Ахриман создал легионы дэвов, олицетворявших все мыслимые и немыслимые пороки, грехи и несчастья. Это дэвы жадности, недовольства, голода, жажды, похоти, а также те, что связаны с вредоносными природными явлениями и объектами, например с пустыней и засухой. Даже зима получила своего дэва.
Создавая первых дэвов, Ахриман позаботился о том, чтобы далее они воспроизводили себя сами. Дэвы лишены антропоморфных черт{445}, но половой диморфизм у них имеется. Размножению дэвов способствуют весьма специфические условия, например разговоры во время еды. Причем говорить должны не сами дэвы, а люди. В зороастрийском тексте «Наставление дастуров»[97] сказано:
«[Грех] того, кто болтает во время еды, настолько тяжел, что, когда он ест и болтает, тысяча демонов от его силы беременеют, десять тысяч от его силы рождаются»{446}.
Нетрудно подсчитать, что за одну беременность самка дэва вынашивает и рожает 10 себе подобных. Для борьбы с таким огромным, а главное, непрерывно умножающимся воинством зла Ормазду мало было сотворить благих богов – асуров. Требовалась помощь человека.
Время появления первочеловека Гайомарда на свет неизвестно, более того, этот акт вообще неоднозначен (кстати, то же самое можно сказать и о других праведниках). На первом этапе творения люди возникли в виде нематериальных духовных сущностей. При этом некоторые ученые, как мы уже говорили, отождествляют Гайомарда с первочеловеком, из тела которого был сотворен весь наш мир. Есть и более умеренная версия, согласно которой из семени Гайомарда произошли люди, а из тела (после его смерти) – металлы.
Так или иначе, сначала Гайомард возник в духовном мире. Позднее, когда Ормазд приступил к созданию мира материального, Гайомард, хотя и получил физическую оболочку, человеком в нашем смысле стал не сразу. Он был создан из «бесконечного света» в форме «жреца огня». Это сияющее несгораемое существо в течение 3000 лет не развивалось, не ело и не говорило. Правда, оно размышляло о праведности истинной религии и о прославлении Творца{447}.
И лишь на исходе второго трехтысячелетия первый человек, «светлый и белый»{448}, сияющий, как солнце, наконец появился в самом центре мира, на берегах реки Датии (Амударья), там, где уже пасся созданный несколько ранее первобык{449}. Других людей и животных в мире еще не существовало. Вернее, они существовали, но лишь в виде духовных объектов.
Надо отметить, что материализоваться хотели далеко не все духовные сущности. Случалось, что перед грядущим физическим воплощением они обсуждали этот вопрос с Ормаздом, и тому стоило немалых усилий уговорить их перенестись в материальный мир. Известно, что и первочеловек, и первобык не хотели воплощаться, предвидя свою тяжкую судьбу{450}. А Огонь, если верить «Пехлевийскому Риваяту», разразился длиннейшей тирадой о своих грядущих мытарствах. Он боялся, что его будут использовать неправильно. Что хозяин дома, ложась спать, может оставить его на попечение случайных людей. Волновало Огонь и то, что его будут разжигать и вносить в дом лишь для того, чтобы что-то найти, а потом могут загасить. Огонь переживал, что к нему станут приближаться «мерзкие менструирующие шлюхи», что ему придется вдыхать их вонь и поглощать их грязь и волосы. Впрочем, детей Огонь боялся не меньше, чем шлюх, потому что они смогут кидать в него грязь и мусор. Опасение у Огня вызывали и кузнецы, которые будут класть в него грязный металл и, возможно, начнут раздувать его ртом, а не мехами. Он переживал, что, когда подозреваемых в преступлении заставят проходить испытание огнем, виновные и невиновные станут говорить о нем: «Право же, он не действовал основательно и по справедливости». Волновало Огонь и то, что в физическом мире он будет вынужден работать не только на праведных, но и на неправедных людей… Все эти соображения заставили его воскликнуть: «О Ормазд! Не создавай меня в материальном мире!»
Ормазд растерялся – без содействия Огня он не мог творить физический мир. Ему пришлось советоваться с амахраспандами, и те однозначно рекомендовали как-то договориться с несговорчивым помощником: «Это лучше и полезнее, если ты будешь создавать создания в материальном мире, чем если бы Огонь не жаловался, а ты бы не создавал создания в материальном мире. Но ты, о Ормазд, возьми Огонь и утверди его в роли победоносного огня в жилище…»
Творец так и сделал. Он взял три священных огня[98] и со всей торжественностью произнес над ними благословение, объявив: «Да будете вы светом Творца и милостью Творца в ваших собственных жилищах». И Ормазд сказал Огню: «Делай добро среди людей, во всех жилищах, и во всех селениях, и во всех регионах, и во всех землях». А за это Ормазд обещал, что Огонь будет почитаться и Водой, и Растениями, и фравашами праведников. Люди же станут делать ему подношения и дарить сухое дерево…
Но даже эти почести не поколебали упорства Огня – он решительно не хотел воплощаться в физическом мире. И лишь когда Ормазд обеспечил его охраной, сделал господином над райскими вратами и дал ему жезл, заявив: «Каждого, кем ты недоволен, сбрасывай вниз в ад этим жезлом», – лишь после этого Огонь наконец согласился воплотиться{451}.
Что же касается фравашей праведников, то они, в отличие от Огня (а также от первочеловека и первобыка), охотно согласились принять материальную форму и участвовать в борьбе с Ахриманом и его воинством. Ормазд предложил будущим людям выбор: «Что вам кажется полезнее, что бы я сделал для вас в этом мире: пусть вы в телесном образе сразились бы с демоном и он был бы уничтожен, а я в конце опять сделал бы вас здоровыми и бессмертными, <в конце> вернул бы вас в мир, и вы бы стали вечно бессмертными, нестареющими и невредимыми, или мне надо вас вечно защищать от Врага?» Люди согласились принять бой, «чтобы зло от демона Ахримана настигло их, дабы в конце опять оказаться на земле без соперников и без противников, здоровыми и бессмертными, воплотившись навсегда и навечно»{452}.
Впрочем, людям предстояло появиться на земле не так скоро. Пока что их фраваши пребывали в духовном мире, и первочеловек Гайомард в полном одиночестве обрабатывал землю с помощью первобыка. Однако остальные составляющие материального мира уже были созданы. И это сильно удручало дэвов Ахримана. Самого Ахримана это, вероятно, удручало не меньше, но мы уже писали, что он, после того как Ормазд прочел над ним священную зороастрийскую молитву, «пребывал в растерянности три тысячи лет»{453}. Злой дух пребывал бы в таком состоянии и дольше, но дэвы потребовали от него решительных действий. В «Бундахишне» подробно описано, как началось вторжение сил зла в юный материальный мир Ормазда.
«…Главные дэвы, один за другим, прокричали: “Восстань, отец наш, чтобы мы устроили в этом мире битву, от которой будет ущерб и вред Ормазду и амахраспандам”. Отдельно они дважды перечислили свои злодеяния, но это его не успокоило. Этот лживый Злой дух из страха перед праведным человеком не мог поднять голову, пока по истечении трех тысяч лет (не явилась нечестивая Шлюха[99]) и не возопила к Злому духу: “Восстань, отец наш, чтобы я устроила в этом мире битву, от которой будет ущерб и вред Ормазду и амахраспандам”. Но и это его не успокоило. ‹…› И снова возопила нечестивая Шлюха: “Восстань, отец наш, чтобы я в этой битве обрушила на праведного человека и пашущего быка столько злобы, чтобы из-за моих дел они не захотели жить. И я уничтожу их фарр[100], причиню ущерб воде, растениям, огню Ормазда и нанесу вред всем созданиям Ормазда”».
В конце концов дэв Похоти сумел уговорить Злого духа, он «…успокоился и очнулся от растерянности. Он поцеловал Шлюху в голову, и у нее появились выделения, которые называют “месячные”. И он прорычал Шлюхе: “Каково твое желание, чтобы я исполнил его для тебя?”»
Как выяснилось, обещания Шлюхи «нанести вред всем творениям Ормазда» оказались не более чем блефом. В реальности ее мечты не шли дальше плотских утех. И на вопрос о главном ее желании она ответила со странной для злокозненного дэва прямотой: «Я хочу, чтобы ты дал мне человека». Надо сказать, что человек на свете существовал тогда только один: Гайомард. Он был праведником, и с женщинами, за полным их отсутствием, никогда до сей поры (да и позже) не общался. Дэвы не имели антропоморфных черт. Что же касается самого Ахримана, у него было «тело бревнообразной ящерицы». Но Злой дух вышел из положения: он явился к Шлюхе, приняв образ пятнадцатилетнего юноши, и «она стала думать о нем». А сам Ахриман, вероятно преисполнившись любовного пыла, забыл о своих сомнениях и страхах и сам взялся за выполнение тех задач, которые были когда-то намечены дэвом Похоти.
В «Бундахишне» говорится: «…Злой дух с верными дэвами отправился к светилам, увидел небо и из злобных побуждений совершил нападение. Он встал на одну треть (высоты неба) и обрушился с него на землю, подобно змее. …И небо от этого <так> раскололось и испугалось его, как овца (пугается) волка». Описанный катаклизм случился «в день Ормазд месяца Фравардин» – 21 марта. Этой дате соответствует Новруз, первый день нового года по зороастрийскому календарю.
Тем временем Ахриман продолжал свои бесчинства.
«Он отправился к воде, что была собрана под землей, потом он просверлил центр земли и вошел (в него). Затем он отправился к растениям, затем к быку, затем к Гайомарду, затем к огню. Так, подобно мухе, он набрасывался на все создания и сделал мир таким поврежденным и мрачным, что в полдень он был подобен темной ночи».