– Фу, канал! – махнул рукой Бенни. – Это так скучно и неизобретательно! Уж они, поверьте на слово, придумают что-нибудь похлеще. Но в целом вы правы, доктор. Все официальные заявления из банка сводятся лишь к угрозам в адрес дерзких грабителей: «Мы вас найдем!», «Вам не скрыться!», «Вы пожалеете о том, что совершили!». Как только стало известно о случившемся, все тут же попытались добыть комментарий у основателя банка, старого господина Сесила Уортингтона Ригсберга, но он давно не покидал своих люкс-апартаментов в Старом центре и не показывался на публике. Многие (но не я) считают, что он давно умер. Пока же в банке на площади Неми-Дре заправляет, – Бенни снова понизил голос, – Сама. Так ее зовут все на площади Неми-Дре. Мадам Вивьен Ригсберг, старшая дочь старика. Она руководит советом, состоящим целиком из ее младших братьев и сестер. Никто из них с газетчиками не общался, предоставив это управляющему банка, мистеру Портеру. Ну а тот, к негодованию жаждущей новостей общественности, был крайне лаконичен. Ограничился упомянутыми угрозами в адрес грабителей.
– Если ни мадам Ригсберг, ни кто-то из совета, ни даже господин управляющий не раскрывают никакой информации, как же вы узнали подробности ограбления?
– У меня есть свои сверчки и в банке, – многозначительно подмигнул репортер. – Вы ведь вместе с полицией занимаетесь этим делом и знаете подробности, я прав?
– Мы занимаемся этим делом параллельно с полицией, – уточнил Натаниэль Доу. – И мы были бы вам очень благодарны за наиболее полное описание картины. По возможности.
– Вообще, странное это дело, – сказал Бенни, задумавшись. – Вы вот читали газеты, так? И хоть талант рассказчика у репортера, освещавшего те события, не отнять, – сам себя похвалил мистер Трилби, – в полной мере передать увиденное невозможно. Хранилище было полностью опустошено. А дверь… хм… она и вовсе исчезла. Огромная, десяти футов в диаметре, стальная дверь просто исчезла, словно растворились в воздухе. Ну и еще там была эта дыра в полу…
– Что? В газетах ни о какой дыре не писали.
– Именно, – самодовольно подтвердил репортер. – Есть вещи, которые даже я не могу позволить себе без оглядки печатать. Основная польза от тайных источников заключается все же в их тайности. Итак, в полу было пробито круглое отверстие, ведущее, насколько я понял, в подвал. Вроде бы внизу располагалось старое хранилище, которое не использовали много лет.
– А что было внутри? – затаив дыхание, спросил Джаспер.
Бенни покачал головой: мол, не имею ни малейшего представления.
– Вот как они проникли в банк! – решил мальчик.
– Э-э-э… нет, не все так просто. Констебли, вызванные на место ограбления, тоже поначалу решили, что обнаружили подкоп, но мистер Портер сообщил им, что подвал, куда ведет дыра, замурован наглухо и через него грабители никак не могли ни попасть в хранилище, ни выбраться наружу…
Тут репортер принялся строить теорию за теорией о том, как именно проникли в хранилище злоумышленники и как они исчезли, одно за другим выдвигая все более безумные предположения.
Судя по тому, как побелело лицо дядюшки, Джаспер понял, что ему физически больно все это слушать: Натаниэль Френсис Доу весьма скептически относился как к «невидимкам» и «салонным магам», так и к «мгновенным перемещениям из одной точки в другую». К тому же о самих грабителях он был осведомлен не в пример лучше Бенни Трилби, и у него имелась парочка более реалистичных гипотез. При этом прерывать явные заблуждения газетчика он не спешил, что-то обдумывая.
Как бы интересно и захватывающе ни было то, о чем болтал Бенни Трилби (Джаспер как раз таки просто обожал подобные фантастические теории), мальчик слушал его не слишком внимательно. Его больше занимал сам репортер.
Что-то с Бенни Трилби неожиданно произошло – с какого-то момента газетчик начал вести себя довольно странно. За напускной веселостью и развязностью он пытался скрыть, что нервничает. Бенни, казалось, вдруг увидел что-то либо в толпе, либо в одной из лавок пассажа и напрягся, нахохлился, как голубь, попавший под дождь. Даже речь его стала скомканной. Он то и дело утрачивал нить, после чего долго пытался вспомнить, на чем остановился. На вопрос доктора «С вами все порядке, мистер Трилби?» репортер дернулся, спохватился и неловко улыбнулся, словно его застали за чем-то постыдным.
– Со мной все в полнейшем порядке. Лучше быть просто не может… нда-а… о чем мы говорили?
Джаспера подобный ответ нисколько не удовлетворил. Он понимал, что Бенни чего-то боится и это что-то находится где-то неподалеку. Мальчик принялся осторожно высматривать вероятную угрозу, но кругом все было по-прежнему: суетливые люди, звенящие колокольчики над дверями лавок, заунывная музыка…
И тут он увидел. Это был человек в толпе на одной из галерей. Он никуда не шел, ничего не покупал, ни с кем не говорил – просто стоял в центре людского потока, а посетители пассажа омывали его как камень, который не сдвинуть с места. Глядел этот человек именно на них: на Бенни Трилби и на дядюшку, а затем он перевел медленный немигающий взгляд и на Джаспера. Мальчика будто что-то кольнуло. Он повернулся, чтобы обратить на происходящее дядюшкино внимание, но стоило ему лишь на мгновение потерять незнакомца из виду, как тот исчез в толпе, словно его и не бывало. Людской поток переварил таинственного наблюдателя. Джасперу стало по-настоящему жутко.
– А что же другие ограбления? – спросил доктор Доу. – У них есть общие черты с ограблением на Неми-Дре?
Бенни Трилби уставился на доктора через свои громоздкие очки.
– Другие ограбления?
– Да. Те, что произошли в Льотомне. Серия ограблений банков.
– А, те ограбления. – Репортер прищурился, взгляд его стал жестким и настороженным. – Флики не обратили внимания на другие ограбления.
– Еще раз: мы не флики.
– Отдаю хвалу вашей внимательности. Все верно. В газетах высказывалось предположение о том, что происшествие у Ригсбергов – это очередное ограбление в серии проникновений в банки Льотомна.
– И я полагаю, у вас и ваших коллег были какие-то основания так считать?
– Хм… еще бы! За довольно короткий период времени в Льотомне ограбили целых пять банков. Почерк грабителей идентичен: неизвестно как проникли, неизвестно как скрылись с деньгами, исчезнувшая дверь хранилища и дыра в полу, оканчивающаяся тупиком. Упрямые констебли ищут грабителей в Габене. Они и слушать ничего не стали о Льотомне, мол, это случилось где-то там, и нас это не касается… кхм… – Газетчик встрепенулся. – Что-то мы слишком отклонились от темы. Собственно, я поделился с вами имеющимися у меня сведениями. Ваш черед: мой эксклюзифф! Я весь внимание!
Доктор Доу сцепил пальцы и уже открыл было рот, чтобы что-то сказать, когда Джаспер его перебил.
– Вы знаете что-то о Машине Счастья? – выпалил он и тут же ощутил, будто сидит рядом с накаленной печью. Дядюшка был крайне недоволен его вопросом.
– Что? – удивился Бенни Трилби. – Что еще за машина?
– То есть не знаете, – подытожил Джаспер. – А имя Реймонд Рид вам что-нибудь говорит?
– Джаспер, – раздраженно прервал племянника доктор, но Бенни Трилби заметно оживился:
– Это подозреваемый? Он имеет какое-то отношение к грабителям? Как он связан с банком?
Репортер молниеносным движением извлек из кармана блокнот и карандаш и принялся поспешно заносить в него новые данные.
– Мистер Трилби, – начал доктор, – боюсь, это непроверенные сведения и…
– Вы не забыли, с кем говорите?! Я люблю все непроверенное! Я сама непроверенность!
– Мистер Трилби, – уже жестче проговорил доктор. – Вам все еще нужен эксклюзив? – Увидев лихорадочное кивание, он продолжил: – Раз так, я сообщу вам кое-что. То, чего пока не знает никто. Но есть небольшое условие. В газете об этом нельзя писать, с третьими лицами не обсуждать, вам ясно? Слишком поспешное обнародование того, что я вам сообщу, может помешать расследованию. А банкиры Ригсберги вряд ли останутся довольны, если из-за вас они упустят грабителей. Вы понимаете меня?
– Конечно-конечно, – поспешно ответил Бенни. – Отложенная печать. Это обычная практика. Я, знаете ли, не страдаю болезненной нетерпеливостью, как мой шеф. И знаю, что удачный момент для публикации новости ничуть не менее важен, чем сама новость. Итак-итак…
– У нас есть подозреваемый, – сообщил доктор Доу. – Мы полагаем, что Ригсбергов ограбил тот же человек, который ограбил и банки в Льотомне. Также вам будет любопытно узнать, что он по-прежнему где-то в Тремпл-Толл и все это время был здесь, прятался под самым носом у Ригсбергов. Также мы знаем, что у него есть сообщники. Он провернул ограбление не в одиночку.
– И все?.. – разочарованно протянул Бенни. – Это я и так знал. Новость дня просто! Вы меня обманули! Хитроумные вымогатели! Обвели вокруг пальца! А я тоже хорош: рот разинул и…
– А еще его зовут Фредерик Фиш, он прибыл в Габен в день туманного шквала на поезде «Дурбурд» и до недавнего времени жил в апартаментах «Доббль». Он носит полосатое пальто и летает по городу на механических крыльях. Его сообщники – это нанятый в Габене частный сыщик Граймль и разумные гремлины, которых он привез в город контрабандой, спрятав их в фарфоровых куклах. Это смахивает на эксклюзив, мистер Трилби?
– Я ненавижу тебя! Это ты во всем виноват! – кричал мальчик.
Кромешно-черная фигура возвышалась над ним, словно башня; полы пальто трепетали на ледяном порывистом ветру. Мальчик лежал на спине на тротуаре, а тяжелая глубокая тень человека в черном зловещим пятном падала прямо на его искаженное яростью лицо.
Лицо человека в черном, в свою очередь, было мелованно-белым, и на нем двумя непроглядными кляксами залегли круги под глазами. Кожа будто натянулась на скулах, да так, что даже рот из-за этого слегка приоткрылся, – показались краешки белоснежных зубов.
– Что? – железным голосом проскрежетал он. – Это я виноват? Это ты – ничтожный, неблагодарный мальчишка – испортил мне жизнь! Все было безупречно, пока ты не объявился на пороге со своим жалким чемоданом! Моя жизнь пребывала в порядке – нерушимое расписание, никаких неожиданностей, все просчитано, все… идеально! Ты песчинка в стекле! Ты крупица, попавшая в рану и обросшая тканью поверх. Гниющая где-то внутри и дожидающаяся своего часа, чтобы отравить весь организм. Так глубоко проник, что тебя не выкорчевать!