– Вы уверены, что Машина до сих пор у этого человека? – Мистер Портер все же не смог сдержать волнения в голосе.
– Уверен, сэр. Он поставил ее у себя в окне мастерской. Она видна с улицы. Я частенько проезжаю мимо и, бывает, даже здороваюсь с ней как со старой знакомой, вы понимаете?
– Нет, не понимаю, – отрезал мистер Портер. – Что ж, значит, мистер Бэббит, изобретатель.
– Да, сэр, все так.
Мистер Портер спрятал фотокарточку в карман и сказал, обращаясь к своим агентам:
– Полагаю, мы здесь закончили. Вы знаете, что делать.
Подчиненные слаженно кивнули.
– А старик, сэр? – спросил мистер Шекк. – Что делать с ним?
– Никто не должен знать, что́ мы ищем, – со значением ответил господин управляющий банка.
– Эй, что это вы такое говорите?! – воскликнул паромеханик, быстро уяснив, чем здесь пахнет.
Мистер Шекк и мистер Гаррих потянулись за оружием, спрятанным под пальто.
Братья Кирби наперебой заголосили:
– Вы же нам обещали! Обещали, что уйдете, как только… как только…
И тут произошло нечто неожиданное. Неожиданное даже для мистера Портера.
Мистер Мунк вдруг отдернул какой-то шнур на своей куртке, и в тот же миг засвистел пар. Поршни на его механических башмаках пришли в движение, и в следующий миг старик наступил на ногу державшего его мистера Шекка. Механика усилила удар, послышался хруст.
Мистер Шекк закричал. Старик несколько раз сжал-разжал кулак, заводя пружины, и, когда что-то громко щелкнуло, тут же ударил этим кулаком мистера Гарриха прямо в грудь, отчего агент банка отлетел на три шага и врезался в стену.
Прочие клерки по особо важным делам застыли, потрясенно глядя на старика.
– Чего встали?! Стреляйте в него! – закричал мистер Портер, но мистер Мунк не был дураком, чтобы просто стоять и ждать, пока его пристрелят: он прекрасно знал, чего можно ждать от подобных лощеных типов с тьмой, скрывающейся в глубине глаз.
Резким движением старик согнул колени. Башмаки просели на механических «педалях» в подошвах, а затем буквально швырнули его в дверной проем.
Двое агентов бросились следом за ним. Еще двое, выхватив револьверы, ткнули их в затылки братьев Кирби.
Мистер Портер подбежал к окну и успел увидеть, как паромеханик, соскочив с лестницы, ринулся к ближайшей куче лома. Из-под ног улепетывающего старика в стороны разлетались снопы искр.
– Только пятки засверкали, – проскрипел из своего угла мистер Пири, который не принимал в происходящем никакого участия и лишь с любопытством за ним наблюдал.
Мистер Портер повернулся к оставшимся в конторе подчиненным:
– Крисп, приведите в чувство Гарриха и отвезите Шекка к нашему доктору из больницы. Уверен, Феггин и Гертт догонят старика и разделаются с ним, а Баргин здесь справится и сам. Мистер Пири, ваш выход.
– Хех… ну наконец, – сказал человек с забинтованным лицом, приподняв котелок.
– Нас здесь не было, вы помните?
Мистер Пири кивнул.
– Я оставлю в конторе кое-что на случай, если кто-то решит выяснить, кто же здесь играл со спичками. Улики наведут на свалку Редвина. Брандмейстер Кнуггер любит копаться в углях – будет ему подарочек.
– Что?! Редвин?! – воскликнул один из братьев Кирби.
– Что вы намерены делать?! – вторил другой.
Мистер Портер не ответил. Запахнув пальто, он направился к двери и покинул контору.
– Ну а мы с вами повеселимся, – усмехнулся мистер Пири, развязывая мешок и доставая оттуда банки с топливом…
Вскоре здание конторы, стоявшие тут и там сарайчики и пара деревянных домишек, где жили рабочие, запылали. Огонь объял застывшие шагатели и их машинистов, которым так и не суждено было выбраться из кресел. Что касается хозяев, то братья Кирби, привязанные к стульям рядышком со своей старой матерью, сгорели последними. Они мычали сквозь кляпы, дергались в попытках освободиться, но вскоре пламя добралось и до них.
Мистер Портер и его агенты уже давно уехали. Паромеханику Мунку удалось ускользнуть, но его поимка была лишь вопросом времени.
На горящей свалке остался один лишь мистер Пири. Втягивая носом запах дыма и паленой плоти, он бродил среди облитых керосином куч лома и наблюдал за тем, как вспыхивают сколоченные из досок поддоны, занимаются ящики с химрастопкой и запасами масла. С ближайшего к свалке дома в небо ударил пожарный прожектор, завизжала тревога. О, для мистера Пири это была излюбленная мелодия.
– Еще восемь обугленных спичек, восемь обугленных спичек… – прошептал поджигатель и направился к дому с прожектором – там он присмотрел для себя превосходный наблюдательный пост, с которого будет удобно смотреть, как красномундирники пытаются победить его все разрастающийся пылающий сад.
Он приготовил для них несколько неприятных сюрпризов. Может, до конца ночи к уже отгоревшим восьми спичкам присоединится еще парочка спичек в красных мундирах…
О, это было бы прекрасно. Да, просто прекрасно…
Глава 3. Тот, кого называли Шваль
Черный, в тонкую белую клетку (под цвет костюма пассажира) «Трудс» стоял в тени старого разлапистого граба в переулке недалеко от канала. Нужный дом располагался в двух кварталах восточнее, но останавливаться слишком близко к нему было рискованно.
Корнелиус Портер сидел в темном салоне и глядел в окно на пролетающие мимо желтые и красные листья, дожидаясь, пока его люди все разнюхают и проверят. Агенты банка из отдела по особо важным делам всегда сперва проводили наблюдение – с фонарями и портативными фотографическими аппаратами забирались под ногти к искомым лицам. Затем готовили подробный отчет и заносили всю подноготную в папку. И только после тщательно разработанного плана в дело вступал сам господин управляющий банка.
Машина близко… Она так близко… Он это чувствовал.
«Она скоро станет моей… – пульсировала в голове мысль. – Я ее найду. Найду во что бы то ни стало. И никто мне не помешает. Она будет моей. Снова…»
Машина будто сбегала от него. Всякий раз, как он подбирался к ней, ускользала едва ли не в последнюю минуту.
Паромеханик Мунк, нужно отдать ему должное, оказался шустрым мерзавцем, но это ничего – отыскать его не составит труда. Тем не менее он сказал правду: Машина действительно годами стояла на подоконнике в мастерской изобретателя Бэббита, никому не нужная. Мистер Портер корил себя за невнимательность: он столько лет ездил из дома в банк и обратно по улице Даунинг и так ни разу ее не увидел!
По прибытии в мастерскую его ждало разочарование в виде отпечатка днища Машины в пыли. Машину забрали оттуда всего два дня назад – изобретатель Бэббит сообщил, что продал ее за три сотни фунтов некоему господину, которого прежде не встречал. Для него Машина представляла собой просто милый глазу предмет технического искусства, как для других был бы офорт в рамочке, расстался он с ней не раздумывая, а на вырученные деньги собрал практически все необходимое для своего давнего и невероятно важного проекта.
На деле мистер Бэббит был столь разговорчив не просто так. И конечно же, он ни за что не выдал бы ничего о произведенной сделке, о деньгах и уж тем более о своем «невесть каком важном» проекте (до которого мистеру Портеру не было никакого дела), но явившиеся к нему посреди ночи люди нашли нужные аргументы. Схватив супругу и двоих сыновей мистера Бэббита, они связали их и пригрозили, что лучше бы ему самому рассказать все, что он знает, иначе «одному изобретателю придется изобретать три скорбнянса для похоронного оркестра господина Пруддса».
Мистер Бэббит не мог назвать имя таинственного покупателя, так как попросту его не знал. И все же страх за себя и близких заставил шестеренки в его голове вертеться, и он припомнил не одну, а две важные детали о неизвестном господине, купившем Машину.
Во-первых, у того на жилетке было целых три кармашка, и в каждом хранились золотые часы на цепочке.
А во-вторых, он прибыл на очень редком для Габена экипаже марки «Олддс». «Олддсы» ни с чем не спутать: они лишены парового котла, да и вообще, по сути, являются передвижными часовыми механизмами.
Мистер Портер понял, кем является неизвестный покупатель, – благо «Олддсов» и господ, которые носят одновременно трое часов, в городе не так уж много…
Далее последовало то, в чем господин управляющий банка был непревзойденным мастером. А именно – создание обстоятельств, при которых никто не узнает, что Корнелиус Ф. Портер вообще хоть как-то причастен к произошедшему. Агенты банка покинули дом изобретателя Бэббита в свете разгорающегося пожара…
Часовщик Кронич жил в Сонн, и вот к нему просто так было не подступиться. Его лавка «Время Кронича» считалась очень уважаемым местом – раз в месяц к нему даже заглядывал достопочтенный судья Сомм, чтобы пополнить свою коллекцию карманных часов. Что уж говорить, если как-то сам господин бургомистр приглашал Кронича починить башенные часы на Дреммин-сквер, дом № 1, в самом сердце Габена.
Помимо прочего, старый часовщик обладал исключительно несносным характером: злобным, въедливым и непреклонным. Кронич скорее истек бы кровью под пытками, чем выдал бы хоть что-то. Все усложняло то, что, в силу своей нелюдимости, он жил один, семьи, через которую на него можно воздействовать, не имел и с трудом выносил лишь своего адвоката.
Прежде чем идти к старику, нужно было выяснить две ключевые вещи: на какой рычаг надавить, чтобы он отдал Машину, и как именно потом обставить его кончину. К сожалению, каждый раз пользоваться услугами мистера Пири Корнелиус Портер не мог: в городе разгорелось бы слишком много пожаров, и кто-то точно связал бы их вместе.
Тем не менее вскоре верные агенты по особо важным делам выяснили все, что нужно. Старый часовщик был невероятным скрягой. И к тому же параноиком. Поговаривали, что за всю свою жизнь он не потратил и сотни фунтов, при этом деньги в банке не держал. Учитывая, что семейное дело Кроничей уже несколько поколений было довольно прибыльным, напрашивался вывод, что все его состояние спрятано в каком-то тайном хранилище. Идея попутно заполучить это состояние весьма нравилась мистеру Портеру, но он пообещал себе подумать о его поисках, как только добудет Машину.