– Я все еще не верю, что мистер Фиш улетел! На механических крыльях! На такое не способен даже мистер Суон! Может, мне все приснилось? Нет! Ты же тоже там был!
Дядюшка в свойственной ему манере решил вонзить иглу занудности в воздушный шарик восхищения племянника:
– Я не вижу ничего особенного в способе побега мистера Фиша. Тот был на крыше, все пути отступления оказались отрезаны, при этом он обладал нужным механизмом и просто воспользовался им.
Но на этот раз то ли игла затупилась, то ли резина у шарика оказалась слишком прочной. Восторг Джаспера, казалось, было не проткнуть даже гвоздем. Слова дядюшки племянник будто не услышал.
– Такого в Габене еще не бывало! Мистер Фиш – самый лучший злодей в мире! Он такой… такой… ух-х…
Доктор вздохнул.
Джаспера можно было понять: герои в его романах постоянно выходили из затруднительных ситуаций невозможным для реальной жизни образом, но непременно с блеском, – побег Фиша казался ему чем-то похожим. И все же это был отнюдь не роман…
– Ты напрасно восхищаешься этим человеком, Джаспер, – сухо сказал Натаниэль Доу. – Как и прежде, он остается грабителем банка и опасным преступником.
– Да, но каким! Великолепным!
– Это не отменяет того, что он плохой человек.
– Это не отменяет того, что он великолепный плохой человек!
Доктор покачал головой.
– Я надеюсь, ты понимаешь, – сказал он, – что действия мистера Фиша говорят за него. Да, существуют законы абсурдные, нелепые и откровенно бессмысленные, но он нарушил вовсе не один из таких. Я молчу о том, что мистер Фиш спланировал и провернул ограбление банка, но он привез сюда контрабандой гремлинов.
– Не такое уж это и злодеяние! Гремлины… пф-ф…
– Ты зря относишься к этому так снисходительно, Джаспер. Законы о гремлинах возникли не случайно. Гремлины не раз и не два прежде становились виновниками крушений дирижаблей, поездов и экипажей. Стоит такому вредителю забраться в машинное отделение или сунуть свой нос к паровой машине, добром это точно не кончится.
Джаспер нахмурился. Дядюшке все же удалось победить его своим занудством. К тому же он вспомнил кошмарное зрелище, открывшееся им в одной из комнат, которые снимал Фиш в апартаментах «Доббль». После побега, войдя в его номер, они обнаружили автоматона – вернее, то, что когда-то было автоматоном. Останки механического человека выглядели ужасно: конечности были почти полностью съедены, с пальцев исчезла медная обмотка, в голове и корпусе зияли проломы – механический бедолага лежал в луже машинного масла, как в крови. Слова коридорного Джереми Бейкера о том, что автоматон был заказан «на ужин», обрели свой жуткий смысл.
– Гремлины тоже были в апартаментах «Доббль», – сказал Джаспер.
– Несомненно.
– Это они съели автоматона.
– Несомненно.
– Но куда они подевались?
– Не имею ни малейшего понятия.
Джаспер вдруг поймал себя на мысли, что из-за невероятного побега Фиша совсем забыл о деле и, вместо того чтобы думать о том, как поймать грабителей и вернуть похищенный миллион, бессмысленно потратил столько времени. Ему стало стыдно.
– Так о чем ты думал все это время? – спросил мальчик.
Дядюшка выдохнул струю вишневого дыма и поглядел на племянника, прищурился.
– О таинственных словах, которые сказал мистер Фиш, прежде чем спрыгнуть с крыши.
– Он назвал несколько цифр. Ты их запомнил?
– Только некоторые. Было бы странно взять и запомнить весь внезапно брошенный код, сказанный стоящим на карнизе человеком, который только что устроил перестрелку с полицией.
– Жа-а-алко, – протянул Джаспер и, бросив быстрый взгляд на книгу, купленную у старьевщика мистера Бо, мысленно улыбнулся: – Тебе будет трудно разгадать код, если ты его не помнишь.
– Код – это лишь часть общей картины, – заметил дядюшка. – Но у нее есть и другие детали: Машина Счастья, Реймонд Рид, Отисмайер.
– Интересно, кто такой Отисмайер? – Доктор покачал головой, и Джаспер добавил: – Мистер Фиш сказал спросить у Ригсбергов, что сделал этот Реймонд Рид. Так что, когда мы пойдем в банк?
– Мы не пойдем в банк, – сказал доктор Доу. – По крайней мере, в ближайшее время. Соваться к Ригсбергам просто так очень рискованно: кто знает, что они сделают и как поступят. Мы пойдем к ним только в том случае, если совсем не останется вариантов. К тому же вдруг мистер Фиш намеренно попытался нас отвлечь? Дал нам ложный след, чтобы выиграть время и запутать следы. Этого нельзя исключать. А что касается дела… – Доктор Доу забарабанил пальцами по подлокотнику. – Пусть мы и знаем, кто совершил ограбление, но нам мало что известно о самом ограблении: мы не были в банке, не видели хранилище.
– Но зачем это все? – Мальчик недоуменно уставился на дядюшку. – Если мы знаем, что за всем стоит Фиш, то нам ведь нужно поймать его, и тогда мы добудем то, что он украл, так?
– Допустим. Какие бы ты предпринял шаги, чтобы его найти?
Джаспер замер. Он не ожидал столь конкретного вопроса. Но дядюшка пристально на него глядел – он действительно полагал, будто племянник выдаст какое-то предложение прямо сейчас.
– Э-э-э… я не знаю. – Джаспер почувствовал, как краска заливает его лицо, и ощутил себя невероятно глупым. Единственное, что приходило в голову, – это сообщить о Фише господину комиссару, дать описание полицейскому рисовальщику и развесить плакаты по всему городу, но тогда непременно начнется всеобщая охота за украденным миллионом, да и Фишу в этой кутерьме будет проще ускользнуть.
– Почему они все еще здесь? – задумчиво проговорил тем временем доктор Доу.
– Что?
– Они провернули успешное ограбление несколько дней назад. В полиции о них до недавнего времени ничего не знали, их никто не подозревал. Почему они не скрылись из города, как только осуществили задуманное?
– Я знаю! – воскликнул Джаспер. – Шестеренки! Господин Когвилл сказал, что Фишу требовались особые шестеренки, которые используются в аэронавтике, а мистер Фердинг из лавки жидких металлов говорил, что видел его странный летающий экипаж. Может, в этом все дело? Экипаж, на котором они пытались скрыться из города, сломался или еще что-то в том же духе. Ну, и им пришлось ждать, пока доставят шестеренки, чтобы можно было его починить.
Доктор покивал.
– Я подумал об этом, еще когда мы были на Железном рынке. Тогда мне и правда казалось, что они затаились, ожидая, пока не прибудут шестеренки.
– Больше тебе так не кажется?
– Город наводнили ищейки Ригсбергов, и что-то мне подсказывает: в банке не успокоятся, пока не отыщут грабителей и свои деньги. Оставаться здесь опасно – с каждым днем риск того, что агенты банка или полиция выйдут на след, увеличивается… Как говорит наш знакомый аутопсист, это все как-то дурно пахнет.
– Что пахнет?
– Мистер Фиш и его гремлины могли скрыться в ту же ночь, как провернули свое ограбление, пока никто еще ничего не знал, – могли сесть на поезд, на пароход, на дирижабль, но они остались в городе. Зачем? Сомневаюсь, что их остановило лишь желание починить свой экипаж. Я думаю, здесь нечто большее, чем простое ограбление банка. У них еще какие-то дела в Габене.
– С чего ты взял?
– Джаспер, они наняли частного сыщика, чтобы он помог отыскать гремлинов из похищенного ящика и тем самым замести следы, которые могли бы на них вывести, – следовательно, им нужно время… Да и слова мистера Фиша не выходят у меня из головы – то, как он их произнес… Кто знает, как бы все обернулось там, на крыше «Доббль», если бы наши глубокоуважаемые господа констебли его не спугнули.
Доктор Доу кивнул на свежий номер «Сплетни», лежащий на журнальном столике. С передовицы нелепо пялились Бэнкс и Хоппер. Автор статьи Бенни Трилби, как всегда, отличился желчным слогом и красочными описаниями представителей полиции. Видимо, он получал от унижения констеблей особое удовольствие и ради этого даже ненадолго отвлекся от ограбления банка, к которому присосался словно пиявка… Все последние дни Бенни Трилби смаковал и обсасывал все связанное с ограблением, как косточку, и даже намекал в своих колонках, что знает больше, чем пишет…
Джаспер презрительно фыркнул, уставившись на фотографию в газете.
– Мы непременно должны их опередить!
Доктор Доу рассудительно заметил:
– У нас нет никакого соперничества с полицией Тремпл-Толл.
Джаспер с сомнением поглядел на дядюшку. Тот наивно заблуждался, если действительно так считал. Конечно же, они должны были обставить этих недотеп и первыми схватить такого великолепного злодея, как Фиш. Было бы очень обидно, если бы Бэнкс с Хоппером арестовали его прежде.
Доктор вернулся к обсуждению ограбления:
– Больше всего меня тревожит то, что ко всему этому делу как-то причастен мистер Блохх.
– И его Клуб заговорщиков!
Доктор поморщился:
– Блохх приходит к мадам Фрункель и предлагает ей сделку, и в итоге гремлины попадают в Габен. Но зачем ему это?
– Он придумал весь план! – догадался Джаспер. – Блохх ведь устраивает для всяких злодеев так, чтобы их гадкие планы воплощались!
– Консьерж преступного мира… – пробормотал доктор Доу.
– Он придумал, как ограбить Ригсбергов, – продолжал Джаспер. – Может, Фиш дал объявление в газету? И мистер Блохх откликнулся?
– Это и так понятно, – раздраженно проговорил Натаниэль Доу. – Мистер Блохх составил план, свел вместе нужных людей, организовал доставку, и кто знает, к чему он еще приложил руку… Но вот зачем это все лично ему? В чем его выгода?
– Может, ему полагается часть от того миллиона, который похитил Фиш.
– Мы знаем слишком мало… Общая картина ускользает…
…Время близилось к девяти часам утра, когда во входные двери раздался стук.
Доктор и его племянник как раз обсуждали варианты побега гремлинов из апартаментов «Доббль». Джаспер был за трубы вентиляции (или что они отправили себя куда-то пневмопочтой), Натаниэль Доу придерживался версии, что они использовали для побега кухонный лифт. Открывать дверь доктор не собирался, но спустя полминуты стук повторился снова.