Сейчас же, словно насекомое под лупой, подвергался пристальному и дотошному изучению высокий джентльмен в цилиндре и пальто, сжимающий в руке черный саквояж.
– Натаниэль Доу? – Миссис Фрункель поморщилась, словно пыталась распробовать эти два слова на вкус, и они показались ей пересоленными. – Что-то не припомню этого имени. Вы, случайно, не брали себе другое имя?
– Нет, – со смесью возмущения и недоумения в голосе ответил доктор Доу.
– Вы в Габен приехали откуда-то? Может быть, из Уиллабета?
– Нет, я всю жизнь провел в Габене.
– С детства?
– Я здесь родился.
– Стра-а-анно. Очень стра-а-анно, – протянула миссис Фрункель. – Знаете, я помню имена всех детей в этом городе, которые когда-либо переступали порог моей лавки.
Доктор Доу поднял бровь, выражая сомнение, но миссис Фрункель лишь кивнула.
– Да-да! – заверила она. – Я помню всех мальчиков и девочек в Габене. Не только из Тремпл-Толл, но и из Старого центра, Набережных и Сонн, были даже те, кто покупал у меня игрушки, приехав из Фли. Я помню всех, абсолютно всех. Но вы…
– Мне не покупали игрушки, миссис Фрункель, – нехотя признался доктор Доу.
– Какой кошмар! – искренне ужаснулась хозяйка лавки. – Это просто возмутительно! Ну разве только, если вы плохо себя вели…
– Миссис Фрункель. Мы пришли, чтобы получить у вас кое-какие сведения, а вовсе не для того, чтобы становиться жертвами допроса.
– Это ваш сын? – проигнорировала его слова миссис Фрункель, глядя на подошедшего к стойке Джаспера – немыслимые для Саквояжного района цены и толпящиеся у полок богатенькие дети испортили ему настроение.
– Племянник, – уточнил доктор.
– А вот его я помню! Джаспер Трэверс!
Джаспер от этих слов помрачнел еще сильнее и сжал зубы.
– Сын Сирении и Роджера Трэверс, – добавила хозяйка лавки игрушек.
– Джаспер Доу, с определенных пор, – железным голосом проговорил Натаниэль Доу. – Но вы правы, это тот самый мальчик.
При одном упоминании родителей Джаспер, как это и бывало в подобных случаях, захотел отправиться в свою комнату и запереться там. Обстоятельства, после которых он стал жить с дядюшкой Натаниэлем, были весьма трагичными, и каждый раз так и не зажившие до конца раны раскрывались вновь, стоило кому-то упомянуть его родителей. Джаспер уже очень давно не слышал свою старую фамилию…
– Миссис Фрункель, – сказал тем временем доктор Доу, – мы пришли к вам, поскольку нас интересуют куклы.
– О, тогда вам нужно пройти в зал «Игрушек для девочек», у нас лучшая коллекция в городе.
– Речь идет о кукле по имени Миранда.
– О, Миранды! Дивные творения! – Хозяйка лавки с подозрением уставилась на посетителей. – И кому из вас они понадобились? Вряд ли мастеру Джасперу… – Она покосилась на доктора Доу, посчитав заинтересованность взрослого джентльмена в куклах как минимум странной.
– Что вы! – возмутился Натаниэль Доу. – Мы здесь не для того, чтобы что-либо покупать. Миссис Фрункель, эти куклы задействованы в некоем крайне неприятном деле. Нам нужно, чтобы вы сообщили все, что вам о них известно.
– Что? Какое еще дело? И почему вы разговариваете со мной в подобном тоне?
Миссис Фрункель кивнула своей помощнице, полной девушке с всклокоченными русыми волосами, и та занялась покупателями: джентльмены и дамы в сопровождении своих чад выстроились в очередь, в то время как сама хозяйка лавки прошла вдоль заставленной игрушками стойки и принялась поправлять вечно путающиеся нити шутов-марионеток под табличкой «Дешево!». Всем своим видом женщина давала понять, что ее больше не интересуют назойливые посетители, которые даже ничего не собираются покупать.
Натаниэль Доу поглядел на Джаспера, тот угрюмо кивнул, и они сдвинулись вдоль стойки следом за миссис Фрункель.
– Боюсь, я вынужден настаивать, мэм, – сказал доктор, – и уверяю вас, для вас же будет лучше, если вы все расскажете. Это… – он выдержал паузу, – полицейское дело.
Миссис Фрункель была не из тех, кого можно запугать этой фразой. Она продавала игрушки в том числе и тем, кто в разное время служил в полиции, и для нее жуткие злобные констебли были всего лишь повзрослевшими Бобби, Томми и Гарри. Она даже не обернулась к доктору Доу, делая вид, что их с племянником и вовсе больше не существует.
Доктор Доу решил рассказать этой женщине все в открытую:
– Миссис Фрункель, дело, о котором идет речь, – это не просто полицейское расследование. Куклы Миранды связаны с недавним ограблением «Ригсберг-банка». Уверен, на площади Неми-Дре будут счастливы узнать, что вы и ваша лавка причастны к ограблению.
– Ни к чему я не причастна! – Миссис Фрункель резко обернулась. Старая игрушечница по-настоящему испугалась – банкиров с площади Неми-Дре боялась даже она. – Вы ничего не должны им говорить, потому что я ни при чем! Моя лавка ни при чем!
– Тогда вам нечего скрывать, так ведь?
– Что ж, ладно! Что вас интересует?
– У меня есть грузовая декларация из Паровозного ведомства. – Доктор Доу достал бумагу из саквояжа. – Здесь значится, что в Габен в день туманного шквала по вашему заказу из Льотомна прибыли десять ящиков кукол Миранда из коллекции для послушных девочек. Это так?
– Это так, – проскрежетала хозяйка лавки игрушек.
– Расскажите поподробнее об этих ящиках…
В лавке было шумно. Не замолкая, из витых рожков, висящих под выкрашенным в звездное небо потолком, раздавалась веселенькая музыка, в которой проскальзывало нечто злое и нетерпеливое. Тут и там что-то жужжало, звенело и смеялось громким механическим смехом. К этому всему добавлялись восхищенный гомон детей и «Нет, мы это брать не будем, Колин!» от кого-то из родителей. Разговор миссис Фрункель с доктором Доу никого не волновал.
Хозяйка лавки поспешила в этом убедиться, бросив пару резких взглядов по сторонам, – судя по всему, она не хотела, чтобы то, о чем она собиралась рассказать, услышал кто-то посторонний.
– Я стараюсь быть в курсе всего происходящего в мире игрушек и слежу за кукольными новинками, – важно начала она. – Конечно же, я не могла упустить последнюю коллекцию, которую выпустили в начале сезона на всемирно известной фабрике игрушек «Скрудженс» в Льотомне. Я и прежде заказывала их игрушки. Как и всегда, я обратилась к мистеру Бренвику из «Дормут-уэй. Логистика и сообщения». Через него я и оформила заказ на моих милых Миранд. Через два месяца, а именно в день туманного шквала, мой заказ прибыл. Их доставили сюда, в эту лавку. Миранды разошлись очень быстро – недаром они держатся на пике моды в Льотомне до сих пор. Вот и вся история!
Доктор Доу покачал головой.
– Боюсь, это не так. Вы, мэм, забыли упомянуть о том, что один ящик был украден еще на вокзале. Учитывая это, к вам никоим образом не могло поступить десять ящиков.
Взгляд миссис Фрункель, которым она одарила Натаниэля Доу, назывался: «Проклятье! Вы и об этом знаете!» Она тряхнула головой и поджала губы.
– Все верно, – вынужденно признала хозяйка лавки. – К моему глубокому сожалению, один из ящиков был украден. И сюда пришли лишь девять ящиков. Я рассказала все, что вас интересовало?
– Вы упустили то, что ящики кое-кто сопровождал, – подсказал доктор Доу.
Миссис Фрункель до скрипа сжала в руке ручку лорнета.
– Верно, – сказала она. – Сопровождал. Вместе с куклами в Габен прибыл также и агент фабрики игрушек «Скрудженс». Этот джентльмен привез мне новые каталоги, еще он хотел разведать, какие игрушки пользуются в нашем городе спросом. Также он отвечал за доставку груза в целости. В этом он… гм… не слишком преуспел.
– Что вы можете рассказать об этом агенте?
– Его зовут Фредерик Фиш. Он настоящий джентльмен: пообещал мне компенсацию за утерянный ящик в виде двух дополнительных ящиков прямо со складов «Скрудженс».
– А его спутник?
– Спутник? – удивленно спросила миссис Фрункель.
Доктор Доу вздохнул. Ему откровенно надоело хождение вокруг да около.
– Я огорчу вас этим известием, мэм, но ваши куклы использовались для контрабанды.
– Что? Контрабанды?
– Именно. Внутри каждой перевозили запрещенных существ, гремлинов из Льотомна.
– Что за вздор?! – возмутилась хозяйка лавки игрушек.
– Вы сказали, что продали всех кукол. Могу я увидеть вашу книгу учета проданных игрушек?
– Нет, вы не можете!
– Мэм…
– Ни за что!
– Тогда я буду вынужден сообщить в «Ригсберг-банк», что вы чините препятствия в поисках грабителей.
Доктор Доу намеренно пошел на угрозы. Обычно он себе подобного с дамами не позволял, считая угрозы недостойными джентльмена, но именно миссис Фрункель, сама не зная того, спровоцировала его на столь нехарактерный для него шаг. Сперва своим допросом о его детстве, а после и тем, как высокомерно говорила с Джаспером. При этом хозяйка лавки игрушек знала что-то важное и постоянно лгала – заставить ее говорить правду мог лишь страх.
– Как, спрашивается, связаны контрабанда гремлинов и ограбление?! – спросила она дребезжащим голосом.
– А помимо банка, – продолжил доктор, проигнорировав ее вопрос, – мне не останется ничего иного, кроме как сообщить обо всем во Вред-ведомство, которое занимается в том числе и гремлинами. Боюсь, в таком случае они закроют «Тио-Тио» на время разбирательства, а быть может, и навсегда.
Миссис Фрункель яростно сложила свой лорнет и вставила его в специальную ложбинку на серебряном браслете, который охватывал витой змеей ее сухое запястье.
– Неудивительно, что вам не покупали игрушки, – отчеканила она. – Вы – злобный, черствый…
– Мэм, вашу книгу учета, пожалуйста.
Миссис Фрункель, вскинув подбородок, положила ладонь в кружевной перчатке на толстенный гроссбух на стойке. Она уставилась в пустые глаза доктора Доу и вдруг осознала, что ей его не перезлобить.
– Я все расскажу. – Миссис Фрункель поджала губы. – Ко мне дошло только пять ящиков – общим счетом двадцать пять Миранд. Вынуждена признаться, что я ничего не слышала о новой коллекции кукол, которую выпустили на «Скрудженс», – журналы и каталоги сюда доходят с сильным опозданием. Но ко мне пришел некий джентльмен – примерно за два месяца до туманного шквала, – у него было деловое предложение. Он знал, что в последние пару лет мои дела идут не очень и конкурировать с «Жу-жуэ» из Старого центра становится все сложнее. Этот господин пообещал предоставить мне новую коллекцию совершенно чудесных кукол, которых в «Жу-жуэ» нет и не будет.