– Тетушка, ты серьезно?!
Но тетушка была крайне серьезна, что она тут же и подтвердила.
– Никакой задержки не было, – сказала Евфалия Трикк, обвиняюще глядя на Полли. – Поезд прибыл по расписанию.
– Что?
– Я была на вокзале. Ты сказала, что твой поезд, «Юго-западный экспресс»… – Тетушка достала из кармана передника небольшой листок и прочла: – Задержался из-за какой-то поломки, ты села на другой и вследствие странной путаницы оказалась в Дарлингтоне, где взяла билет на дирижабль «Шторнуэй», который следовал до Уиллабета. А в Уиллабете пересела на поезд «Кранглин».
Полли округлила глаза.
– Ты все записала? Тетушка, это уже совсем не смешно.
– Я проверила. На вокзале сказали, что…
– Это просто возмутительно! – воскликнула Полли. – Кто давал тебе право за мной шпионить?!
– Как говорится в книге, нужно обратить особое внимание на задержки и опережения событий – быть может, они…
– Да-да, часть коварного плана! Тетушка, ты меня пугаешь и… Ладно! – Полли поглядела на нее со злостью. – Ты хочешь знать жуткую и зловещую правду? Как пожелаешь! Экспресс не ломался! Я просто опоздала на него, потому что до последнего не хотела сюда приезжать, и, кажется, не зря. Но потом я подумала: «Нет же, Полли! Ты должна поехать. Тетушка так тебя ждет! Она соскучилась!» Тогда я пошла прямо на аэровокзал и взяла билет на дирижабль «Регина» (аэровокзал приписки – Льотомн, можешь проверить). Стюард на «Регине» посоветовал мне сойти в Уиллабете, и там я села на «Кранглин», который как раз отходил, поэтому я приехала раньше и на другом поезде. Вот как все было – невероятно тоскливо и зубодробительно скучно. Ты довольна?
– Но зачем ты все выдумала?
Полли опустила взгляд.
– Ты даже не представляешь, что за жизнь была у меня дома. Я много дней просидела взаперти, постоянно ссорилась с мамой, еще и месяц дождей начинался, а ты знаешь, в какую хандру он меня вгоняет. В последние дни у меня не осталось ни сил, ни желаний – не то что путешествовать, а даже просто жить. Мне об этом нужно было рассказывать твоему злобному доктору? Я просто хотела впечатлить мальчишку, потому что я, мол, вся из себя такая интересная и загадочная – я ведь из Льотомна, где «живут одни чудаки»: могу я придумать себе спонтанное приключение на пустом месте?!
Полли заплакала. Тетушка подошла и обняла ее.
– Ну же, девочка моя, не плачь, – проговорила Евфалия Трикк и погладила ее по голове. – Прости, что стала проверять. Не нужно было бояться рассказывать.
– Да, тетушка…
Слезы Полли мгновенно высохли. Кажется, тетушка поверила. В действительности выдумывала она сейчас, а сказала правду еще тогда, когда только приехала, но ее «невероятное» путешествие с кучей пересадок было столь запутанным вовсе не по озвученным причинам. Она сама подменила сперва вывески платформ на вокзале, а затем и саквояжи в кают-компании дирижабля, как сделала и еще много чего другого, чтобы запутать Гроули и его людей, если они вздумают за ней следить. Она не могла позволить ему догадаться, что ее путь лежит в Габен.
Что ж, тетушка больше ее не подозревала, и на том спасибо. С ней хотя бы стало возможно поддерживать общение.
Полли поинтересовалась, что же стряслось в этом доме, пока ее не было, но Евфалия Трикк и сама не имела ни малейшего представления. Сказала лишь, что они уже пришли в таком настроении и оба отказались отвечать на ее вопросы. «Они изредка ссорились прежде, – добавила она. – Правда, вот так еще никогда…»
Лежа в кровати, Полли раз за разом мысленно переживала свой первый неприятный день в этом негостеприимном городе… Она не могла заснуть, потому что боялась упасть со шкафа, а еще потому, что боялась кошмаров, в которых будет Гроули. Ко всему прочему все тело болело. Будто кто-то тянул ее за кожу, вдавливал в нее железные автоматонские пальцы…
Где-то в доме часы пробили полночь.
Лежать дальше было невыносимо. Полли откинула одеяло, свесила ноги со шкафа и аккуратно спустилась по лесенке на пол. Внизу она подхватила халат, который приготовила для нее тетушка, и набросила его на плечи. Конечно же, он был старомодным – очень длинным, и Полли в нем напоминала унылое домашнее привидение. Халат еще и пах странно – вероятно, тетушка хранила его рядом с запасами химрастопки.
Полли зажгла свечную лампу и покинула флигель.
В кухне, разумеется, никого не было. Как и в гостиной. Камин не горел. Лампа в ее руке давала очень мало света, и чернеющие кругом предметы мебели походили на какой-то сказочный лес, вырисованный углями. Тикали напольные часы. От сломанного бедняжки-варителя пахло горелым.
Полли не собиралась просто бродить по дому, как какой-то лунатик, – раз уж уснуть не удается, можно не терять время и разузнать то, что никак не давало ей покоя. В доме, помимо его обитателей, был еще кое-кто. Доктор и его племянник обсуждали это еще днем. Пациент. Таинственный пациент в докторском кабинете. Он как-то причастен к тем странным делам, с которыми связаны жильцы этого дома.
Полли осознавала, что болеет любопытством, как прочие люди болеют ангиной, лихорадкой или кратковременной потерей памяти. Однажды ее любопытство привело к тому, что она была вынуждена сбежать из дома, но, невзирая на это, мисс Трикк из Льотомна упорно отказывалась учиться на ошибках… И вот она уже поднимается по лестнице на второй этаж, держа перед собой лампу, а подол халата тянется за ней по ступеням. Страшно представить, что случится, если она натолкнется на доктора Доу после всего, что он говорил. Он ей запретил просто проходить через дом – как же он отреагирует, если поймает ее в своем кабинете?..
Поднявшись на второй этаж, Полли окинула его быстрым взглядом, затем подошла к двери напротив лестницы и прислушалась. Из-за нее не раздавалось ни звука.
Приоткрыв дверь, Полли заглянула в щелочку и прошептала:
– Прошу прощения. Я вовсе не хотела вас побеспокоить…
Беспокоить было некого: в кабинете, казалось, нет ни души.
Полли поспешно переступила порог, закрыла за собой дверь и огляделась.
Докторский кабинет совершенно не походил на место, где кому-либо может стать лучше. Скорее он напоминал логово человека, которому доставляет удовольствие ставить различные кровавые эксперименты над попавшими в его власть людьми. Первое, что бросалось в глаза, – это отвратительные плакаты на стенах со скелетами и окровавленными телами, будто нарочно развешанные с целью испугать или вызвать приступ тошноты. Помимо плакатов, здесь были два больших шкафа со стеклянными дверцами, заставленные баночками с пилюлями и большими сосудами: в зеленоватой жидкости плавали искаженные то ли уродством, то ли болезнью органы и конечности. К письменному столу прислонился небольшой столик с инструментами, которые хищно блеснули, когда на них упал свет лампы. Стоявший тут же накрытый простыней хирургический стол пустовал.
– О ком же вы говорили?.. – пробормотала Полли. – Может, он… вылечился?
Что-то подсказывало, что нет.
Исследуя кабинет, Полли замерла перед темной картиной в человеческий рост, на которой было изображено какое-то странное и пугающее существо. Очертаниями существо походило на человека, но соткано оно было словно из паутины: нити рук, пучки кистей, вытянутый хребет, большое сплетение на месте головы. Десятки, сотни тоненьких волосяных отростков составляли нечто, напоминающее человекоподобное дерево.
Полли не понимала, на что глядит. Подняв лампу повыше, она вдруг увидела свое отражение на стекле поверх этой… картины. И тут она осознала, что никакая это не картина, а тонкая, с книгу толщиной, витрина. Сухое человекоподобное дерево под стеклом вовсе не было нарисовано – оно висело в витрине, закрепленное на тонких крючках. На медном шильдике экспоната значилось: «Нервная система человека».
– Кошмар…
Полли поморщилась. Она не представляла, как можно было извлечь подобное из человеческого тела. Более того, до сего момента она и подумать не могла, что это находится внутри людей. То есть, вероятно, внутри нее тоже…
Полли насилу заставила себя отвернуться.
Решив, что увидела достаточно, она уже собралась было покинуть кабинет, как вдруг почувствовала странный и довольно неприятный запах. Словно кошка забралась в какой-то ящик и там сдохла.
Потянув носом воздух, Полли пошла на запах. У стены слева от двери, где не было никаких отвратительных медицинских плакатов – лишь квадратная металлическая крышка на запоре, запах был сильнее.
«Холодильный шкаф», – догадалась Полли.
Она потянула на себя рычаг и, открыв дверцу, заглянула внутрь. На выдвижной полке в облаке холодного пара что-то виднелось. Запах стал настолько резким, что Полли замутило.
Задержав дыхание, она вытащила полку из шкафа и… сперва даже не поверила своим глазам…
Гремлин!
В Льотомне гремлины были настоящей напастью. Эти мелкие поганцы жили даже в ее доме – приходилось постоянно смазывать дверные ручки, пороги, подоконники и каминные решетки антигремлинской отравой «Мотт». Всякий раз, как она забывала обновить отраву, по возвращении домой обнаруживалось, что там прошел смерч. Смерч с обильным слюноотделением: после пиршества гремлинов все обычно было покрыто серой дурнопахнущей слизью…
Но что дохлый гремлин делает здесь, в холодильном шкафу?! Он искал, чем бы поживиться, забрался внутрь и замерз насмерть?
Нет, навряд ли. Полли увидела следы вскрытия – аккуратный шов на узкой гремлинской груди. Вероятно, это и был тот самый «пациент», о котором шла речь. Все вдруг стало еще страннее и непонятнее, хотя, казалось бы, куда уж больше…
Размышления Полли прервал звук шагов из коридора. Кто-то приближался!
Девушка вздрогнула и поспешно закрыла холодильный шкаф. Отпрянув от него, задула свечу лампы.
Почти в то же мгновение дверь кабинета открылась, и на пороге застыла долговязая черная фигура.
Доктор Доу!
Полли поняла, что сейчас произойдет что-то ужасное, но того, что случилось дальше, и предположить не могла. Доктор Доу зашел в кабинет и закрыл за собой дверь.