лись вдоль стен, другие сидели на полу у ног своих собратьев, третьи висели под потолком, четвертые занимали собой верстаки и даже винтовую лесенку в глубине помещения.
Один из автоматонов был включен. Он сидел на стульчике, сгорбившись над верстаком, и что-то собирал – доктор не смог рассмотреть как следует, что именно, – кажется, механическую игрушку.
За стойкой сбоку стоял пухлый мужчина с пышными подкрученными усами и вправленным в глаз большим тяжелым монокуляром. Перед ним на расстеленных чертежах лежал наполовину разобранный механизм с маятниками и колесами непонятного назначения.
– Добро пожаловать в «Гримо и Тьюлис», – сказал толстяк, и его монокуляр чуть выдвинулся. – Чем могу быть полезен?
Доктор Доу подошел к стойке и поставил на пол свой варитель.
– Мистер Гримо, полагаю?
– Тьюлис.
– Мистер Тьюлис, мне требуется починить данный механизм.
Хозяин мастерской перегнулся через стойку и придирчиво оглядел варитель.
– Хм… «Хноппиш М–17/3»… – пробурчал он. – Экий раритет. Наследство от прадедушки?
Доктор Доу посчитал себя выше того, чтобы как-то на это ответить, и терпеливо ждал продолжения.
– Поврежден механизм подачи чашек, погнуты цилиндры, а регулятор пара пришел в негодность. Да и трубы почти прохудились. И это только на первый взгляд. – Мистер Тьюлис втянул носом воздух и поморщился, отчего его усы заходили ходуном. – Полагаю, и топливная ячейка вместе с механизмом подогрева пошли вразнос. И это только на первый нюх.
– Вы сможете его починить?
Механик со скрипом почесал щетинистый подбородок.
– Со всем моим уважением, но это хлам, мистер. Ему место на ржавой свалке.
– Так вы можете его починить?
Мистер Тьюлис упер кулаки в бока и покряхтел.
– Можно заменить поврежденные детали, почистить фильтры и произвести переналадку, но вам будет дешевле купить новый варитель. Я могу предложить «Пухлого Мо», где-то здесь у меня есть еще «Нефф» – тоже недурной агрегат.
– Боюсь, что мне нужен именно мой варитель.
– Но его ремонт встанет вам в кругленькую сумму!
– Это не имеет значения.
– Это дымная вонючая штуковина, и я бы советовал вам…
– У вас на двери написано «Чиним все!».
– Но это ведь просто варитель!
– Нет, это не просто варитель, мистер Тьюлис, – раздраженно проговорил доктор. – Это мой друг, и я не намерен выбрасывать его или менять.
При этих словах автоматон за верстаком поднял голову и повернул ее к доктору. Казалось, он удивился, что было попросту невозможно: машины не умеют удивляться. Механоид заскрежетал и зашипел, как будто внутри у него что-то сломалось.
Мистер Тьюлис вздрогнул и нервно подкрутил усы.
– Что ж, мистер, – сказал он, вновь склонившись над варителем. – Это будет сложно, но, думаю, мы справимся с задачей. Верно, Гримо?
Автоматон, разумеется, не ответил и вернулся к работе. Из-под его пальцев брызнули снопы искр.
– Замечательно, – сказал доктор Доу. – Когда я могу его забрать?
– Гхм… Думаю, через два дня.
– Рад, что ваша вывеска «Чиним все!» соответствует действительности. Сколько будет стоить ремонт?
– Ну… лечение вашего друга обойдется недешево, – хохотнул механик. – У меня есть не все, скажем так, лекарства. Нужно достать кое-какие детали и… В общем, пятьдесят фунтов сейчас и столько же в конце.
Кажется, мистер Тьюлис полагал, что, назвав очевидно завышенную цену, избавится от упертого посетителя, но доктор, не тратя лишних слов, заплатил, сказал: «Что ж, тогда я приду через два дня. Мое почтение», а после направился к двери. Он уже взялся за ручку и… резко обернулся:
– Что вы сказали?
Механик недоуменно на него взглянул.
– Простите?
– Вы сказали, что у вас есть не все лекарства.
Толстяк сконфуженно поглядел на автоматона, будто ожидая от него поддержки.
– Это была просто шутка. Если я вас как-то обидел…
Доктор нахмурился.
– Хорошего дня, – сказал он и покинул мастерскую.
Мистер Тьюлис тряхнул головой, пытаясь изгнать из нее этого странного человека, и, выйдя из-за стойки, постучал костяшками пальцев по гладкому боку варителя.
– Придется повозиться с тобой, дружок, – проворчал механик. – Да уж, придется…
– Лучше закончи сборку смыкателя, Генри, – сказал автоматон, не поднимая головы. – Я сам займусь «Хноппишем».
– Хорошо, Гримо, – кивнул мистер Тьюлис и снова склонился над чертежами…
Тем временем доктор Доу быстро прошел по Твидовой улице до угла, сел в кеб и назвал кебмену адрес: переулок Трокар, № 7. Требовалось проверить неожиданно посетившую его догадку как можно скорее.
Вернувшись домой, он направился прямиком в свой кабинет, пребывая при этом настолько глубоко в своих мыслях, что даже не поприветствовал миссис Трикк, чистившую механической щеткой пальто Джаспера в прихожей.
– Как грубо! – возмущенно проговорила экономка. – Вежливость в этом доме тает с каждым днем! Ты согласна, Клара?
Пчела согласно зажужжала, но доктор этого уже не слышал.
Оказавшись в кабинете, он зажег свет и первым делом направился к шкафу с лекарствами. Широко раскрыв обе створки, замер, разглядывая ровные ряды разномастных баночек с этикетками и аптекарскими «шарфиками» вокруг горлышек.
– «Тейдрин Блюмма», пилюли «Фомм», «Сердечные пиннетки доктора Шеминга»… – проговорил он негромко, глядя на зияющие грустной пустотой прогалины между склянками.
«У меня есть не все лекарства», – сказал мистер Тьюлис из мастерской – это заставило доктора Доу вспомнить о проникновении гремлина несколько ночей назад и о краже пилюль. Лекарства, которые стащил гремлин, стояли на особой полке – там, где доктор хранил свои самые ценные склянки. И хоть похищенное не было сердцем его коллекции, каждое из наименований представляло собой большую редкость, ведь они давно не выпускались и найти их уже едва ли где-то возможно, а еще…
Доктор вдруг почувствовал, что близок к разгадке того, зачем Фишу понадобились эти средства. Ответ был буквально перед глазами, но… он так злился на себя из-за того, что не уделил должного внимания похищению, что мысль оборвалась.
Доктор Доу покосился на своего по-прежнему пребывающего без сознания пациента, который лежал на хирургическом столе с совершенно беззаботным видом.
– Зачем вам понадобились редкие лекарства, которые не достать нигде, кроме как у меня, мистер Фиш? Вы ведь украли их не просто так. Вы ничего не делаете просто так… Эти лекарства как-то связаны с вашим нынешним положением?
Пациент шморгнул носом и, само собой, не ответил.
Доктор закрыл шкаф и, повесив пальто с цилиндром на вешалку в углу, уселся за стол.
– И как я позволил отвлечь себя от кражи лекарств? Но ничего, я докопаюсь до истины.
Достав из ящика рабочую тетрадь, Натаниэль Доу погрузился в исследования…
Небольшие часы на столе уже отзвонили несколько раз, но доктор не обращал на них внимания.
Сегодня поработать в тишине и покое было решительно невозможно! Пару раз заходила миссис Трикк – она говорила то ли о ланче, то ли об обеде, а может, сперва об одном, а потом о втором, но времени ни на еду, ни на экономку не было. То и дело возникал Джаспер со своими утомительными вопросами о не менее утомительной Полли Трикк – племянник все выспрашивал, не видел ли ее дядюшка, как будто он, Натаниэль Френсис Доу, обязан следить за похождениями различных племянниц тех или иных экономок. Мальчишка прилагал недюжинные усилия в попытках отвлечь дядюшку, но дядюшка не отвлекался.
Спустя несколько часов после возвращения из мастерской в тетради появилось не менее десяти новых страниц записей, вокруг доктора вырос лес из склянок, рядком перед ним были разложены несколько пилюль, и под каждой лежала ленточка бумаги с порядковым номером; на одной стоял вопросительный знак.
Натаниэль Доу проводил одновременно два исследования. Первое было озаглавлено в рабочей тетради как «Ф. Фиш. Кража лекарств» – в нем доктор пытался вывести логическое следствие из этой кражи. Пока что все его выводы сводились к тому, что Фиш просто злокозненный человек, который испытывает тягу к совершению преступлений. Подобные умозаключения доктор Доу, разумеется, считал неудовлетворительными, поэтому решил на время их отложить и занялся исследованием № 2, а именно: «Ф. Фиш. Приступ». И хотя Натаниэля Доу то и дело охватывали пространные рассуждения на тему, заслуживают ли подлые шантажисты быть вылеченными и не станет ли их излечение причиной для шантажа в будущем, он все время себя одергивал и насильно возвращал в более… научное русло.
Доктор Доу окинул подозрительным взглядом своего бессознательного пациента и вычеркнул последнюю запись в тетради. Очередное лекарство не подходило. Это была уже вторая страница… вторая страница вычеркнутых предположений.
– Что же ты такое? – пробормотал доктор, глядя на оставшийся, как и прежде, прозрачным раствор в круглой стеклянной колбе, стоящей на крошечной горелке. Никакой реакции, а это значит, что нужно все начинать заново.
Было очевидно, что именно стало причиной неожиданного приступа мистера Фиша. Его конфета. Сладость прямиком из Льотомна – кто знает, что они туда добавляют и что именно вступило в реакцию с теми средствами, которые он применял во время операции.
И хоть доктор Доу считал себя крайне терпеливым человеком, сейчас он был близок к тому, чтобы все бросить. По правде, ему очень этого хотелось – все сразу стало бы проще: он тут же выбрался бы из крайне неприятной ситуации, в которую его загнали Фиш с Блоххом. Можно взять и ввести Фишу кое-какое средство, и тогда подлый шантажист уже не придет в себя, или просто можно ничего не предпринимать… Но нет, он не мог так поступить. Долг врача не позволил бы ему воплотить свои мстительные порывы. Нет уж, он вылечит Фиша, чтобы потом лично вышвырнуть его из этого дома. И пусть только попробует распускать язык…
Доктор как раз придумывал, какое из средств против излишней болтливости Фиша применить, когда тот придет в себя, как вдруг в кабинете раздался приглушенный металлический звон.