Лифт встал, решетки разъехались.
– Прошу вас.
Доктор и Джаспер вышли из кабинки и оказались в коридоре, выложенном черным камнем с багровыми прожилками. Подземелье «Ригсберг-банка» приветствовало их давящей тишиной и полутьмой. Вдоль прохода висели тусклые лампы в проволочных колпаках, но даже их скупого света хватило, чтобы посетители увидели: коридор упирался в стену с огромной идеально круглой дырой.
Джаспер даже затаил дыхание. Это было именно оно – место, которое он во всех красках представлял с того самого момента, как впервые услышал об ограблении.
Господин управляющий и его спутники направились к хранилищу. В стенах по обе стороны от прохода тут и там виднелись узкие прорези, за которыми проглядывали чьи-то немигающие глаза. Джаспер обратил на них внимание не сразу, но стоило ему их увидеть, как он вздрогнул и ускорил шаг, стараясь не отставать от дядюшки.
– Что говорят охранники, которые сторожили коридор в ночь ограбления?
– Они ничего не говорят. Их нашли в очень странном состоянии. Даже меня пробрало от их вида: у всех были остекленевшие глаза, словно они увидели нечто ужасное, также у них неконтролируемо текли слюни. Подчиненные мистера Гримсби будто одновременно помешались! Сейчас они находятся в Больнице Странных Болезней. – Натаниэль Доу нахмурился, и мистер Портер заметил это. – Вам знакомы описанные симптомы, доктор?
– Позвольте уточнить, у ваших людей наблюдалось едва слышное судорожное дыхание? Были хрипы? Точечное покраснение вокруг глаз, похожее на сыпь?
Господин управляющий кивнул.
– Все верно. Вы знаете, что с ними сделали?
– Это «Микстура Лунатизма Сибли» – прямиком из Льотомна. Как можно понять из названия, микстура вызывает состояние сомнамбулизма. Передайте в больницу, чтобы потерпевшим дали рафинированный уголь. Он нейтрализует действие этого средства.
– И тогда мы сможем их допросить?
– Боюсь, что нет. Человек, попавший под воздействие «Микстуры Сибли», забывает все, что с ним было с момента, как он впал в лунатическое состояние.
– Но откуда вы все это знаете?
– Эту микстуру используют в Гильдии вредителей Льотомна. Я знаком с их методами.
Джаспер усмехнулся. Его дядюшка, будучи закоренелым мизантропом, изучил многие формы и вариации состояния личности, также известного как «нелюбовь к людям». Доктор Доу многое знал о Гильдии вредителей Льотомна, членов которой презирал, потому как мизантропия для них была лишь предметом досуга. Они занимались мелким вредительством, которое иначе как детскими шалостями и не назвать: гвозди, спрятанные в лужах, рассылка писем оскорбительного содержания и тому подобное. Дядюшка частенько пренебрежительно отзывался о «псевдомизантропах» и каждый раз с возмущением зачитывал племяннику какую-нибудь статью о новых проделках ненавистных ему вредителей из газеты «Вечерний Льотомн», которую, казалось, выписывал сугубо для этого.
– Льотомнские вредители применяют «Микстуру Лунатизма», в частности, на театральных актерах, – пояснил доктор. – Им кажется забавным, когда какая-нибудь известная прима замирает столбом посреди сцены, выпучив глаза и пуская слюни. Учитывая имевшую место серию ограблений банков в Льотомне, мы полагаем, что грабители прибыли в Габен оттуда, и это очередное подтверждение.
– Вы за одну минуту рассказали мне об ограблении больше, чем Кручинс и его форменные бестолочи за все время расследования. Что ж, пройдем в хранилище…
Доктор задержался у входа. Пристально осмотрел кладку в тех местах, где она когда-то соприкасалась со стальным коробом сейфовой двери, который исчез так же, как и сама дверь. Ширина проема впечатляла – десять футов в диаметре – так просто такую «дверку» из банка не вынесешь…
Джаспер отметил, что дядюшка обнаружил нечто любопытное, поскольку, прежде чем войти в хранилище, тот задумчиво покивал своим мыслям.
Подземное хранилище «Ригсберг-банка» размером превосходило даже гостиную в доме доктора Доу и Джаспера. Оно было выложено таким же черным с красноватыми разводами камнем, как и ведущий к нему коридор. Вдоль стен стояли пустые стеллажи, на которых, вероятно, и хранился украденный миллион. В центре помещения в полу зияла дыра; несколько больших камней горой громоздились чуть в стороне.
– Замуровано? – Доктор кивнул на чернеющее в полу отверстие.
– Мы проверили. Грабителям не было никакого смысла туда забираться.
– Что там находится?
– Старый подвал. Он здесь был еще до того, как на этом месте возвели банк…
– А это что за дверца? – спросил доктор.
В стене хранилища, справа от входа, темнела круглая металлическая крышка люка на запорном вентиле.
– За ней располагается труба пневмопочты, соединяющая банк и биржу Фогвилла, – сказал мистер Портер. – Что думаете, доктор? Как именно грабители сюда проникли? У вас ведь есть какие-то предположения?
– Думаю, грабители попали в хранилище, а затем вынесли все деньги именно через эту трубу. В биржу проникнуть проще, чем в банк.
Нельзя сказать, что слова доктора удивили мистера Портера. Вероятно, господин управляющий или его агенты по особо важным делам и сами рассматривали такой вариант, но все же он уточнил:
– Вы ведь понимаете, что, хоть это и грузовая труба, в нее не поместится даже ребенок?
Слова сами запросились изо рта Джаспера наружу, но в этот момент он буквально прочитал мысли дядюшки: «Молчи, Джаспер!»
– К тому же, – продолжил мистер Портер, – я не вполне представляю, как они смогли бы выбраться из трубы в хранилище, учитывая, что запорный вентиль находится с этой стороны. Кто-то должен был их сперва впустить. Изнутри. Вы же не полагаете, что кто-то умеет просачиваться сквозь стены и…
– Мистер Портер, – прервал его доктор Доу, – я знаю, что вы уже продумали все варианты, но тем не менее озвучу то, как я это вижу. Итак, по моему мнению, накануне ограбления в банк под видом простого посетителя пришел некий господин. При нем был, предположительно, чемодан. Оказавшись в банке, этот господин выпустил из чемодана своего сообщника, и тот спрятался где-то в зале. Когда банк закрылся и служащие его покинули, этот маленький сообщник спустился через шахту лифта в коридор. Обезвредив охранников, он вскрыл дверь и проник в хранилище. А уже здесь открутил вентиль и открыл путь прочим своим подельникам.
За все то время, что мистер Портер слушал доктора, на его лице не отображалось ни одной эмоции, но, когда Натаниэль Доу замолчал, губы управляющего расползлись в широкой довольной улыбке: видимо, он услышал то, что подтверждало какие-то имеющиеся у него сведения.
– Что ж, – сказал мистер Портер, – любопытная теория. Человек с чемоданом и маленький сообщник. Вы правы: у нас был такой вариант – более того, я даже догадываюсь, кто именно сидел в чемодане и при этом мог бы оказаться достаточно юрким и ловким, чтобы все провернуть. Дрессированная мартышка.
Джаспер округлил глаза – уж такого он точно не ожидал услышать. Мистер Портер не казался ему шутником.
Господин управляющий покивал:
– Я не оговорился. Дело в том, что мы знаем некоего господина, у которого есть упомянутая мартышка – она не раз была замечена в очень сомнительных делах, включая кражи и мошенничество. Ее хозяин, в свою очередь, запросто мог позволить себе такую дерзость, как вторжение в наш банк. Меня одолевали некоторые сомнения, но теперь, учитывая ваше стороннее мнение, полагаю, мне все же стоит как можно скорее отправить во Фли своих людей, чтобы они задержали господина Фенвика Смоукимиррорбрима, хозяина уличного театра с Балаганной площади.
– Не стоит, – покачал головой доктор. – Никаких доказательств того, что грабителем был мистер Смоукимиррорбрим, нет. Более того, я уверен, что ни он, ни его мартышка к данному делу не причастны.
– Значит, это был кто-то другой. Кто?
Джаспер понял, что нелепая теория с мартышкой была нужна, чтобы заставить дядюшку проговориться и выманить у него какие-то сведения.
– Думаю, мы увидели все, что хотели, мистер Портер, – сказал доктор, и управляющий с явной досадой кивнул…
Весь путь до лифта они преодолели в тишине – доктор Доу, очевидно, думал о том, что увидел в хранилище, а мистер Портер, вероятно, пытался изобрести очередной способ, как вызнать у них имя подозреваемого. Как только все вошли в лифт и кабинка тронулась, Джаспер почувствовал, что больше не может молчать, – любопытство съело в нем все, что отвечало за терпение.
– «Отисмайер», – сказал он. – Такое странное слово. Что оно значит?
– Джаспер, – железным голосом проговорил доктор Доу.
Мистер Портер улыбнулся.
– Это название компании, производящей лучшие паровые лифты в Габене. Она названа в честь ее создателя, мистера Генри Отисмайера. В Старом центре такие лифты установлены повсюду, но в Тремпл-Толл «Отисмайер» есть только в банке. Этот лифт – наша гордость.
Повернувшись к доктору, мистер Портер передал ему папку и сообщил, что в ней тот найдет конверт с фотокарточками, которые были сделаны автоматоном у входа накануне ограбления (оказалось, что механоид не просто открывает-закрывает двери, а тайно фотографирует всех, кто заходит в банк). По словам господина управляющего, на какой-то из фотокарточек мог быть запечатлен один из грабителей. Он посоветовал обратить особое внимание на фотокарточки № 4, 12, 27 и 31.
Джаспер злился. Помимо того что они увидели место преступления, которое, кроме каких-то совсем незначительных деталей, ничего нового им не открыло, они пришли сюда зря. А дядюшка отчего-то совершенно не желает узнавать действительно важные вещи. То, о чем говорил Фиш, и есть настоящая тайна! Что они вообще здесь делают, если им давно известно имя грабителя?
– А вы знаете, кто такой Реймонд Рид? – спросил Джаспер.
В кабинке повисла тишина, которую нарушало лишь яростное скрежетание дядюшкиных зубов.
Мистер Портер побелел, под его глазами прочертились серые круги, а под скулами углубились тени. По реакции господина управляющего было видно, что названное имя ему знакомо, хотя он тут же попытался это скрыть: