– Мисс Кэрри́ди? – пересохшими губами проговорил личный помощник мадам Ригсберг.
Мисс Кэрри́ди прошептала:
– Да, Джеральд?
К лицу мистера Ладлоу подступил жар.
– Вам дурно, Джеральд?
– Я… вы… – только и произнес зачарованный шармом, или, вернее, флером, мисс Кэрри́ди помощник Вивьен Ригсберг, и его взгляд окончательно затуманился, подернувшись легкой пурпурной поволокой.
Мисс Кэрри́ди толкнула рычаг на панели управления лифтом, и тот встал. Мистер Ладлоу не заметил этого, продолжая пустым взглядом смотреть на старшую клерк-мадам.
– Джеральд… вы мне позволите? – Мисс Кэрри́ди кивнула на толстую черную книгу, которую прижимал к груди мистер Ладлоу.
– Для вас… что угодно, – сказал он и протянул ей банк-том.
Мисс Кэрри́ди взяла книгу и поморщилась, отметив на обложке вездесущего ворона Ригсбергов.
– Хм… так и думала… замок. – Она постучала длинным острым ногтем по бронзовой окантовке замочной скважины. – Как открыть?
– О мисс Кэрри́ди… вы такая удивительная женщина! – Мистер Ладлоу протянул к ней руку, попытавшись коснуться ее лица.
– Нет, мистер Ладлоу! – строго сказала мисс Кэрри́ди. – Сейчас не до того! Как открыть проклятую книгу?
– М-м-м… держите, мисс Кэрри́ди, для вас что угодно…
– Что? – Помощница господина управляющего изогнула бровь и перевела удивленный взгляд с восторженного лица Ладлоу на его руку. – Ну разумеется…
Указательный палец на правой руке мистера Ладлоу чуть отличался от прочих – он был немного грубее и ноготь на нем был подстрижен не так, как другие. Мистер Ладлоу стриг ногти криво, почти до самого мяса, в то время как этот был подстрижен безукоризненно.
Мисс Кэрриди вытащила из-под манжеты рукава платья шелковый платок и, проглотив вставший в горле ком, аккуратно взяла мистера Ладлоу за руку, коснулась его пальца.
– О, мадам…
– Молчите, мистер Ладлоу.
Помощник Вивьен Ригсберг кивнул.
Отличавшийся от прочих палец на ощупь был твердым, словно его вырезали из дерева. До белизны стиснув губы, мисс Кэрри́ди провернула его по часовой стрелке, что-то едва слышно щелкнуло, и две верхние фаланги пальца отделились. Они представляли собой нечто вроде полого футлярчика, под которым обнаружился вправленный прямо в обрубок ключ. Очень старый черный ключ.
– Открывайте! И пошевеливайтесь!
– Все что угодно для…
– И соблюдайте тишину.
Мистер Ладлоу просунул ключ в замочную скважину, и в следующий миг тот с жужжанием закрутился на встроенном в палец колесике. Внутри книги что-то скрипело и клацало не менее дюжины раз, прежде чем она наконец открылась.
Мисс Кэрри́ди развернула к себе банк-том. Ногти старшей клерк-мадам замелькали, стремительно переворачивая страницы.
– Любопытно… – пробормотала она, листая банк-том. – Но не то… И это любопытно… О, «Тренаду́»! Кто бы сомневался, что мы и в этом участвуем… Так, «Лейпшиц и Лейпшиц», «Спрутсоннс» – понятно… Оу, «Ворбанк»… Не стоило, мадам, вам заключать с ними сделку, уж поверьте мне на слово: вы по сравнению с «Ворбанк» как улитка в сравнении с Мареллибленом, который пожирает улитки. Где же ты?.. Где же ты?.. Ты должен быть здесь… Тик… так…
Пальцы вдруг прекратили лихорадочный бег по страницам, взгляд мадам замер, глаза сузились. Она нашла… Никаких имен, лишь отметка о выплате. Очень странная отметка. Старшая клерк-мадам отыскала ту же дату, но через год… Та же выплата… Это он! Тик-так! Указанный в сноске адрес, скорее всего, промежуточный, но с этого можно начать… Мистер Портер будет ею доволен!
– Мисс Кэрри́ди…
– Да?
– Что-то… что-то мне дурно. Все плывет перед глазами…
Мисс Кэрри́ди захлопнула банк-том, поспешно вернула палец на место и втиснула книгу в руки мистера Ладлоу.
– Вам стало дурно в зале, мистер Ладлоу, – сказала она наигранно сочувственным тоном. – Это из-за духоты, а еще безнадеги так воняют…
– Мы едем или стоим?
– Мы едем, мистер Ладлоу.
Мисс Кэрри́ди незаметным движением запустила рычаг. Дрогнув, лифт продолжил подъем.
– Вам скоро станет лучше. Уверяю вас, головокружение пройдет, как только мы поднимемся в мансарду.
– Да… да… поскорее бы вернуться к мадам Ригсберг.
Мистер Ладлоу спохватился и покрепче прижал к себе банк-том.
Мисс Кэрри́ди поднесла к губам платок, который до сих пор держала в руках, и прошептала в него:
– Скоро, моя дорогая, очень скоро…
Глава 6. Жизнь Фиша
«Злодеи бывают разные, – с этих слов начинается книга «Как победить злого гения. Справочник и инструкция». – Вы встречаете их каждый день и зачастую даже не знаете об этом.
Наименее опасны среди них так называемые комнатные злодеи. Это мелочные вредители, которые испытывают удовольствие от своих проказ и занимаются тем, что портят всем настроение.
Те, кто творит зло по неосмотрительности или глупости, – нечаянные злодеи. Порой вред от их деяний может быть как совсем незначительным, так и весьма существенным – все зависит от степени неосмотрительности или от концентрации глупости.
Намного хуже них злодеи обыкновенные – это те, кто просто не может не совершать подлости, жизнь им кажется пустой без того, чтобы мучить других.
Но даже они ни в какое сравнение не идут со злодеями-преступниками. Их злодейства чаще всего причиняют вред, который влечет за собой весьма печальные последствия. Это воры, убийцы, похитители, шантажисты, патологические лжецы или мошенники, которые обещают вам новую лучшую жизнь на изумительном острове в океане, только купите их акции…»
Что ж, книгу эту доктор Доу не читал, но имел собственное представление обо всем вышесказанном. Лично для него хуже всего были три породы злодеев: те, кто совершает дурное по причине невежества, те, кто творит зло из лучших побуждений, и зазывалы, пытающиеся заманить его в театр на скучнейшую постановку.
Но была все же одна из пород злодеев, как относиться к которым не знал даже такой ненавидящий двусмысленности человек, как Натаниэль Френсис Доу. Речь о злодеях, чьи поступки вроде как нельзя не осудить, но сами они при этом являются личностями невероятно обаятельными, в чем-то забавными и чуть-чуть великолепными – теми, кем можно восхищаться (если ты впечатлительный ребенок), и теми, кого ты хотел бы считать своим другом (если только ты не доктор Доу).
Фредерик Фиш был как раз таким злодеем.
Все еще бледный, но при этом широко улыбающийся, он сидел в кресле у камина в гостиной дома № 7, закинув одну волосатую ногу на другую, и чувствовал себя исключительно в своей тарелке.
Фиш по-прежнему был в больничной рубахе, но это не мешало ему вовсю заигрывать с миссис Трикк, которая, к удивлению доктора Доу, относилась к «новому докторскому пациенту» с невиданной для нее благосклонностью. Она принесла свежеиспеченные коврижки и даже открыла коробку конфет, которую держала «на особый случай». Обаяние и простодушие Фиша вытесняли из гостиной мизантропию и хмурость доктора Доу, и последнему это очень не нравилось… А еще доктора раздражало, с каким восхищением глядит на этого типа Джаспер.
– Вы самый лучший злодей в мире, мистер Фиш! – воскликнул Джаспер.
Было видно, что Фишу это польстило, но он сказал:
– Нет, что ты! – Даже напускная скромность Фиша была пропитана самодовольством. – Лучший в мире злодей – это Коппелиус Трогмортон, в то время как я – простой и ни на что не претендующий…
– Грабитель банков?
– Я хотел сказать «авантюрист», доктор, – подмигнул ему Фиш. – Но вы такой педантичный джентльмен, что с вами спорить решительно невозможно!
– Со мной и с теми типами, которые пытались вас застрелить… – проворчал доктор, но никто не обратил на его слова внимания. Еще бы, ведь в дело вступил Джаспер:
– Расскажите нам все, мистер Фиш! Откуда у вас механические крылья и как ими управлять? И как это вы так высоко прыгаете? А вы можете запрыгнуть на дом? А откуда у вас субмарина? А гремлины? Скажите, как вы проникли в банк? И где вы храните денежки Ригсбергов? А Машина Счастья? А мистер Блохх? Но самое главное – на что бы вы потратили миллион?
Фиш рассмеялся.
– Сколько вопросов! Это же настоящая бомбардировка! Прямо как в выпуске «Война за один фунт», в котором мистер Суон пытался переправить важные сведения через страну, которую постоянно бомбили.
Доктор Доу закатил глаза, а Джаспер, казалось, сейчас потеряет сознание от восторга.
– Мистер Фиш, вы тоже читаете «Роман-с-продолжением»?
– Стараюсь не пропускать ни одного выпуска.
– Мистер Фиш… – многозначительно сказал доктор Доу.
– Да-да. Вопросы. Но сперва…
Он поднялся из кресла и, подойдя к недоумевающему доктору, протянул ему руку.
– Вы спасли мне жизнь, доктор Доу, и я вам невероятно признателен. Рискуя собственной свободой, вы скрыли меня от людей Ригсбергов, хотя могли этого не делать и получить вознаграждение. Вижу, что я вам не нравлюсь, но вы мне очень нравитесь. Вы честный человек, в вас живет понимание той самой справедливости, на которую современный мир очень беден. Я рад, что встретил вас.
Джаспер не верил своим глазам – дядюшка смутился! Его обычная бледность чуть отступила, он отвел взгляд и неуверенно пожал руку «ни на что не претендующего авантюриста».
На очереди был Джаспер, но его уговаривать не пришлось, и он сам схватился за руку Фиша, лихорадочно ее затряс.
Когда с церемониями было покончено, Фиш вернулся в кресло и спросил:
– Ваш человек надежный? Ему можно доверять?
Доктор вздохнул.
– Бикни не мой человек, мистер Фиш. Я ведь уже говорил: он просто изредка мне помогает.
– Как вам будет угодно. И все-таки?
– Бикни сообщит сразу же, как только мистер Портер добудет Машину. В этом можете не сомневаться.
Как бы воришке Бикни ни хотелось поприсутствовать при разговоре с человеком, ограбившим самих Ригсбергов, время не терпело, и доктор по просьбе Фиша отправил его следить за особняком Портера – по мнению нового докторского пациента, господин управляющий непременно должен был доставить туда Машину, когда она окажется в его руках…