Особое ее внимание привлек варитель. Она сказала: «Какая забавная штуковина!» – но доктор Доу в своей машине для кофе и чая ничего забавного не видел: обычный варитель «Хноппиш», правда, уже довольно старенький. И все же, несмотря на свой возраст, работал тот прекрасно: шипел, фыркал, хлюпал, а механическая рука подавала собравшимся на чаепитие чашку за чашкой. Из кухни на стол в гостиной переместились кружевные салфетки (гордость миссис Трикк), приборы и блюдо с кексами. Джаспер запасся пачкой «Твитти».
Миссис Трикк проверила, достаточно ли подсахарено молоко в блюдце у Клары, и требовательно поглядела на доктора Доу, чтобы он убрал портсигар со стола. Затем одарила строгим взглядом Джаспера – просто так, чтобы сильно не расслаблялся. Перед тем как покинуть гостиную, экономка прошептала на ухо племяннице: «Не сломай мне доктора, прошу тебя, Полли», – после чего попрощалась со всеми и удалилась. Она действительно выглядела весьма занятой.
– Вы впервые в Габене? – спросил доктор Доу, когда все сели за стол.
Полли кивнула и подула на чашку. Джаспер глянул на нее с завистью – ему дуть на чашку запрещалось: дядюшка говорил, что это признак дурных манер.
– И как вы его находите? – Натаниэль Доу выразительно поглядел на гостью, надеясь, что она поймет его взгляд и прекратит дуть, но та лишь улыбнулась и продолжила дуть как ни в чем не бывало.
– Очень похож на Льотомн. Но в то же время и не похож. Экипажи другие, трамваи другие, какие-то причудливые музыкальные тумбы на перекрестках – синие, с трубами. Я давно хотела побывать в Габене.
– Правда? – удивился Джаспер. – Но здесь же уныло и скучно.
– Может, для жителя Габена так и есть, но вот мне, к примеру, очень любопытно поглядеть на ваш Старый центр, сплошь застроенный высотными домами. Это правда, что там улочки находятся так низко, что, стоя на них, почти не видно неба? И что можно постареть, если вздумаешь подняться на самый верхний этаж?
– Все правда! – радостно заявил Джаспер, но доктор на всякий случай уточнил:
– Если вы полагаете, что у вас вырастет седая борода от подъема на верхние этажи домов-башен Старого центра, то это не так.
– Ну, чтобы у меня выросла седая борода, это должен быть очень-очень-очень высокий дом. – Полли подмигнула Джасперу, и тот хихикнул.
– К тому же там есть лифты, – словно не услышав ответ гостьи, сказал доктор.
– А еще я очень хочу увидеть Пыльное море! – добавила Полли. – Целое море пыли – это же просто невероятно! Также в моем списке габенских достопримечательностей ваши знаменитые огромные блохи, которые, как я слышала, могут перепрыгивать с дома на дом.
– Уж очень сомнительные достопримечательности, – проворчал доктор Доу и, вооружившись блестящими приборами для чаепития, взялся за расправу над кексами. – Как по мне, действительно стоящим внимания в Габене являются лишь побочные эффекты.
– Какие еще побочные эффекты?
– Здесь изготавливают лекарства, которые обладают поистине уникальными вторичными свойствами, мисс Полли. Некоторые из этих свойств поистине поразительны. Подобного вы больше нигде не встретите. Рекомендую вам заглянуть в одну из наших аптек, полюбоваться на баночки и поговорить с аптекарями.
Полли хмыкнула:
– Непременно занесу в свой список мест для посещения аптеку, доктор. Что может быть занимательнее, чем стоять в темной пыльной аптеке и разглядывать баночки с лекарствами!
Доктор не уловил иронии и кивнул: лично он мог разглядывать лекарства часами.
У Джаспера меж тем накопилась целая коллекция вопросов, и он все пытался выбрать подходящий, но, как это часто и бывает, спросил совсем не то, что собирался:
– Так вы и правда из Льотомна?
– Правда-правда, – с неизменной улыбкой отвечала Полли. – А что, непохоже?
– Говорят, там живут одни странные люди, ну, вы знаете… чудаки.
Лишь сказав это, Джаспер тут же понял, как его слова могли прозвучать. Но Полли не обиделась:
– Сочту это за комплимент!
Полли отпила из чашки и втянула носом запах кексов, выстроившихся на кремовый парад на ее тарелке.
В то время как доктор Доу угрюмо глядел в свою чашку, словно открыл там целый невиданный прежде кофейный мир, населенный мрачными кофейными монстрами, Джаспер не мог оторвать взгляд от гостьи. Его интересовало буквально все, что с ней связано, ведь до этого он никогда не разговаривал с человеком из Льотомна, если не считать их экономку, ну, и мистера Фиша, само собой.
– А это правда, что у вас разговаривают коты? – спросил он.
– А у вас нет? – Брови Полли поползли вверх. – Поразительно! И что же они делают целыми днями? А как они совершают заказы в лавках? Или подают в суд? Или обсуждают театральные новинки?
– Ну… – Джаспер был сбит с толку, – они мяукают. И шипят. И воют. Но чаще мяукают.
– Ну, а у нас разговаривают, как вы и я. Я думала, это везде так. Коты у нас все говорят. Временами кажется, что лучше бы они помолчали. – Полли снова подмигнула Джасперу и взялась за кекс. – Старые добрые тетушкины кексы! Как же я по ним скучала!
– Так у вас там действительно всегда осень? – спросил Джаспер.
– Ну разумеется, – подтвердила Полли с таким видом, как будто это была обыденная, особо ничего не значащая вещь. – Сейчас заканчивается млевн, месяц туманов и первый месяц осени. А за ним последует…
– А вы знаете Фиша? – спросил неожиданно мальчик, и дядюшка вскинул на него злой взгляд.
– Джаспер, – сказал он, не моргая, – хватит засыпать мисс Полли вопросами.
– Но я совсем не против. Фиш, ты сказал? – Гостья на мгновение задумалась. – Нет, не знаю. А я должна его знать?
Джаспер и так понял, что сказал лишнее, смутился и попытался выкрутиться:
– Ну, он тоже из Льотомна.
– Ну не могу же я знать всех из Льотомна, это было бы очень… очень странно.
– Да, это было бы странно, – согласился доктор Доу.
В гостиную вернулась миссис Трикк. Экономка принесла блюдо, на котором красовался торт с миндалем – она посвятила ему все утро и большую часть ночи. Судя по всему, до нее дошла часть разговора.
– А что вообще происходит сейчас в Льотомне? – спросила миссис Трикк, поставив торт в центре стола и взяв на руки уже было сунувшуюся к нему Клару. – Давненько я не получала оттуда новостей.
– Ой, много чего происходит, тетушка, – сказала Полли. – Недавно состоялась громкая премьера в театре Людей-Кукол. Громкая потому, что прима-балерина стреляла в господина бургомистра прямо со сцены, представляешь? Полиция гоняется за каким-то писателем. В газетах пишут о том, что электриситет вернул кого-то к жизни. Город взбудоражен сильнее обычного.
– Все по-старому, – проворчала миссис Трикк и снова удалилась на кухню.
– А банки? – спросил Джаспер, бросив быстрый взгляд на дядюшку, который снова принялся хмуриться. – Мы слышали, что в Льотомне была целая череда ограблений банков! У нас тоже ограбили банк. А у вас поймали ваших грабителей?
– Нет, – сказала Полли. – Они очень ловкие и изобретательные.
– Правда? – улыбнулся Джаспер.
– У полиции были какие-то подозреваемые, но, насколько я знаю, дело не особо продвинулось. Говорят, грабители сбежали из города.
– Интересно, куда же они направились… – сказал Джаспер.
– А чем вы занимались в Льотомне? – спросил Натаниэль Доу, стараясь перевести тему. Джаспер в его понимании сейчас вел себя невыносимо, неосмотрительно и исключительно легкомысленно.
– О! – воодушевилась Полли Трикк. – Я летала на своем чудесном аэроцикле «Коржик» и доставляла открытки.
– Аэроцикле? – удивился Джаспер.
– А у вас их разве нет? Аэроцикл очень похож на велоцикл, только с пропеллерами и оболочками, как у воздушных шаров. Это самый простой способ подняться в небо в Льотомне.
– А что за открытки вы доставляли? С пожеланиями вроде «Желаю тебе споткнуться и свернуть себе шею, Джек»? – со смехом спросил мальчик.
– Что за ужасы, Джаспер?! – возмутился доктор.
– Мистер Киттон мне показывал, – сказал Джаспер. – Он собирался отправить ее одному из своих друзей.
Доктор Доу помрачнел, а невозмутимая Полли Трикк, наоборот, рассмеялась.
– Что это за мистер Киттон такой с такими вот друзьями?
Доктору меньше всего сейчас хотелось поддерживать разговор о мистере Киттоне.
– Значит, вы почтальон? – спросил он.
– Нет! Конечно же, нет! Я доставляю открытки! Я ведь уже сказала!
– Гм. И это, видимо, что-то иное.
– Конечно! В Льотомне открытки доставляют специальные курьеры. Это отдельная служба, хоть и приписанная к Главпочтамту Льотомна. Вот и я одна из них.
– Значит, вы не почтальон, – подытожил доктор Доу – он до сих пор не понимал разницы.
– Именно. Почтальоны доставляют закрытые письма, а мы – открытые. Это очень важная и ответственная работа – мы разносим мгновенные чувства и самые горячие эмоции: пожелания спокойной ночи или доброго утра, поздравления, напоминания и даже «Желаю тебе споткнуться и свернуть себе шею, Джек».
– А где сейчас ваш аэроцикл? – Джаспер бросил испытующий взгляд на саквояж Полли, стоявший на журнальном столике, словно чудно́е средство передвижения гостьи могло уместиться в сумке. – И почему «Коржик»?
На лицо Полли впервые наползла тень. По дрогнувшим губам и отведенному в сторону взгляду было ясно, что с ее аэроциклом произошло что-то очень печальное.
– Он остался в Льотомне, – тихо сказала она. – А «Коржик», – Полли тут же улыбнулась и посветлела, – ну, потому что он такой миленький, ну прямо как… как коржик!
У доктора Доу была аллергия на коржики, и отчасти как раз оттого, что они были «миленькими». У него все милое вызывало отторжение.
– Вы надолго в Габене? – В голосе доктора явно читалась надежда, что эта Полли Трикк забежала на мгновение поздороваться и уже спешит обратно на вокзал, чтобы отбыть в свой странный Льотомн.
– Дядюшка, – одними губами укоризненно сказал Джаспер.
Но Полли ничего не заметила.