Если обобщить все вышесказанное, то создастся впечатление, что карело-финская Вселенная создана при деятельном участии птиц. Но существуют руны, в которых Вселенную творят некие богатыри, которым ни птицы, ни какие бы то ни было другие животные не помогают. Одна из таких альтернативных версий описана в «Калевале». Правда, излагает ее юный Ёукахайнен – задира и враль. Однако Вяйнямёйнен, чьему авторитетному мнению, безусловно, можно доверять, версию эту, по сути, не опровергает. Он лишь уличает Ёукахайнена в том, что сам юноша не принимал участия в тех деяниях, о которых рассказывал. А рассказывал Ёукахайнен следующее:
Помню древность я седую,
Как вспахал тогда я море
И вскопал морские глуби,
Выкопал я рыбам ямы,
Опустил я дно морское,
Распростер я вширь озера,
Горы выдвинул я кверху,
Накидал большие скалы.
Я шестым был из могучих,
Богатырь седьмой считался.
Сотворил я эту землю,
Заключил в границы воздух,
Утвердил я столб воздушный
И построил свод небесный.
Я направил ясный месяц,
Солнце светлое поставил,
Вширь Медведицу раздвинул
И рассыпал звезды в небе.
Вяйнямёйнен ничего не возразил по сути описанных юношей космогонических процессов, сказав лишь:
Лжешь ты свыше всякой меры!
Никогда при том ты не был…{378}
О том, кто же, если не Ёукахайнен, все это сделал, в «Калевале» не говорится. Но Вяйнямёйнен уверенно перечисляет все названные юношей акты творения и настаивает, что юный хвастун в них не участвовал. В результате возникает четкое ощущение: Вяйнямёйнен намекает, что он, а не Ёукахайнен был тем самым демиургом. Эта версия находит подтверждение в рунах, не включенных в «Калевалу». В одной из них Вяйнямёйнен говорит:
Сам копал я тони в море,
Небо звездами усеял,
Я был третьим человеком,
Кто опору неба ставил,
Радугу воздвиг на небе,
Небо звездами усеял{379}.
Интересно, что верховный бог Укко если и принимал участие в сотворении мира, то сравнительно скромное. В «Калевале» говорится:
Значительно больший вклад в создание карело-финской Вселенной внес кузнец Ильмаринен, «вековечный тот кователь». Если отрешиться от версии с яйцом, то именно Ильмаринену мы обязаны сотворением неба. В «Калевале» Вяйнямёйнен говорит о нем:
Он – кузнец, и первый в мире,
Первый мастер он в искусстве.
Ведь он выковал уж небо,
Крышу воздуха сковал он,
Так, что нет следов оковки
И следов клещей не видно{381}.
Сам Ильмаринен подтверждает это, уточняя время своей работы:
Менее известен другой кузнец – по имени Хотари (русское Федор). О нем повествует такая руна:
Хотари серебряный кузнец
Засеял золото в море,
Серебро посыпал,
Там вырос остров красивый,
Девушка красивая на острове{383}.
Ильмаринен, безусловно, был замечательным мастером своего дела. Он сумел выковать столь огромное и, вероятно, сложное изделие, как небо, – у карелов и финнов оно имело несколько ярусов{384}, их количество могло доходить до девяти{385}. Причем имеются сведения, что первокузнец изготовил его «совершенно без всяких изначальных материалов»{386}. Однако Солнце и Луна оказались для «вековечного кователя» слишком трудны. Как, впрочем, и для верховного бога Укко. О том, как Ильмаринен и Укко пытались изготовить дубликаты двух главных небесных светил и как оба они потерпели фиаско, рассказывается в «Калевале».
Началась эта история с того, что старуха Лоухи, хозяйка местности, называемой Похъёла, украла ночное и дневное светила. Это было не слишком трудно: старый Вяйнямёйнен играл на кантеле, и месяц, чтобы послушать его, вышел из своей избы и «на кривую влез березу». Солнце, в свою очередь, «на сосновой ветке село, чтобы кантеле послушать».
Лоухи, Похъёлы хозяйка,
Редкозубая старуха,
Тут же солнышко схватила
И взяла руками месяц,
Унесла с березы месяц
И с сосны стащила солнце.
Унесла домой с собою,
В Похъёлу, страну тумана.
‹…›
Люди все затосковали,
Встосковался даже Укко.
Укко, этот бог верховный
И творец небесной тверди,
Очень сильно удивился.
Удивившись, Укко решил создать дубликаты похищенных светил.
Тотчас Укко выбил пламя,
Искру вышиб он живую,
Выбил огненным мечом он,
Тем клинком, горящим ярко;
Выбил он огонь ногтями,
Выпустил его из пальцев
В верхней области небесной,
В небе за оградой звездной.
И когда огонь он высек,
Спрятал огненную искру
В шитом золотом мешочке,
В среброкованой шкатулке.
Искру дал качать девице,
Дал ее воздушной деве,
Чтобы вырос новый месяц,
Солнце новое явилось.
Дева уселась на облаке и стала пестовать пламя, качая его в люльке. Но она уронила огонь, он упал на землю и причинил много неприятностей. Попытка Укко потерпела крах{387}. И тогда Ильмаринен решил выковать новые светила:
Поднялся кузнец с постели,
Где лежал у теплой печки,
Стал ковать он новый месяц,
Солнце новое стал делать,
Чтоб из золота был месяц.
Вяйнямёйнен сразу предупредил кузнеца, что у того ничего не выйдет. Однако Ильмаринен не послушал старика и завершил свою работу. Но Вяйнямёйнен оказался прав: новоделы не пожелали светить.
Сделал месяц Ильмаринен,
Также выковал и солнце,
Кверху снес их осторожно,
Высоко он их поставил:
На сосну отнес он месяц,
На вершину ели – солнце.
‹…›
Но сиять не хочет месяц,
И светить не хочет солнце.
Дело могло бы кончиться совсем плохо для людей и для всего мироздания. Но прорицатель Вяйнямёйнен смог узнать, кто украл светила, а злокозненная Лоухи испугалась угроз Ильмаринена: кузнец обещал выковать для старухи ошейник и приковать ее к скале. Хозяйка Похъёлы была колдуньей и умела обращаться в ястреба и в голубя. Тем не менее вид кузнеца, работающего над ошейником, впечатлил ее. Она полетела к скале, в которой хранила плененные светила, и выпустила их. Таким образом мироздание пришло в порядок. А его жители убедились, что создание светил – очень и очень непростое дело{388}.
Отметим, что в «Калевале» упоминается еще одна версия сотворения мира. Ее излагает древний песнопевец, вросший в землю гигант «Випунен, певец заклятий». Этот старец пел «О вещей начале первом, / О вещей происхожденье». Явившемуся к нему Вяйнямёйнену он поведал:
Как по божьему веленью,
Всемогущему приказу,
Сам собой распался воздух,
Из него вода явилась,
Из воды земля возникла,
Из земли пошли растенья.
Он пропел, как создан месяц,
Зажжено на небе солнце,
Как столбы ветров воздвиглись,
Как возникли в небе звезды{389}.
Из этого крайне лаконичного повествования не вполне понятно, как же, собственно, и из каких материалов создавался мир. Впрочем, у карелов и финнов существует достаточно версий на эту тему, поэтому не будем обижаться на немногословного старца.
Глава 6Зороастризм
На вопрос «Когда начался мир?» известный зороастрийский священнослужитель Дастур Эрачджи Сохрабжи Мехеджирана[87] ответил: «…Мы не можем определить время, когда мир возник»{390}. Действительно, с точными датировками у зороастрийцев дела обстоят неважно. И это несмотря на то, что их религиозные тексты уделяют хронологии огромное внимание. Сотворение мира (равно как и его существование и грядущий конец) разбито на этапы, длительность которых оговаривается во множестве источников… Тем не менее и зороастрийцы, и изучающие их религию специалисты постоянно противоречат друг другу, а иногда и сами себе.
В том, что касается начальных этапов творения, противоречия эти хотя и существенны, но не фатальны. В конце концов, так ли уж важно знать, когда именно верховный бог зороастрийцев Ормазд (Ахура Мазда)[88] создал мир? Но дату Страшного суда хотелось бы представлять. Тем более что перед приходом в мир спасителя-Сошйанса (Саошйанта) людям предстоит в течение 10 лет «оставаться без пищи»{391}. А непосредственно Конец Света, который наступит вскоре после этого, будет ознаменован тем, что боги «расплавят металл, (что) в горах и холмах, и он останется на земле подобно реке. Затем они заставят всех людей войти в расплавленный металл и очиститься». Конечно, любому праведнику покажется, «словно он идет в теплом молоке»{392}. Но даже и у праведника такое омовение, вероятно, вызовет некоторый стресс. Не говоря уже о том, что далеко не все могут быть заранее уверены в собственной праведности…