Блэки кивнул. Он знал, что Смолл лжет, – накануне, когда Блэки отдали в помощники старшему крысолову, прочие поведали ему, что Смоллу просто нет равных в ловле крыс. Как только Смолл попал в «Логово», его тут же швырнули в самую крысорезку – тогда главой Братства был брат нынешнего босса, и он считал, что вступить в ряды крысоловов достоин лишь тот, кто действительно докажет, чего стоит. Смолла оставили одного на нижних уровнях канализации под городом во время нашествия «собачьих» крыс. Вернулся он через четыре дня, когда все в Братстве уже думали, что его схарчили. С собой Смолл приволок за хвосты пятерых убитых «собачьих» крыс и сообщил удивленному боссу, что спрятал трупы еще дюжины неподалеку от «Логова», чтобы вернуться за ними потом…
Блэки был благодарен Смоллу за слова утешения. И еще испытал облегчение: старший крысолов все же не настолько безжалостный и черствый человек, каким казался ему до сих пор.
Смолл тем временем поднял над головой фонарь и сказал:
– Вылезай, Уэсли. Сюда иди!
Блэки пораженно округлил глаза: неужели его напарник полагает, что крыса послушается и сама…
И тут из-за сломанного, покрытого пылью кресла-качалки показалась небольшая серая фигурка. Крыса пискнула, пробежала к крысоловам пару футов и замерла, уставившись на них.
– Ты что тут устроил, Уэсли? – строго проговорил Смолл. – Расселся на диванчике! Ты бы еще взял спицы и связал шерстяной носок! Хозяйка старая – ты мог вызвать у нее удар или еще что!
Крыса грустно опустила голову – она определенно поняла его слова…
– Смолл… что… что это такое?
– Знакомься. Это Уэсли.
– Ты… его знаешь?
– Разумеется. Он живет у меня в ящике уже два года, маленький пройдоха.
– Но что он делает здесь?
– Его сюда принес мистер Миллн, молочник. Братство работает с некоторыми посыльными и торговцами. Порой мы подбрасываем крыс, чтобы нас потом вызвали.
– А что, если хозяева сами примутся ловить ваших… эм-м… питомцев? Если разбросают отраву или установят силки?
Смолл усмехнулся.
– Наши маленькие хвостатые друзья достаточно умны. Они знают, что можно жрать, а что нельзя. И еще они натренированы не попадаться в силки. Каждый крысюк-зазывала лично прошел Смертельную Погоню с котом босса, поэтому какие-то замшелые мышеловки им не угроза. Уэсли! Пойди сюда! Да поживее!
Крыса послушно подбежала к Смоллу. Тот наклонился и вытянул руку – грызун тут же взобрался по рукаву его пальто.
– Ты знаешь, что делать, Уэсли.
Уэсли с трагичным видом выставил переднюю лапку, и Смолл защемил ее скобой небольшого пружинного капкана. Крыса даже не пискнула – было видно, что ей совершенно не больно.
– Это специальный капкан, – пояснил старший крысолов, – он нужен для того, чтобы предъявить грызуна хозяевам. Увидев незваного гостя пойманным, они успокаиваются и раскошеливаются. В скобе есть небольшая выгнутая дужка – Уэсли просунул лапку под нее. Маленькие ухищрения, Блэки, маленькие ухищрения. Работа крысолова сплошь состоит из маленьких ухищрений.
Крысоловы покинули чердак. Спустившись на первый этаж, они прошли в кухню, и Смолл широким жестом театрального конферансье продемонстрировал старушке пойманного грызуна. Уэсли несколько раз жалобно пискнул для вида, после чего Смолл велел:
– Блэки, «лов-ящик»!
Блэки достал из мешка продолговатый железный короб с тремя рядами круглых отверстий на каждой стенке, открыл дверцу, и Уэсли был туда официально препровожден. Дверца закрылась, изнутри раздалось трагичное попискивание – крыса отыгрывала свою роль мастерски.
– Дело сделано, миссис Берч. Грызун был лишь один. Да, он был нагл и дерзок, но теперь он изловлен и обезврежен. Ваши свечи и ваши… гм… пятки в безопасности.
– Да, теперь я могу спать спокойно. Сколько я вам должна, господа?
– Одна крыса – один фунт. Все как всегда, миссис Берч.
– Могу я угостить вас чаем за то, что спасли меня от этого чудовища? Мои тыквенные коврижки просто чудесны.
Смолл кивнул, и хозяйка добродушно указала им на диван в гостиной.
Спустя пять минут крысоловы в компании гостеприимной старушки уже вовсю пили чай. Коврижки и правда оказались превосходными.
Миссис Берч рассказывала о своих ежедневных занятиях, о том, как ей нагрубил констебль, а ведь она ему всего лишь пожаловалась на подозрительного бродягу в зеленом пальто, который в последнее время повадился шастать по Каштановой улице. Рассказывала о странной механической штуковине с двумя фонарями вместо глаз, которая прошла на прошлой неделе мимо ее окна (она не была осведомлена о существовании автоматонов).
Смолл вежливо кивал и что-то заинтересованно уточнял, поддерживая разговор. Сейчас он совсем не походил на того грубого, резкого человека, каким его знал Блэки. Матерый крысолов превратился во вполне приятного господина, который вел беседу с миссис Берч с ловкостью и навыком соседской сплетницы.
Блэки стоял у окна с чашкой в руке и задумчиво пил чай маленькими глоточками, наблюдая за улицей. Мэпл, сидя на передке фургона, раскладывал прямо на коленях пасьянс. Читая на ходу газету, мимо прошел какой-то мистер. Корни ближайшего каштана угрюмо царапал очень грустного вида пес в галстуке-бабочке. Раздался гудок клаксона, и переходившая мостовую девушка, тащившая здоровенную печатную машинку, подпрыгнула от неожиданности.
На Каштановой улице появился экипаж «Трудс». Он остановился у дома напротив, дверца открылась, и наружу выскочил мальчишка в черном костюмчике. Ребенок вприпрыжку ринулся к двери, достал из кармана ключ и, отперев замок, исчез в доме. Следом из экипажа вышла женщина в траурном платье. От одного ее вида у младшего крысолова защемило сердце. Медленно, пошатываясь, она направилась к дому и в какой-то момент споткнулась. Блэки вздрогнул в неосознанной попытке поддержать ее, но, разумеется, он не смог бы этого сделать, учитывая расстояние.
Почувствовав на себе чей-то взгляд, Блэки поднял глаза и увидел, что у окна на втором этаже дома напротив стоит тот самый мальчик, который первым вышел из экипажа. Мальчик смотрел прямо на него. Не моргая.
Блэки отшатнулся от окна.
– Что там такое? – спросила миссис Берч. – Опять появился этот грубиян-констебль? Или бродяга в зеленом пальто?
– Нет, мэм, – ответил Блэки. – У дома напротив остановился экипаж. В нем приехали женщина в траурном платье и мальчик.
– А… Мортоны из двадцать четвертого дома. – Старушка скривилась. – Сегодня были похороны. Мистер Мортон скончался. Его хоронили на Чемоданном кладбище.
– А что случилось? Вы знаете?
– О! Это жуткая история, – сказала миссис Берч.
– Правда?
– Да-да! – кивнула хозяйка. – Очень жуткая и очень мрачная. Мистер Мортон был плохим человеком. Я не слишком хорошо его знала – пару раз здоровалась, и только. Он то ли конторщик, то ли счетовод – что-то в этом духе: вечно таскал с собой портфельчик. Неприметный такой мистер, который с виду казался обычным клерком, но я-то знаю, что он прикидывался. И женушка его, миссис Мортон, прикидывается. Они долго играли роль добропорядочной семьи, но в итоге правда раскрылась: Мортоны – худшие из всех, кого видывала наша бедная улочка.
– О чем вы? – спросил Смолл.
– О, я расскажу, – поежилась в своей шали от несуществующего сквозняка миссис Берч, тем не менее довольная, что нашла слушателей. – Будете еще чаю, господа крысоловы?
Блэки кивнул и сел на диван рядом с напарником – судя по всему, кратким описанием имевших место событий миссис Берч ограничиваться не собиралась. Ему было по-настоящему любопытно: такие старушки-соседки славятся тем, что способны выдумывать истории похлеще писателей-романистов, и, в отличие от последних, у них никогда не случается творческих кризисов.
Господа крысоловы получили добавку чая и тыквенных коврижек. Миссис Берч собралась с мыслями и начала свой рассказ:
– Случившееся по-настоящему потрясло нашу тихую улочку. Мы здесь видели всякое, уж поверьте: как минимум в доме № 18 жил мистер Блимм с огромной головой, но это… Все началось с мальчишки Мортонов, Калеба. Я не знаю, что именно он сделал, но, как мне кажется, попытался сбежать – ходят слухи, что Мортоны ужасно с ним обращались: держали в чулане, кормили тухлятиной и постоянно колотили. Да и вообще, многие здесь считают, что это вовсе не их ребенок.
– Не их? – удивился Блэки. – А чей же?
Миссис Берч пожала плечами.
– Никто не знает. Мюриэлл Ворни из дома № 27 полагает, что они похитили его еще в младенчестве. Хоть у нас здесь мало кто доверяет миссис Ворни (она известная врушка), но я с ней согласна: Калеб Мортон, скажу вам, не особо-то и похож на своих так называемых родителей – он, в отличие от них, светловолосый, да и нос у него другой формы. Мортоны всегда держали его при себе, на улицу гулять не выпускали, да и вообще не любили, когда кто-то о нем спрашивал. К чему я? Ах да, вы помните туманный шквал две недели назад? Так вот, в ночь шквала они… эти Мортоны… – вы не поверите, но это чистейшая правда! – взяли кухонный нож и отрезали ему лицо!
Смолл и Блэки с сомнением переглянулись. Старушка это заметила:
– Я вижу, вы не верите, господа! Но так все и было. Поверьте! Все так и было! Миссис Уиггл из дома № 4 сама видела этот нож! А Уолти, сын Мюрреев из дома № 9, – он учится в одном классе с Калебом Мортоном, – видел шрамы. В доме № 24 даже полиция была! И не какой-то грубиян Боббс с Нафталиновой улицы, а очень важные полицейские – приходил даже господин сержант! Кузен мистера Грейвза из дома № 12, констебль, рассказал, что Мортоны выдумали совершеннейшую нелепицу и сваливают все на каких-то оживших кукол. И что бы вы думали?! Им ничего не сделали – даже в Дом-с-синей-крышей не забрали! Впрочем, это ведь Габен: здесь с рук сходит и не такое. Но какова жестокость, какие черные сердца! Отрезали ребенку лицо и еще небось уверяли его, что уродом он не нужен будет своим настоящим родителям… Лицо, в общем-то, пришили на место, и жизнь на нашей улочке вроде как вернулась в норму, но… это еще не конец… Ой-ой-ой… Расчувствовалась совсем. Прихватило мое сердечко добрососедское… Нужно принять успокоительные капли…