Гремлин отвернулся.
– Это цена мисте’а Блохха, – сказал он. – Они знали, на что шли. Мисте’ Блохх обещал относиться к ним по-доб’ому. Они останутся здесь, но п’и этом все г’емлины Льотомна получат п’отивоядие. Когда этот аптекай смешает его для нас. Ты ведь помнишь, Фиш, что п’отивоядие для г’емлинов и миксту’а для тебя ’авноценны?
– Я помню, – кивнул Фиш. – Мы не покинем Габен, пока не получим обе сыворотки. Неужели ты мог усомниться во мне? Кажется, аптека мистера Лемони и правда дурно на тебя влияет.
– Она меня па’аноит, – вздохнул гремлин. – Так что там с костюмами?
Фиш ткнул пальцем в бумажку.
– Не забудь: нужно десять таких костюмов. И пусть наш портной возьмет «ткань» наиболее… хм… реалистичную. Полагаю, в Тремпл-Толл у него не должно быть с этим трудностей.
Гремлин проворчал что-то невнятное, после чего показал Фишу грубый жест рукой и удалился так же, как и пришел.
Заперев за ним дверь, Фиш снова уселся в кресло и развернул тряпицу. Внутри оказался отдаленно похожий на очки оптический прибор со множеством пружин, защелок и линз.
Напялив очки на нос, Фиш переключил рычажки над окулярами, и тут же неярко зажглись две рыжие лампочки.
– Замечательно, – ухмыльнулся грабитель банков и схватил с журнального столика выпуск «Романа-с-продолжением». – Так, что я там пропустил? Мистер Суон попал к людоедам?! Подумать только…
Джаспер был в ярости. Несмотря на всю свою хваленую логику, он пока еще был мальчишкой, а все мальчишки – и это известный факт! – то и дело злятся. В общем, для «мальчишки обыкновенного» практически не бывает состояния апатии – это сугубо полярное существо. Не в том смысле, что мальчишка – это пингвин, а в том, что он дрейфует на льдине между всего лишь двумя островками: о. Восторг (местоположение: чуть южнее любимого печенья и безнаказанного безделья) и о. Злость-на-весь-мир (в нескольких градусах восточнее наказаний и домашних обязанностей).
Джаспер был ярчайшим представителем мальчишечьего вида. Настроение у него менялось довольно часто, но, как он сам считал, у него всегда были веские причины радоваться или злиться.
Сейчас же он злился из-за традиционного непонимания и коронного безразличия к его словам тошнотворной вороны. Пусть дядюшка время от времени с важным видом повторяет, что мнение племянника играет для него существенную роль, на деле он очень редко советуется, не воспринимает слова Джаспера всерьез и никогда, ни за что, ни при каких обстоятельствах не признает, что был неправ.
И ладно бы дело заключалось в составлении меню для завтрака или в ежедневных утомительных угрозах отправить Джаспера к цирюльнику, но нет – сейчас дело было крайне серьезным.
Пропала Полли. Просто взяла и растворилась в воздухе в лучших традициях салонных фокусников. Разве только не оставила после себя тучу черного дыма.
Джаспер заметил, что ее нет, не сразу. Еще бы – столько всего приключилось за какие-то пару дней: и поход на кладбище, и Фиш, и обыск, и Бикни, и снова Фиш…
Он попытался вспомнить, когда в последний раз видел Полли. Перед поездкой на кладбище… Дядюшка сообщил миссис Трикк и ее племяннице о том, что у них с Джаспером в городе дела и что они пропустят завтрак, ланч и, скорее всего, обед. Миссис Трикк, как всегда в таких случаях, разразилась желчной тирадой, а Полли грустно сказала, что, быть может, отправится прогуляться в Старый центр, а может, на Набережные, а может, и вовсе останется дома.
Только сейчас Джаспер понял, что она хотела поехать с ними. И ему стало очень стыдно. А тогда он ничего не понял и еще – вот болван! – пожелал ей обойти все достопримечательности, которые покажутся ей примечательными.
А после этого… он ее не видел. Слышал разве что ее шаги в гостиной этой ночью, а наутро обнаружил крошки «Твитти» в дядюшкином кресле. Просто невозможно представить, чтобы дядюшка оставил крошки, да и вообще он ест так, что ни одной крошки не остается. Разумеется, это могла быть лишь Полли – кто же еще позволил бы себе подобную наглость?
Джаспер обыскал весь дом, даже забрался на чердак и на крышу. Полли нигде не было. Затем он поделился своими подозрениями с дядюшкой, но тот, как и накануне, был занят поисками лекарства для мистера Фиша и вообще не обратил внимания на его слова. Он сказал: «Нет, Джаспер, обед нельзя пропускать. И если миссис Трикк требует, чтобы ты съел капустные котлеты, ты должен их съесть…»
Джаспер решил, что дядюшка не в своем уме, раз упоминает капустные котлеты, – вдруг его слова дойдут до ушей миссис Трикк, и она действительно их приготовит. Еще он понял, что дядюшка занят настолько, что его не оторвать от дел, даже выстрелив в него из гарпунного пистолета.
Ничего не оставалось, и Джаспер продолжил поиски в одиночку… А потом Полли вернулась. Так ему показалось.
Во входную дверь постучали.
– Полли! – радостно воскликнул Джаспер, открывая дверь, но его ждало жестокое разочарование.
Впрочем, все же разочарование было вовсе не жестоким, а довольно-таки милым. Мальчику предстала незнакомая девушка в коричневом платье и клетчатом пальто. Она кружилась на месте на дымящих паровых роликах.
– Простите, – сказала незнакомка. – А мисс Полли Трикк здесь живет?
Джаспер кивнул, и девушка продолжила:
– А вы… вы не могли бы сообщить ей, что к ней приехала Китти Браун?
– Она… ее нет. Давно.
Китти Браун помрачнела.
– У нас с мисс Трикк была назначена встреча на площади Неми-Дре, возле редакции «Сплетни». Мы собирались отправиться на Набережные посмотреть Пыльное море. Но мисс Трикк так и не пришла – я начала волноваться, потому что она приезжая и могла потеряться. Я просто хотела убедиться, что все в порядке…
Джаспер не знал, что и думать. С Полли случилась беда. Это было понятно.
Мисс Браун попросила сообщить Полли о ее визите, когда та появится, попрощалась и укатила в облаке дыма, вырывающегося из роликовых коньков.
С тяжелыми мыслями Джаспер закрыл дверь.
В гостиную, неожиданно прервав свои дела, спустился дядюшка. Он искал миссис Трикк и кофе, который «ждал еще полчаса назад». Племянник сообщил ему, что миссис Трикк решила пройтись по лавкам и поэтому не сможет сварить ему кофе. На что дядюшка в сердцах воскликнул, что бескофейность – это сущая пытка, на которую он не давал своего согласия.
Джаспера все эти дядюшкины глупости не волновали – он попытался было убедить его в том, что Полли попала в беду, но доктор Доу в своей тошнотворно вороньей манере даже не стал слушать. Он считал, что Полли доверять нельзя, и ее исчезновение воспринял едва ли не с облегчением. И вообще, казалось, его больше интересовало, как там в мастерской поживает его сломанный варитель.
Злясь на безразличие дядюшки, Джаспер дождался миссис Трикк и с потаенной надеждой поинтересовался у нее, когда она в последний раз видела Полли. Раскладывая покупки в кухонные ящички, экономка сказала:
– Я видела Полли утром. Она устроилась у себя на шкафу с книжкой. Когда я принесла новый полироль для цилиндра господина доктора, ее уже не было. Показалось ли что-то странным? Задняя дверь была открыта.
Это стало последним подтверждением того, что произошло что-то плохое. Решив не волновать лишний раз их и без того склонную к волнениям экономку, Джаспер отправился в комнатку Полли. Оглядел ее еще раз. Что-то подсказывало: все произошло именно здесь.
Тут же в памяти всплыл выпуск «Романа-с-продолжением» под названием «Свет в заброшенной комнате», в котором мистер Суон проявил себя как талантливый сыщик. Первым делом он искал то, что в среде сыщиков называется следами борьбы: различные перевернутые стулья, разбросанные вещи, сломанную или запачканную мебель.
Во флигеле миссис Трикк Джаспер ничего подобного не обнаружил. Он нечасто сюда заходил, но отчего-то был уверен, что все находится на своих местах. На всякий случай проверил буфет – одной пачки «Твитти» недоставало (он прекрасно знал, сколько их там было прежде): ее украли неведомые гадкие личности, которые забрали и Полли? И никаких тебе следов борьбы. А вместо них – следы идеального порядка миссис Трикк.
Джаспер проверил заднюю дверь, вышел в «мусорный» проход, изучил угольный ящик. Следов на земле за домом было не так уж и много. Да и те могли принадлежать различным бродягам, которые вечно ошивались поблизости.
Вернувшись во флигель, Джаспер уже пошагал было обратно в дом с намерением узнать у миссис Трикк еще хоть что-нибудь, когда вдруг кое о чем вспомнил.
Мистер Суон говорил: улики будто магнитом тянутся к полу – всегда нужно проверять места, в которых на первый взгляд, казалось бы, ничего быть не может (под диванами, под столами, под коврами). Джаспер запомнил это потому, что в романе мистер Суон нашел под старым диваном в заброшенной комнате отпечаток башмака в пыли, который в дальнейшем и вывел его на похитителя.
Отпечатка башмака Джаспер не обнаружил, хотя кое-что все же нашел. И находка его испугала. Несколько похожих на кисель капель крови на полу! И это еще не все. Под гладильным аппаратом он нашарил… окровавленный зуб!
Картина произошедшего тут же выстроилась в голове. Они напали на Полли, но она успела выстрелить в одного из них из своего «москита». Похититель собрал свои зубы и вытер кровь, вот только все следы убрать ему не удалось…
Кто же эти неведомые похитители?! Зачем они схватили Полли? Куда ее утащили?
Джаспер вдруг почувствовал вину. Эх, если бы он только не был так занят расследованием, а сразу заметил, что Полли пропала…
Полли спасла его в трущобах, помогла, рискуя собой, в банке и… и тут мальчик застыл, пораженный своей внезапной догадкой. Банк!
Ему вспомнилось кое-что подозрительное: когда агенты из отдела по особо важным делам обыскивали дом, один из них что-то прошептал на ухо мерзкому Ратцу. Он ведь был во флигеле! Должно быть, этот тип увидел здесь пальто и шляпку Полли и узнал их, потому что тем утром, когда Полли отвлекала Портера в вестибюле банка, он тоже там был…