– Мадам, вы ведь знаете, что всю свою жизнь я только и думал, что…
– Не нужно зефирить, Портер, – перебила мадам Ригсберг. – Мистер Ратц все подтвердил. Вы не только воспользовались нашим доверием, но и пытались проворачивать у нас под носом свои делишки. Используя ресурсы банка и людей мистера Ратца! Подумать только!
Мистер Портер почувствовал, что его лицо вот-вот треснет от давящей изнутри ярости. Подобное лицемерие от той, кто сама использует Ратца в роли собачонки, он едва ли мог вынести.
Вивьен продолжила:
– Вы лгали мне, Портер!
– Мадам, я…
– Молчать! Вы должны благодарить Натаниэля, Портер.
– Неужели? – не выдержав, рявкнул пока еще господин управляющий банка. Вороненые головы автоматонов повернулись к нему единым движением. Мистер Ратц заметно напрягся.
Но Вивьен Ригсберг его ответ нисколько не смутил.
– Именно, – надменно сказала она. – Только лишь благодаря заступничеству доктора Доу вы не отправитесь в долговую тюрьму Браммл из-за того, что потеряли мои деньги. И знаете, мой добрый друг, судья Сомм, засундучил бы вас туда лет на пятьсот, даже не пудря свой парик. Но доктор Доу… Натаниэль… сказал, что все это не требуется, так как он знает, где находится похищенный миллион. Он как раз собирался сообщить мне это, когда вы появились.
– Что? – потрясенно проговорил мистер Портер. – Он знает?..
Доктор Доу поднялся из-за стола.
– Именно так, мистер Портер, – сказал он, галантно протянул руку, и – Портер не поверил своим глазам! – дымная туча изрыгнула тонкую женскую руку в длинной бархатной перчатке, принимая его приглашение.
«И как он смог очаровать эту дрянь?! Это же невозможно!»
Доктор и хозяйка банка подошли к окну, а мистер Ладлоу дернул рычаг на стене. В тот же миг заработал механизм, запустивший спрятанный за портьерой барабан, наматывая на него шнур. Тяжелые бархатные шторы разъехались в стороны, впуская в мансарду серый утренний свет.
– Где же… Где же мои деньги, Натаниэль? – нетерпеливо проговорила Вивьен Ригсберг. – Они видны отсюда? Я их не вижу!
– Они там, мадам. – Доктор поднял руку, указывая на что-то вдали, и мистер Портер, не в силах сдержать любопытство, медленно двинулся к окну, провожаемый пристальными взглядами железных телохранителей.
– Ваши деньги все это время были там, – добавил доктор. – Мистер Фиш напоследок загадал еще одну загадку. «Миллион всегда был у вас на виду, но вы не можете разглядеть его за грязными пятнами! Подлые адвокаты скрывают его от вас! Крадут у вас из-под носа, прямо как чистый воздух!»
Господин управляющий подошел. Бросив лишь один взгляд в окно, он вдруг ощутил, что в легких закончился воздух. Перед глазами все потемнело…
Над площадью висели рекламные щиты: «“Ворчинс”. Стиральный порошок, который отстирает пятна даже на совести», «“Гришем и Томм”. Адвокаты», «“Эр-фрэ”. Запас чистого воздуха с разными вкусами» и, разумеется…
– Не может быть! – воскликнула Вивьен Ригсберг. – Это же… это же…
– Дерзко, нагло и весьма в духе Фредерика Фиша, – кивнул доктор. – Он просто не мог упустить подобную возможность.
Мистер Портер был на грани обморока. Он не моргая глядел на зависший в небе над площадью на аэробакене рекламный щит с надписью «“Ригсберг”. Ваши деньги здесь» и до сих пор не мог поверить, что подобный обман в принципе возможен.
– Он там, – сказал доктор. – Весь миллион. В балластных ящиках, полагаю.
– Неслыханный наглец! – с неприкрытым восхищением (но явно не загадочником, а тем, кто разгадал его послание) воскликнула Вивьен Ригсберг и обратилась к старшему агенту банка: – Мои деньги все это время были здесь, Ратц! Под самым вашим носом!
– Виноват, мадам, – отчеканил мистер Ратц, опустив голову. – И я готов понести любое наказание, которое вы…
– Ой, оставьте! Лучше займитесь возвращением денег в хранилище.
– Слушаюсь, мадам.
Мистер Ратц, прихрамывая, удалился.
– Теперь вы, Портер. – Судя по тону, Вивьен намеревалась его освежевать. Но он предвосхитил любые ее дальнейшие слова:
– Вы не можете меня уволить, – разъяренно проговорил пока еще господин управляющий. – Я всю свою жизнь отдал этому банку. Я сконструировал все его механизмы, создал все его отделы. Именно я нанял мистера Ратца, я подал вашему отцу идею «Грабьего списка», я продумал систему ссуд и единственный во всем городе стал применять горемычный порошок! Без меня здесь все развалится! Я и есть этот банк!
Вивьен впервые его не перебила, но, как только он договорил, облако, в котором она жила, угрожающе качнулось в его сторону.
– Вы и есть этот банк, говорите? – прошипела мадам. – Быть может, этот банк называется «Портер-банк»? Быть может, ворон с золотой монетой в клюве – это ваш семейный герб? Нет, Портер. Это все еще «Ригсберг-банк», а я – Ригсберг. В то время как вы ничего не стоите, вы жалкая никчемность, которой было позволено присутствовать при особах, пока в вас была надобность. Надобность в вас отпала.
Портер поглядел на нее с ненавистью:
– Только не говорите, что вы намерены лично заниматься всеми ежедневными делами банка, госпожа, – он презрительно скривился, – Ригсберг!
– Разумеется, нет! Не говорите глупости, Портер. Мы уже нашли вам подходящую замену. Все бумаги подписаны.
– И кто же это? Муни? Выдри? Да они и месяца не протянут! Уж помяните мое слово…
Вивьен Ригсберг рассмеялась.
– «Уж помяните мое слово», – перекривила мистера Портера хозяйка банка. – Я знаю, что значат подобные выпады. Вы уже небось вовсю думаете, как выслужиться перед нашими конкурентами? Но секреты Ригсбергов останутся в семье, вам ясно, Портер? Если вы пойдете к Граббсу, ваша – уже ваша! – папка будет передана мистеру Ратцу. Вы поняли? Надеюсь, в самое ближайшее время вы соберете ваши вещи и покинете это здание.
– Вы не можете…
– О, я могу… И Портер. Доктор Доу теперь – друг нашего банка. Вы понимаете, что любые попытки мести ему или его близким с вашей стороны приведут к еще большим бедам для вас? Это все, что я собиралась вам сказать. А теперь официальное уведомление: Портер, вы уволены! Вон!
Мистер Портер застыл. В его лице не было ни кровинки. Из приоткрытого рта вырвался беззвучный хрип.
– Зря ты это сделала, дрянь, – едва слышно проговорил он, развернулся на каблуках и двинулся к выходу из мансарды.
Спустя двадцать минут мистер Портер уже спускался в лифте «Отисмайер» – в самый последний раз. При нем был его портфель с кое-какими бумагами и рабочей тетрадью, а рядом на тележке с ручкой стоял глиняный горшок с растением, сонно покачивающимся по ходу мерного движения лифта.
Напоследок бывшему господину управляющему невероятно хотелось плюнуть в портрет старика и этой безумной мрази, но он подумал, что это слишком мелочно и, хуже того, было бы в стиле мистера Швали. Которым он давно не является.
Несмотря на пережитый крах, Корнелиус Ф. Портер запрещал себе отчаиваться. Он должен быть хладнокровным, рассудительным – таким, каким был в тот памятный день, когда снял с себя костюм мистера Швали. Граббс?! Нет уж! К Граббсу он и не думал идти. Зачем идти к конкуренту, когда можно отомстить Вивьен Ригсберг намного более изощренно, сделать ей так больно, что она уже не оправится? Он пойдет к ее кузену Сеймуру, который давненько мечтает занять ее место. Секреты Ригсбергов останутся в семье – все, как она и хотела…
А этот проклятый доктор… нет, пока что стоит отложить месть ему на потом. И без него есть чем заняться. В первую очередь нужно вернуть свое положение и показать этой твари, что она напрасно вышвырнула его, как собачонку. Он не успокоится, пока Вивьен Ригсберг, которая все эти годы шпыняла его, третировала, унижала и оскорбляла, не отправится туда, где ей самое место, – в «Эрринхаус».
«Я остановлюсь, только когда увижу ее в смирительной рубашке, воющую и грызущую мягкие стены, – думал мистер Портер. – Я добьюсь этого во что бы то ни стало. Мне помогут… Мисс Кэрри́ди поможет разобраться с безумной Вивьен. Вместе мы придумаем надежный и последовательный план, разыграем партию как по ноткам. Все еще далеко не кончено…»
Лифт опустился на первый этаж, раздался звонок, дверцы разошлись, и мистер Портер едва не натолкнулся на мисс Кэрри́ди.
Старшая клерк-мадам банка держала в руках картонную коробку, доверху наполненную бумагами. Должно быть, ее вызвали наверх, чтобы выдать новые инструкции и представить его замену.
И тут мистер Портер увидел кое-что в зале. За столом мисс Кэрри́ди, раскладывая свои вещи и обустраиваясь, сидела ее бывшая заместительница, мисс Паттнерс.
Его посетила пугающая мысль: «Ее тоже хотят уволить? Эта дрянь решила обезопасить себя и избавиться заодно от верной помощницы бывшего управляющего?» И все же мистер Портер не был бы собой, если бы не догадался. Чтобы понять, что именно происходит, ему потребовалось всего мгновение.
Он глянул на свою бывшую помощницу, и та улыбнулась. Незнакомой, торжествующей улыбкой.
– «Мы уже нашли вам подходящую замену», – сказал он пересохшими губами, припомнив слова хозяйки банка. – Это не Муни и не Выдри. Это вы…
Во взгляде мисс Кэрри́ди читалось самодовольство. Старшая клерк-мадам воспользовалась моментом и подсидела его, в то время как он и в страшном сне не мог представить, что она метит в его кресло! Кажется, ее коварство просто не знало себе равных. На самом деле она никогда не была на его стороне. Она играла против него, исподволь подталкивая его к опрометчивым шагам, подталкивая его к выходу.
– Госпожа управляющая банка, – разъяренно проговорил мистер Портер.
– Звучит превосходно, не так ли? – усмехнулась она.
– Как вам это удалось?
– Вас подвело то, что вы ожидали удара от одного из этих двух хорьков, Муни и Выдри. Вы ведь сами мне говорили, мистер Портер, что здесь не может быть друзей или каких-либо теплых отношений. Я всего лишь внимательно слушала ваши наставления.
– Нет… – потрясенно выдохнул мистер Портер – ему вдруг открылась картина в целом, словно перед ним поднялся театральный занавес. – Ограбление… это все вы. Это был ваш план. – Улыбка мисс Кэрри́ди чуть расширилась. – Вы были в сговоре с Фишем, вы помогли ему проникнуть сюда, а потом забраться в мой дом и подменить Машину.