– Ду’ачина! Остолопень! – визжал он и мерзко хихикал.
Джаспер, разумеется, не мог так просто этого оставить и ринулся следом за гремлином. Спрыгнув с последней ступени и оказавшись в гостиной, он едва не подвернул ногу. Визг гремлина звучал уже из прихожей.
Мальчик бросился туда и увидел, что входная дверь открыта. Коротышка рванул в проем и был таков.
Недолго думая, Джаспер натянул башмаки и выбежал из дома, оставив дверь нараспашку…
– Это еще что такое? – удивленно проговорила Полли Трикк.
Она сидела в кресле у погасшего камина, кутаясь в свой халат. На коленях у нее лежал пистолет «москит», за которым она специально сходила, – когда он был под рукой, Полли чувствовала себя увереннее.
Разговор с доктором опустошил ее. Натаниэль Доу будто взял ложку и выел из нее все, что могло сойти за надежду: «От нее нет лекарства…»
«Тоже мне, гений!» – раздраженно думала Полли. Все-таки тетушка сильно преувеличила его талант, а она, Полли, ей и поверила. Позволила себе понадеяться, что этот «невероятный» и «исключительный» доктор ее вылечит! Если бы она не поддалась надежде, ее здесь и близко бы не было: уж лучше провести последние… годы, месяцы, дни – что там у нее осталось? – в более уютном и приветливом месте.
Полли пожирало разочарование, и, пока оно не дожрало ее до конца, идти спать смысла не было. Она сидела в тишине и темноте, думала, и тут внезапно… вот такое! Визги, чей-то противный смех, мальчишка, который за кем-то погнался…
Что ж, тетушка определенно врала в письмах, утверждая, что это тихий и спокойный, можно даже сказать почтенный, дом. Нет! Дом № 7 в переулке Трокар никакой не почтенный! Это самый обычный… сумасшедший дом.
Глава 6. Призрак, забирающий зубы
– …Нет! – закричал Джаспер, увидев, как гремлин спрыгнул с тротуара на мостовую и исчез в стоке ливневой канализации.
Первым неосознанным движением Джаспер сунул руку в темноту, и его кольнуло острое шило мысли: «Что ты делаешь?!» Выдернув руку, он услышал клацанье зубов – тварь чуть не куснула его! Из-под тротуара раздался ехидный смех.
– Обно́сился! – заверещал гремлин. – Обно́сился!
А затем до Джаспера донеслось отдаляющееся шлепанье – судя по всему, коротышка ринулся прочь через тоннель коллектора.
Джаспер и правда остался с носом – гремлин ускользнул.
Глядя в темноту стока, мальчик вдруг почувствовал, что совсем замерз, – жар погони отступил, и ночная сырость взялась за него как следует. Стоило признать, что пижама не лучшая одежда для прогулок по городу осенью.
Подумав об этом, Джаспер опустил взгляд на свои пижамные штаны и обомлел – на них сейчас была едва ли не вся грязь Саквояжни! И неудивительно, ведь, не разбирая дороги, он преодолел несколько кварталов по слякоти, вздымая башмаками брызги из луж.
За такое миссис Трикк определенно пойдет на него войной. И это после того, как откопает его на кладбище, куда его запроторит тошнотворная ворона за побег из дома ночью. Этим глупым, ничего не понимающим взрослым потом не докажешь, что он преследовал воришку.
И это было еще не самое плохое… он так увлекся погоней, что неосознанно забрел в глубь трущоб!
– И где это я, спрашивается, оказался?
Джаспер огляделся. Прежде он в этих местах не бывал. Какой-то кривой переулок. Дома старые, стоят почти в упор друг к другу; между ними чернеют настолько тесные ходы, что там не протиснулся бы даже самый ловкий трубочист, зато в этих потемках преспокойно могла бы прятаться какая-нибудь скользкая тварь со щупальцами… Ни одно окно поблизости не светилось – да и самих окон в этом квартале, казалось, не было вовсе. Здесь вообще кто-то живет?..
Джасперу не нужно было особо втягивать носом воздух, чтобы понять, что он возле Брилли-Моу. Сильно тянуло керосином.
«Не мог же я, в самом деле, добежать до Керосинной заводи!» – испуганно подумал мальчик. И тут же напомнил себе, что преследовал гремлина довольно долго.
«Нужно отсюда выбираться…»
Джаспер повернулся в ту сторону, откуда прибежал, и увидел узкий покосившийся дом, стоящий точно посередине между двумя неширокими улочками. Как назло, он не смог вспомнить, какая из них его сюда привела.
У начала одной из улочек стоял горбатый столб с тускло светившимся фонарем. У начала другой никакого фонаря не было. Разумеется, в сравнении с «фонарной» тонущая во тьме улочка с черными домами и, несомненно, скрывающимися там маньяками-потрошителями сильно проигрывала.
Джаспер подошел к фонарю и завертел головой, пытаясь разглядеть какую-нибудь табличку или указатель, но ни номеров домов, ни названия улицы здесь не было и в помине. Проклятый гремлин! Заманил в какую-то безымянную глушь! Не хватает только…
Что ж, чего там Джасперу не хватало до полного несчастья, он так и не успел додумать, поскольку вдруг из-за какой-то ржавой трубы раздался хриплый голос:
– Ну здрасьте… Прыг-скок, давно не виделись, дружище…
Из темноты выступил громадный толстяк в полосатых штанах на подтяжках, дырявой шерстяной кофте и твидовой кепке. Джаспер подумал, что единственный фонарь здесь горит как раз для того, чтобы подсвечивать, будто актера на подмостках, это страшилище, когда оно появляется. Ну, и еще чтобы приманивать тех, кто боится темных закоулков.
– До-добрый вечер… – промямлил Джаспер и попятился, но тут же уткнулся спиной в кого-то еще.
Задрав голову, он увидел над собой нечто жуткое. У преградившего ему путь мужчины в докерской шапке отсутствовали половина щеки, подбородок и часть носа. Он знал, что это такое: действие паров фосфора – профессиональная болезнь тех, кто работает на спичечных фабриках (к дядюшке приходили люди с похожими дырами в лицах). Мальчик дернулся, пытаясь отстраниться.
– Потише, братец, потише, – проскрипел дыряволицый.
– Да он, видишь ли, не узнал старых друзей, – хохотнул громила у фонаря. – Эй, Гыгги, погляди-ка, кого мы встретили на вечернем променаде у помойки!
Джаспер со страхом повернул голову туда, откуда вдруг раздались вязкие хлюпающие по грязи шаги. Гыгги, к которому обращался здоровяк, оказался тощим рыжеволосым человеком с переломанным в нескольких местах носом и бурой щетиной. Изо рта Гыгги на подбородок текли зеленоватые слюни, он и не думал их сдерживать.
– Ба! Какие люди! – взвизгнул рыжий, уставившись на Джаспера. – Это ж наш старый приятель Питти! Как дела, Питти? Давненько не забредал в гости!
Джаспер с облегчением вздохнул. Кажется, вышла ошибка. Его просто приняли не за того. Сейчас он им все объяснит, и они его отпустят…
– Вы… вы обознались… Я не Питти…
– Мистер Плезнит! – воскликнул Гыгги. – Наш старый добрый Питти заявляет, что он не старый, не добрый и не наш! И не Питти к тому же!
– Я слышал, Гыгги, – отозвался громила. – Кажется, Питти позабыл старых друзей.
– О, беда с памятью – это так печально…
– Уж ты многое знаешь о простуде в голове, Гыгги, ты же был доктором в… э-э-э… «Эрринхаус».
Джаспер содрогнулся. Об «Эрринхаус», лечебнице для душевнобольных на Вишневой улице, ходили слухи один страшнее другого. Винки с Чемоданной площади, приятель Джаспера, рассказывал, что, помимо простых психов, там когда-то держали парочку каннибалов – злобные доктора однажды устроили между ними бой, и каннибалы сожрали друг друга. От обоих, по словам Винки, остались только головы, и эти головы до сих пор там – лежат в коробках с кляпами во рту, чтобы не кусались.
– Не-е… – покачал головой рыжий Гыгги. – Я в «Эррин» был не то чтобы доктором. Но я много чего знаю о бедах с памятью. Эх, Питти-Питти…
– Но я никакой не Питти… – дрожащим голосом проговорил Джаспер, и вся троица дружно расхохоталась.
– Питти нас не узнает, – высказал предположение рыжий, – так как его били по голове. Нужно его еще раз как следует приложить. И тогда наш старый добрый Питти вернется.
– Сразу видно человека науки, – усмехнулся мистер Плезнит и, достав из-за пояса дубинку, двинулся к мальчику.
Дыряволицый и рыжий Гыгги схватили Джаспера.
– Питти, не дергайся…
– Да, а то рожа пострадает… будешь прямо как я…
– Пустите меня! Пустите!
Джаспер кричал, казалось, на весь квартал, но никто и не думал спешить к нему на помощь. Мальчику стало невероятно страшно, и он пожалел о том, что рядом нет дядюшки, – уж тот показал бы этим типам, он бы ни за что не дал Джаспера в обиду. Но дядюшка сейчас спал крепким сном дома. Утром он не сразу заметит, что Джаспера нет, потому что они поссорились и он будет думать, что племянник у себя в комнате – дуется на него. И он скажет миссис Трикк, чтобы не звала Джаспера к завтраку: мол, если захочет, то сам спустится. Все то же будет и с обедом, и с ужином. И никто не поймет, что его нет дома. Пока кто-то не решит, что он слишком долго не показывается из комнаты. И тогда дядюшка зайдет к нему и, не обнаружив его там, подумает, что Джаспер сбежал. Дядюшка не станет его искать, а вздохнет с облегчением, учитывая все то, что он говорил… Или нет… Он забеспокоится, отправится в Дом-с-синей-крышей и перебудоражит всех констеблей в городе. Бэнкс с Хоппером начнут искать Джаспера с фонарями, но они его не найдут, потому что они болваны, а Джаспер уже давно будет мертв. Между тем дядюшка не оставит поисков и однажды сойдет с ума. В смысле, еще больше, чем сейчас… И миссис Трикк попытается его утешить, а он разозлится и выгонит ее. И Клару он выгонит, и она умрет, потому что никто не будет кормить ее сладостями. А потом умрет и сам дядюшка, один, в пустом пыльном доме. И Джаспера все забудут…
Все это пронеслось в голове у мальчика вихрем и было таким реальным, что отчаяние зашевелилось внутри него гадким комком…
Нет, он не позволит никому себя забыть!
Джаспер принялся дергаться изо всех сил, попытался даже укусить рыжего Гыгги за запястье, но тот схватил его за волосы. Мальчик вскрикнул.
– Грызючий попался! – заметил бывший пациент дома умалишенных.
– Ничего, недолго ему скалиться, – сказал мистер Плезнит и, вцепившись в воротник Джасперовой пижамной рубахи, поднял дубинку.