Прикусив губу, мисс Кэрри́ди оглядела мансарду, при этом ни на мгновение не теряя из виду этого таинственного мистера Рипли при помощи бокового зрения.
– Вы здесь живете? Так вы из Тремпл-Толл?
– Из Гари, – ответил хозяин мансарды.
«Хм. Неужели?»
– Мистер Рипли, – напомнил о своем присутствии господин управляющий банка, недовольно глядя на помощницу, которая, по его мнению, затягивала и без того столь неприятный момент. Признаться, ему не было дела до того, кто этот тип. Он просто хотел забрать Машину и распрощаться с ним как можно скорее.
– Говорите, что узнали, мистер Портер, – сказал Рипли; за мутными стеклами защитных очков не было видно глаз – мистер Портер и вовсе сомневался в их существовании. – И тогда вы сможете получить свою Машину, а я запущу свою. Рычаги и передачи, мистер Портер. Вы помните, о чем мы с вами говорили при прошлой встрече?
Мистер Портер опустил взгляд.
Мисс Кэрри́ди нахмурилась.
– Как я погляжу, вы разбираетесь в механизмах, – сказала старшая клерк-мадам. – Вы случайно не…
– Мисс Кэрри́ди, прошу вас, – оборвал помощницу мистер Портер, и та, побледнев, отступила на полшага. Мистер Портер продолжил: – Как я уже сказал, я добыл нужные сведения, мистер Рипли, но вы должны понять наши сомнения и наши… опасения.
– Машина здесь. – Рипли медленно повернул голову к двери, и мистер Портер понял: он знает не только то, что за ней стоят вооруженные агенты, но и то, где они стоят и даже в каких позах. – Вы ее получите вскоре. Вы должны ее получить – цепь событий, которую я разорвал, должна быть восстановлена.
Мисс Кэрри́ди хотела было что-то сказать, но господин управляющий вскинул руку, не позволяя ей вставить ни слова.
– Вы отдадите мне Машину? Вы знаете, что… что она такое?
– Механизм по производству кондитерских изделий, – сказал Рипли. – Шоколадных… изделий.
Мистер Портер насилу придушил в себе вспыхнувшую надежду: неужели Рипли не знает истинной ценности этого механизма?!
– «Риберриробб», – продолжил мистер Рипли. – Производит счастье.
Мистер Портер вздрогнул, и это не укрылось от пытливого взора хозяина мансарды.
– Меня не интересует счастье, – сказал Рипли. – Главная ценность этого механизма для меня заключается в том, что он имеет ценность для вас. И раз вы пришли, значит, я не ошибся. Говорите, мистер Портер. Что вы выяснили?
Мистер Портер уже открыл было рот, но тут мисс Кэрри́ди, невзирая на все его предостережения, решила пойти ему наперекор, видимо вознамерившись все испортить:
– Вы не получите ваши сведения, мистер Рипли, – сказала она настолько резким и гневным голосом, что мистер Портер опешил. – Я не знаю, что вам сказали о нас, но мы, видите ли, вовсе не те, кто покупает кота в мешке. Обычно мы те, кто продает кота в мешке, а порой и просто мешок без какого бы то ни было кота! Если вы хотели провести честный обмен, то вам ничего не стоит показать нам Машину. А если же вы с самого начала задумывали нас обмануть, то, полагаю, нет смысла выдавать вам что-либо.
Повисла не предвещающая ничего хорошего тишина. Рипли не шевелился. Мистер Портер сжал руку на трости так, что заскрипела кожа перчатки. Он почувствовал пот, выступивший на висках.
Мистер Рипли вдруг отмер. Чуть склонил голову набок.
– Вы знаете, что такое нетерпение, мисс Кэрри́ди?
– Я, да…
– Нетерпение, мисс Кэрри́ди, – это ржавчина. Это то, что заставляет механизм портиться, давать сбой. Нетерпение – это скачок в мерном ходе механизма. Вы пытаетесь нарушить мерный ход, мисс Кэрри́ди? Ваше нетерпение вас разъедает, но оно… ожидаемо и просчитываемо. Я знал, что от меня потребуют показать Машину, и я был готов к этому.
Сердце мистера Портера застучало как безумное, вдох застрял в горле где-то на полпути к легким.
Мистер Рипли шагнул к одной из деревянных колонн и дернул вмонтированный в нее рычаг. В тот же миг на глазах у изумленных служащих банка в стене по левую руку открылся люк, прежде замаскированный кирпичной кладкой, и на разложившихся рельсах выехала небольшая платформа, на которой стояла – мистер Портер сглотнул – его Машина.
– Площадь… – Голос мистера Портера дрогнул. – Площадь Грейвз-сквер, дом номер четырнадцать, квартира номер восемнадцать. Это в Старом центре. Раз в год, в один и тот же день Ригсберги переводят деньги по указанному адресу.
– Что это за день?
– Семнадцатое мглина. Прошлый перевод состоялся две недели назад.
– В вашем источнике было указано время последней отправки денег?
– Э-э-э… да. – Мистер Портер поглядел на мисс Кэрри́ди, и та сказала:
– Шесть часов вечера. Незадолго до начала туманного шквала.
– Я еще могу успеть… – проговорил Рипли, и было неясно, констатирует он факт или же спрашивает сам себя.
– Можете успеть? Куда?
Мистер Рипли не ответил. Из-под его тесного пальто раздался звон, и хозяин мансарды извлек на свет часы на цепочке. Вернее, мистеру Портеру показалось, будто это часы. Рипли отщелкнул крышку, и на выдвинувшемся из футляра механизме закрутились десятки крошечных стрелок.
– Мне пора, – сказал хозяин мансарды, сдвинув пальцем несколько стрелок, после чего вернул свой странный прибор на место. – Я получил то, что хотел. Вы получили то, что хотели.
Мистер Портер кивнул, до сих пор боясь поверить в то, что все прошло гладко. Свойственная господину управляющему банка подозрительность не позволяла ему забывать, что пока что ничего еще не закончилось…
– Как мы можем быть уверены, что, получив желаемое, вы не станете нас шантажировать в дальнейшем? – спросила мисс Кэрри́ди.
– Вы уже отыграли свое, – ответил Рипли. – Надобность в вас отпала. Мы больше не встретимся. Мое участие в вашей линии событий закончено. Я продолжу исполнять задуманное, а вы встретите неизбежное.
– Это угроза?
– Да. Но это не я угрожаю вам. Скоро в этом городе произойдет нечто. То, что вы называете словом «кошмар». И никому от этого кошмара не скрыться.
– А как же вы?
– Я успею выполнить свою задачу.
Различные смутные угрозы не особо волновали мистера Портера. Главное, что его Машина была здесь. Сейчас его заботило лишь это, но его помощница выглядела испуганной.
– Вы говорили, что разорвали цепь событий, – сказала мисс Кэрри́ди взволнованно. – Как вам это удалось?
– Мне пора.
– Скажите, мистер Рипли! Как вам это удалось?
– Время. Ушло.
Мистер Рипли резко сжал руку, и только сейчас мистер Портер обратил внимание на то, что под его пальцами все время пряталась какая-то латунная рукоятка, к которой были подсоединены пружины, ведущие куда-то под манжету. И в следующий миг… мистер Рипли исчез.
Даже мисс Кэрри́ди, готовая, как она считала, к совершенно любому исходу, пораженно распахнула рот.
Он просто растворился в воздухе. За какое-то одно мгновение. Словно его здесь и вовсе никогда не было. Или, вернее, словно его здесь еще не было.
Часть четвертая. Дом на улице Кленов
Глава 1. Исчезновение и похищение
Мастерская «Гримо и Тьюлис» находилась на улице Твидовой неподалеку от площади Неми-Дре, но найти ее было непросто. Любой чужак тут же потерялся бы здесь среди множества тесно стоящих лавчонок, мастерских башмачников и портных, лудильщиков и точильщиков, табачников и брадобреев, небольших пабов и крошечных конторок – все это теснилось и подступало почти вплотную к трамвайной линии.
Доктор Доу не любил спрашивать дорогу у прохожих, считая себя непревзойденным мастером ориентироваться в городе, но сейчас он с раздражением разглядывал вывески и никак не мог найти нужную. С каждой новой минутой безуспешных поисков доктор все больше склонялся к мысли, что придется обратиться за помощью. Да и вообще он уже порядком устал – стоило раздобыть какую-то тележку, а не тащить эдакую тяжесть в руках…
Пост констебля здесь располагался в будочке-нише между пабом «Усач» и шляпным ателье «Кокридж». Господин полицейский устроился на шатком стуле и занимался тем, что мечтательно изучал затертое и замасленное меню из кафе «Омлетссс!», что располагалось напротив, и втягивал носом запахи, выползающие из его открытого окна. На вопрос доктора, где бы он мог найти мастерскую «Гримо и Тьюлис», констебль искоса на него глянул, поправил шлем и поморщился, словно не представлял, как можно не знать таких простых вещей.
Доктор Доу был не в настроении для долгих бесед со служителями Дома-с-синей-крышей, и, судя по всему, это явно отразилось на его лице, поскольку констебль затягивать не стал и ткнул рукой:
– Между дамской лавкой «Споннсс» и «Светлячок. Газ для ламп и фонарей».
Поблагодарив его и проигнорировав намеки на чаевые за услугу, доктор пошагал в указанном направлении. Вскоре нужная дверь обнаружилась – на ней висела табличка, на которой было гордо выведено: «Чиним все!» Надпись эта внушила доктору некоторую надежду, учитывая, что он побывал уже в трех мастерских и в двух лавках – и везде встречал отказ, приправленный советом обратиться еще к кому-нибудь (адрес этого «кого-нибудь» прилагался). В итоге цепочка из адресов и привела доктора на Твидовую улицу.
Натаниэль Доу толкнул дверь, и над головой тут же раздался перезвон колокольчиков. «Тинь-ти-ти-тинь-тинь-тинь» – что-то в этом было от полузабытой детской песенки, но доктор никак не мог вспомнить какой, да и, признаться, не слишком уж его сейчас волновали какие-то колокольчики.
Уличная возня затихла, словно ее обрубили, стоило только двери снова закрыться.
Оказавшись в мастерской, доктор будто с головой погрузился в затянутый ряской пруд: единственная в небольшом помещении лампа разливала кругом желто-зеленый свет, отчего казалось, что находишься под водой. Стены по обе стороны от прохода занимали собой полки с деталями, механическими узлами и устройствами разной степени сборки. На полу под ними стояли гладильные приспособления, пневмоуборщики и радиофоры, а на манекене в углу висел самозастегивающийся костюм – вернее, его подкладка, представляющая собой сложную систему крючков, струн и пружин. Но больше всего в мастерской было автоматонов: одни выстрои