Конечно, каждый из нас хотел бы жить вечно. Но ведь это означает, как минимум, сохранять своё Я, свою индивидуальность из жизни в жизнь, из одного тела в тело другое… Но давайте вспомним, что всё в нашем мире, а вероятно, и во Вселенной, относительно. Даже бесконечное, на наш земной взгляд, время, оказывается, не состоит из множества мгновений, а дробит единственное мгновение… Согласно квантовой теории, оно (время) не имеет никакого направления и никуда не движется, а лишь схлопывается и испускает кванты света. И только наше дневное сознание всегда настаивает на другом, поскольку человеческий мозг является своеобразным материальным фильтром, притормаживающим реальную картину мироздания с его основными психофизическими характеристиками, такими как мгновенность, нелокальность, относительность, вложенность, порядок и некоторыми другими…
Но уже ночью наше сознание, как правило, утрачивает ощущение абсолютного времени и пространства… Время теряет свою продолжительность и становится мгновенным, мнимым и без определённого направления. И только пробудившись ото сна мозг всякий раз под утро возвращает нам физическое дневное время, необходимое для нашего существования в заданных координатах жизни на Земле.
А как же тогда быть с индивидуальным сознанием, нашим Я? Что разве оно должно всегда оставаться неизменным в любых условиях?..
На сегодня в физике только одна величина является пока ещё абсолютно стабильной. Это скорость света. Но свет есть основа всякой жизни, информационная константа всех жизненных процессов, в том числе, в пространстве и времени; то есть, в материальных физических мирах. Всё другое постоянно изменяется, трансформируется, а за пределами физической реальности, обретает, к тому же, свойства нелокальности, мгновенности и имплицитного, то есть, скрытого порядка…
И естественно, что это должно распространяться и на наше бессмертное индивидуальное сознание. Где оно окажется после физической смерти тела? Никто на Земле не знает. Но ведь этот процесс также под контролем великой вселенской упорядоченности, владеющей исчерпывающей информацией о каждом из нас. И именно благодаря ей, Вечная Жизнь уготована всем одинаково, всем, но в разных обителях…
Конечно, психологически мы хотим сохранить свою память о прожитом, перенести её туда, в новые миры, в новые обстоятельства, в новое физическое или нефизическое качество. Мы хотим сохранить общение с душами любимых, родителей, детей, друзей… Возможно ли это? Вероятно, – да! Но только на уровне изменённых в новых условиях жизни индивидуальных сознаний.
Да, но ведь это уже будут совершенно другие уровни общения. Всем ли они доступны?..
А вот здесь, вероятно, многое будет зависеть от тех самых обителей, которых, с одной стороны, бесконечное множество, но с другой, – коммуникабельность с которыми отдельных личностей, индивидуумов определяется какими-то невероятными путями, контактами безусловно более высокого уровня, по сравнению с таковыми эмпирического дневного сознания человека Земли.
Критика некоторых положений синтетической теории эволюции
Вся жизнь учёного есть постоянная работа над ошибками…
Вначале мы приведём несколько известных высказываний Ч. Дарвина.
«Я не отрицаю, что существуют многочисленные и веские возражения, которые могут быть представлены против теории происхождения видов путем изменения и естественного отбора».
«С первого взгляда представляется почти невозможным, чтобы самые сложные органы и инстинкты могли образоваться и усовершенствоваться не путём воздействий, хотя и подобных человеческому разуму, но неизмеримо его превышающих, а постепенным накоплением бесчисленных, незначительных изменений, каждое из которых было полезно для его обладателей».
«Крайне затруднительно даже представить себе, через какие ступени могли проходить многие организации на пути к совершенствованию… Я хочу ответить на все эти вопросы и возражения только предположением, что геологическая летопись значительно менее полна, чем это предполагается большинством геологов».
«Из этой свирепствующей природы войны, из голода и смерти, – непосредственно вытекает самый высокий результат, который ум в состоянии себе представить – образование высших форм животной жизни… Есть величие в этом воззрении на жизнь с её различными силами, изначально вложенными Творцом в незначительное число форм, или только в одну»…
Не правда ли, очень честные и прямые высказывания великого учёного. И совершенно не надо было, по-видимому, последователям Ч. Дарвина заниматься искусственным отбором отдельных положений и выводов теории, отбрасывая, в первую очередь, не свои, а его очень важные сомнения.
Тем не менее, заскрипел механизм последовательного превращения видов жизни на планете Земля: простейшие одноклеточные, многоклеточные, водные, земноводные, млекопитающие… Не будем пока задавать сложных вопросов о целесообразности и разумности живого, ювелирной точности механизмов воспроизводства жизни, феноменальной приспособляемости практически к любым, в том числе и экстремальным обстоятельствам и факторам внешней среды; чудесной эволюционной изменчивости в сторону улучшения и усложнения физической и психической организации видов; нашем человеческом будущем… Подивимся всем этим чудесам ещё тысячу раз, но ради приличия согласимся пока с классиками науки, что благодаря природным свойствам изменчивости и наследственности, мутациям, адаптации к постоянно изменяющимся условиям и факторам внешней среды, работе естественного отбора, бесконечное время резко усложнило формы, механизмы и функции жизни и последовательно создало множество совершенных видов живых существ, удивительно точно приспособленных к существованию в определённых экологических нишах Земли и предназначенных для выполнения разнообразных жизненных функций.
Итак, основоположник биологической теории эволюции видов Ч. Дарвин считал эволюцию вообще, а также межвидовую эволюцию естественными процессами, лишёнными всякой таинственности. Кэйлоу в его «Принципах эволюции» формулировал суть дарвинизма в следующих шести положениях:
1. Главный механизм эволюции заключается в непрерывной изменчивости видов по морфологическим и физиологическим признакам;
2. изменчивость случайна и наследуема;
3. популяции растений и животных обладают значительной способностью к увеличению;
4. ресурсы ограничены, особи борются за себя и за потомство;
5. выживают наиболее приспособленные, вследствие действия механизма естественного отбора;
6. представители вида всё лучше и лучше адаптируются к окружающим условиям.
Популяционная генетика вкупе с дарвинизмом и составила тот остов, на котором возникла современная так называемая синтетическая теория эволюции, провозгласившая наименьшей эволюционно значимой, то есть подвергаемой действию естественного отбора единицей популяцию и постулировавшая ненаследуемость приобретенных в ходе онтогенеза признаков и качеств вида. Точковые или микромутации она объявила источником непрерывной случайной изменчивости, а так называемые истинные или макромутации – ответственными за видообразование.
Основными генетическими элементами эволюции теория считает генетическую гетерогенность популяций и их полиморфизм, пластичность генома, избыточность генетической информации, хромосомный полиморфизм, гетерозис. Эволюция предстаёт перед нами в виде плавного и непрерывного, линейного и восходящего на протяжении многих сотен миллионов лет процесса, сопровождающегося неизменным усложнением и усовершенствованием форм жизни на Земле. Крупные внезапные изменения хотя и признаются теорией, но к сущностным механизмам формирования новых видов не относятся.
Даже беглое ознакомление с учением Ч. Дарвина говорит о гениальности этого человека и важном значении его учения для того времени, когда он жил и творил. Не было во времена Ч. Дарвина вообще такой науки – генетики; не оформилось ещё учение об адаптации организмов к условиям окружающей среды, не было учения Г. Селье о стрессе; не разработаны были основы биоритмологии и многое другое… Да и в вопросе о происхождении на Земле человека из обезьяны больше добавили многочисленные учёные – последователи Ч. Дарвина и материалисты-марксисты, чем сказал он сам. Хотя хорошо известное расхожее мнение, что физический труд создал из обезьяны человека, безусловно, игнорирует многочисленные факты использования орудий труда животными. Тем не менее, большинство из них (животных) в области разума и мышления не прогрессируют. Можно также сослаться на вполне заслуживающие доверия факты из истории антропогенеза, свидетельствующие о том, что первобытный австралопитек в качестве орудия труда использовал заострённую кость, а неандерталец, живший на Земле, спустя приблизительно один миллион лет после австралопитека пользовался заострённым камнем. Какой прогресс за миллион лет! Да и положение о зависимости уровня организации живого от размеров мозга тоже не выдерживает никакой критики. Объём мозга кита в пять раз больше, чем у человека… А сам объём мозга человека за последние несколько тысяч лет, как следует из данных антропологических измерений, нисколько не вырос, а даже немного уменьшился.
Да, время безжалостно и к гениям, и постепенно расставляет всё на места, более приближенные к истинному положению вещей в этом мире. И дело не в том, что кому-то хочется развенчать гения, показать себя, поспорить с великим; может быть, и хочется… Но главное, приходит время…
К вопросу о переходных формах… Ископаемых остатков видов найдено, и находят сегодня огромное множество. Но это – ископаемые остатки именно видов, а не промежуточных форм между ними. А за промежуточные формы принимаются вымершие виды. Ведь известно, что сегодня на Земле обитает около двух миллионов видов животных. А за всю историю Земли вымерло порядка двух миллиардов видов.
Один из существующих тезисов дарвинизма в пользу взаимопревращения видов состоит в их сходстве (похожести). Действительно, невозможно спорить с тем, что сходство морфологии, физиологии и особенно эмбриогенеза у разных видов свидетельствуют о едином плане строения живого. Но это совершенно не доказывает взаимопревращений разных видов. Более того, единый план строения видов жизни противоречит случайной изменчивости – главному тезису дарвиновской теории происхождения видов. Случайная изменчивость неизбежно дала бы массу резко отличающихся морфологически друг от друга видов жизни. Факты наличия так называемых рудиментарных органов или атавистических признаков у человека, например, жаберных щелей и хвоста у его эмбриона или копчика и некоторых элементов оволосения во взрослом состоянии, конечно, очень интересны, но также весьма недоказательны для утверждения о животном происхождении вида человека. Поскольку план строения жизни на Земле является единым для разных видов, и в этом как будто сходятся все, а программы развития, генетически отличающиеся значительной избыточностью, всегда готовы как к развёртыванию, так и к свёртыванию под влиянием постоянно изменяющихся условий с