю, стараясь имитировать воинский приём, благо что действительно насмотрелся на его выполнение — и на земле чуть в стороне от Канэлы с уже знакомым звуком образовалась ещё одна линия.
— Так ты что, — заметно тише сказала она, разглядывая след как бы от Рассечения, а по факту, само собой, от Мистического Заряда, — впрямь успел тропу найти?
— Да, — и давно, но не будем шокировать случайных встречных, продолжим гнуть своё. — Вопросы? Ещё вопросы? Тогда…
— Постой!
— Старшая Канэла, вы до сих пор не соизволили объяснить, зачем я вам вообще понадобился.
Тётенька (а если без хиханек, то довольно молодая и симпатичная женщина лет под тридцать на вид, хотя реально может быть и за сорок: адепты путей силы тоже стареют медленней нормы, хотя и не до такой степени, как адепты путей духа) тяжело вздохнула, проводя свободной ладонью по лицу.
— Слушай, Арэк, я извиняюсь. День тяжёлый вышел, да и сложно представить, что ты уже… давай так: ты посидишь с нами, перекусишь, поговоришь — а потом, если захочешь, пойдёшь дальше. Лады?
А вот теперь точно пора подсекать:
— Принимаю извинения и приглашение. Правда, мне нечего положить в общий котёл, кроме соли, у меня даже хлеба больше нет. О! У вас можно прикупить еды в дорогу?
— Об этом не волнуйся. Я могу и… хм. Пойдём?
— Пойдём.
Помимо старшей Канэлы, у небольшого костерка в тёплой, явно не вчера сложившейся компании пристроилось шестеро.
Самым старшим в ней выступал солидный седобородый дядька: не сильно рослый, но необычайно крепко сбитый, открыто и гордо носивший гильдейский значок поверх зачарованного латного доспеха. Причём на правильном шестиугольнике значка под скрещенными жезлом и кинжалом на тёмно-синем фоне сверкали, выстроившись ромбом, четыре серебряных звезды.
Очевиднейший Авангард, он же танк, с короткой — на ладонь длиннее хозяина — глефой.
Словно в порядке компенсации, рукоять оружия (тоже, само собой, зачарованного: уж матёрый профи уровня 40+ может позволить себе лучшее!) была толстой почти как древко лопаты. И, возможно, цельнометаллической, но скорее всё же полой. Оно и понятно: при баснословной силище Авангарда оружие должно выдерживать баснословные же нагрузки; а то ежели, как в русских былинах, в каждом бою ломать и основное, и запасное оружие, то на услугах чародеев-кузнецов разоришься в момент.
Ещё двое — а с Канэлой, выходит, все трое — выступали в роли Арьергардов, сиречь ловкачей. Но если тётенька за недостатком силы полагалась на чистую ловкость, на что намекал кинжал для атак Рассечением в комплекте с небольшим, но прям отменно зачарованным кулачным щитом и бандольера с метательными ножами поперёк груди, то помянутая пара широкоплечих дяденек сочетала ловкость с силой и использовала длинные, тугие луки. Притом не абы какие, а металлические и с металлическими же тетивами. Один из пары холил длинную, заплетённую в косу бороду, но наголо брил макушку; другой, словно контраста ради, отращивал эльфийского (в моём первом мире сказали бы — французского) плетения косу на скальпе, но брил лицо.
Моё дурацкое чувство юмора немедля окрестило их Косолуками, и хорошо, что при буквальном переводе на гриннейский соль шуточки теряется; даже если вдруг ляпну вслух, никто ничего не поймёт.
Дополняла четвёрку силовиков дама в возрасте меж Канэлой и седобородым, судьба которой легла на пути духа, а выбором стал класс друида. Ну, или нечто вроде того. Так-то она вполне могла оказаться шаманкой тварей, бистмастером, приручителем… а может, и вообще менталистом-кукловодом каким. Моё мнение насчёт её класса опиралось исключительно на внешность. Кожаные одёжки с бахромой в этаком индейском стиле, сапоги а-ля мокасины, куча фенечек, ожерелок и висюлек тут и там, отзывающихся в море маны любопытным эхом…
Плюс сидящий на левом плече, на специально нашитой накладке, седой ворон, лежащий у правого колена рыжий пёс (вероятно, с толикой крови Нюхачей, оттенок магии характерный) и совершенно явный монстр в облике чёрной белки размером с терьера, смирно сидящий на левом колене своей подруги-хозяйки-кто-она-там и неспешно грызущий орех.
Чем не друид? Вот и я о том.
Оставшиеся двое выглядели подростками лет шестнадцати; ну, девица помоложе, парень постарше, не сильно принципиально. Важнее, что оба носили на груди нашивки с одной звездой, играли роль не столько настоящих охранников, сколько стажёров-родственников-учеников — и потому большого внимания с моей стороны не привлекли. На общем-то фоне.
Как и положено по обычаю, сперва разделили пищу телесную. Потом я таки прикупил дорожных припасов, причём настоял на оплате (да и что мне та пара мелких серебрушек?), хотя Канэла норовила одарить за так. После короткого вежливого спора сошлись на том, что часть попроще она отдаёт даром, а другую часть, вроде копчёной рыбки, головы сыра и смеси вяленых фруктов с орехами, которые в качестве дара жирноваты, я честно оплачиваю.
И вот потом, когда девица на правах младшей разлила всем по кругу из одного котелка коланы и все сделали по глотку, начались расспросы.
— Откуда ты идёшь, молодой Арэк? И куда?
— Иду из столицы, на запад. Говоря точнее, к границам Леса Чудес.
— К родне возвращаешься?
— Нет. Родни у меня не осталось, насколько я знаю, даже самой отдалённой…
Разливавшая колану девица прижала ладонь к губам, да и остальные не остались равнодушны.
По гриннейским понятиям, сиротская участь едва ли не хуже рабской. Если раб может положиться на своего хозяина (пусть в моём понимании это и сомнительная опора), то полному сироте положиться не на кого. Сирот разом уважают, жалеют и побаиваются. Потому что нет у них иного выбора в жизни, кроме как пробиться своими силами к достатку и силе, или свернуть на обманную кривую дорожку, озлобившись на мир и людей… или же, не найдя в себе ни удачи, ни воли, ни злости, тихо угаснуть.
Как в былях сказывают: «Не оставив по себе ни следа, ни памяти, ни зарубки, ни эха».
— …но там, в стороне закатной, точно найдётся, куда приложить мои способности, — закончил я.
— И что, велики способности-то? — с толикой вызова спросил парень.
— Не жалуюсь.
— Молодой Арэк может бросить Рассечение на пятнадцать шагов, — предупреждающе сказала Канэла. — Только что видела.
— Я тоже могу!
— И давно ли научился, племянничек?
Парень сник. Намёк на разницу в возрасте вышел достаточно прозрачный. Очевидно, в мои годы (а именно возраст я Маской Фантомаса не корректировал) класса он ещё не имел и потому никакими атаками на дистанции не владел.
Так-то подобное среди воинов вообще редкость: их классы гораздо чаще дают восходящим разного рода щиты — антифизические, антимагические и смешанные, а также навыки передвижения, уклонения и усиления. Причём общее правило таково, что воинские классовые способности, работающие вблизи, заметно мощнее тех, у которых диапазон досягаемости расширен. В этом они антиподы магов: у тех как раз на дистанции обычно удар самый сильный, а вблизи многое из арсенала боевых чародеев использовать попросту опасно — вспомнить хоть тот же Фаербол, который не разбирает своих и чужих.
В общем, если парень из всех способностей при очередном повышении выбрал Рассечение, то не иначе как подражая тёте. С виду-то он больше на силовика смахивает…
Хотя про обманчивость внешности если кому и говорить, то не мне. Хе-хе.
— А что ты собираешься делать около Леса, Арэк? — спросила Канэла, окончательно сворачивая неудобную тему.
— Жить. Расти и развиваться. Что ж ещё-то?
— Да кто знает… может, у тебя есть тайный план на двадцать лет вперёд?
— Не докажете! — выпалил я.
По мере осознания на почтенное собрание напала эпидемия смешков и ухмылок.
— Весёлый ты парень, — сказал седобородый. — Хочешь с нами? Мы так-то тоже на запад идём, в герцогство Доннас. А точнее, в столицу его, Мелир. Оттуда дороги до ближайшей Опушки останется всего ничего: дня два не то три.
— Интересно. А сколько возьмёте за проезд?
— Если согласишься тренироваться с Черникой и молодой Хори, — кивок в сторону названных, — то нисколько. А если будешь дозоры стоять, получишь половинную долю, как и они.
— Щедро. Вы ж меня не знаете.
— Вот и узнаем. Что скажешь?
Отказ, как и долгие раздумья, выглядел бы подозрительно, сверх того меня не связывали ни сроки, ни планы. А коли причин для отказа не просматривается…
— Уговорили, согласен!
Вот таким-то манером, совершенно нечаянно, довелось мне свести более тесное, чем раньше, знакомство с охраной торговых караванов. Довольно специфичная субкультура, должен отметить.
Штука в том, что охранники торговцев в Гриннее либо избыточны, либо бесполезны.