Или напротив – ужасно плох.
Он сам не мог понять, что делает сейчас – играет или нет. Намеренно тянет или просто не может.
Одним промозглым вечером Авель пригласил Эйнара прогуляться по берегу. Они оба, закутанные в меховые плащи, беловолосые... издали, наверняка, казались похожими. Да и вблизи Эйнар все чаще осознавал их внешнее сходство. Это было весьма кстати, неприятно, зато делало его план более выполнимым... Но рядом с дядей Эйнар даже думать опасался о каких-то там планах, чтобы не выдать ненароком.
– Все еще никаких успехов в Междумирье? Неужели там нет никого достойного Эйнара лор Теламона? – насмешливо спросил дядя.
– Есть слишком сильные, есть слишком слабые, есть слишком глупые, есть слишком уродливые – и подходить к ним не хочу.
– Ты сам – слаб.
Они вышли к обрыву. Волны с шумом разбивались о серые скалы, ветер нес вместе с холодом редкие хлопья снега. Эйнару хотелось бы научиться заклинать погоду, но он уже понял... его сил недостаточно для подобной магии.
– Раньше ты говорил обратное.
– Раньше ты не топтался на месте, как слепой щенок.
Дядя был зол и разочарован. Эйнар затолкал куда подальше свое удовлетворение. Отвернулся.
– Не стоило мне давать тебе понять, что я знаю о Лергенах, – вздохнул дядя. – Зря мне показалось, что ты отреагировал достойно.
– Это здесь не причем. Напротив, я благодарен тебе – указал мне на свое место.
– Ты что-нибудь собираешься делать с Гайнером?
– Сначала я собираюсь познакомиться с кем-нибудь в Междумирье... но эти сны, которые не сны... Они вытягивают из меня все силы.
– Ты так зол на меня.
– Это. Здесь. Не. Причем, – отчеканил Эйнар, пытаясь унять бешено колотящееся сердце. Непривычно видеть, что реакции дяди просчитаны верно... или он в очередной раз подыгрывает?
– Или точнее – на себя, – не слушая, продолжил Авель. В его голосе вновь зазвучала приторная сладость. – И зря, совершенно зря, мой мальчик. Я был горд тобой, я горд за то, что ты достоин быть не просто средством для достижения моих целей, способен на собственные тайны и интриги. Ты – мой воспитанник, мой ученик... я вкладывал в тебя свою душу и ты словно сам часть меня. Пока юн и неопытен, но у тебя все так замечательно получается. Я знаю, что у тебя есть свои люди в замке Владычицы, среди обычных горожан и лоров... Знаю, что ты следишь за мной, наблюдаешь.... Мне греет сердце твоя самостоятельность...
Эйнар расслабился, позволяя деде кружить вокруг него – привычно, медленно, вкрадчиво. Эйнар забыл совсем, где стоит, забыл знакомый обрыв, забыл любимый дядин фокус из детства.
Черная повязка закрыла глаза неожиданно – спрятала весь мир от Эйнара, обострив звуки и запахи. Хотелось дернуться, сорвать ее... Но он не шелохнулся.
– Я думал это давно в прошлом.
И вновь Авель словно не услышал.
– Мне разбивает сердце твое недоверие. Я на твоей стороне, Эйнар, всегда на твоей стороне. Мы же оба знаем это. Нет тебе смысла никакого, мой мальчик, идти против меня...
Лишь темнота, лишь жаркий шепот, лишь леденящие и через мех объятья.
– А ты и не хочешь, ведь правда? Я знаю тебя Эйнар... Знаю, как ты твердишь себе, что ненавидишь меня, как мечтаешь убить, отомстить... Кладешь медленный яд в мой чай. Ну право, мой мальчик, неужели ты думал, что способен скрыть это от меня?
Голова кружилась и ноги леденели от страха – Эйнар чувствовал как хрупка земля, на которой он стоит, как крошиться камень, как близок край... маленький шаг не туда, и упадешь в морскую бездну.
– Сделай шаг вперед, Эйнар, – голос дяди прозвучал позади.
Это всего лишь проверка. Дрессировка. Эйнар послушный пес, он сделает шаг... но он строптивый – и сначала спросит:
– Хочешь убить меня? За то, что не испытываю должной благодарности к убийце моих родителей?
– Хочу, чтобы ты вспомнил, как доверять мне. Я знаю, что для тебя лучше Эйнар, знаю, как сделать тебя счастливым. Знаю, что ты благодарен мне достаточно, чтобы не осмелиться убить меня.
Это бесконечно “знаю” впивалось в разум Эйнара отравленными шипами, душило сильнее, чем повязка на глазах. От самоуверенности дяди тошнило и хотелось смеяться.
– Сделай шаг вперед, Эйнар.
Эйнар сделал. Он словно занес ногу над пропастью, но вместо свободного падения – твердая земля.
– Повернись влево.
Эйнар повернулся, осторожно... Ветер так силен, что кажется – и сдует прямо в холодное море.
– К чему эти игры, дядя?
– Разве не весело? Помнишь, когда-то мы так часто играли.
Эйнар предпочел бы об этом забыть, он почти забыл – но Авель выбрал удачный момент, чтобы напомнить. Перед тем как уйти в Академию, Эйнар должен принадлежать ему целиком и полностью.
– Шаг вперед. Еще налево. Назад.
Эйнар послушно танцевал на краю обрыва. Чтобы перебороть панику приходилось полностью погрузиться в дядюшкин голос, бездумно исполнять... начать наслаждаться остротой ощущений – страх и радость облегчения.
Эйнар строптиво представлял, как сдергивает плотную ткань, как резко оборачивается к дяде, который, казалось, все время за его спиной. Оборачивается, хватает его и сталкивает вниз, в бушующие волны, на отвесные скалы. Эйнар освобождается... и тем самым теряет все. Дядя позаботился. У дяди есть могущественные друзья, а такое убийство доказать – проще простого.
Да и Авель заслуживает большего. И Эйнар выбросил эти грезы из головы.
Делая очередной шаг, Эйнар успел почувствовать пустоту внизу. Мир стал еще темнее и голову словно сжало в тиски. Но Эйнар не замер ни на миг, он был готов упасть, и дядя словил его, притянул в свои объятия, снял повязку.
От света резало в глазах. Эйнару хотелось упасть на колени, ощутить под собой надежную землю и вцепиться покрепче во что-то... в кого-то. Эйнар едва держался на ногам и сам не желал разжимать руки и терять опору. Ему мерзко было от самого себя, невероятно стыдно, так унизительно... Он ведь больше не глупый ребенок, а все равно – поддался, и дядя теперь треплет его по волосам, как послушного песика...
Послушному песику надо что-то там благодарственно тявкнуть. То, чего не жалко.
– Яд, что я кладу тебе в чай... это просто, чтобы отвлечь внимание. Я же знаю, у тебя к нему есть противоядие, вот я и... На самом деле... это... это... – Эйнар схватил дядю за руку и стащил с пальца печатку. Выбросил ее в море и напряглся в ожидании.
– Это был артефакт с проклятьем, что должно было медленно меня убивать – удовлетворенно, без всякого удивления, кивнул дядя. – Я так рад мой мальчик... вместе с этим кольцом ты, смею надеяться, выбросил из головы все глупости. Давай вернемся в замок... я порядком замерз.
Эйнар с дядей медленно и молча отправились обратно.
Эйнар был зол и растоптан, несмотря на то, что все шло как надо. С повязкой вышел неприятный сюрприз, но он только помог создать правильное впечатление, и Эйнар впервые в жизни был готов поклясться, что ему удалось обмануть дядю. Но легче от этого не становилось.
Глава четырнадцатая, в которой Эйнар дразнит бешенного пса
В спальне Эйнар, не раздеваясь, упал на кровать, намереваясь сразу же отправиться в Междумирье, пока есть запал. Но не успел закрыть глаза, как понял, чего не хватает. Как сделать, чтобы от амулета было больше толка.
В шкатулке памяти Эйнара, где нортейлцы хранили пряди волос погибших близких, рядом с родительскими светлыми локонами кощунственно чернел клок шерсти.
Личное, эмоциональная связь, что пробудит удачу – вот чего не хватало артефакту. Эйнар потратил пару часов, чтобы в домашних условиях заменить волчью шерсть в ловце снов на собачью. Зато когда наконец заснул, спокойный и вдохновленный, знал, что на этот раз прогулка по Междумирью не будет бессмысленной.
Эйнару действительно повезло.
Он успел только пройтись по излюбленному воздушному мосту, соединяющему два огромных, словно холмы, облака, как увидел мага. Кажется сильного, но определенно молодого, не старше самого Эйнара. Тоже блондина, но волосы у него были скорее золотистого оттенка и вились похлеще, чем у Марты. Он сидел на самом краю, не страшась высоты, без усилий удерживая материальность облака. На плечи мага был накинут богатый безвкусный плащ, подбитые рыжим мехом рукава свисали, зарываясь в лиловые клубы тумана. Руки сложены, голова опущена – он не двигался, не шевелился, будто ушел сам в себя, отгородился стеной. Подойди к такому – пошлет куда подальше. Но Эйнар подошел.
Легким делом это не было. Приходилось концентрироваться, чтобы не утонуть в тумане, не провалиться сквозь облако магии... Кудрявый был явно намного сильнее Эйнара, и за одно это не вызывал симпатии. К тому же плащ у него на редкость отвратный. Но судить еще рано, да и альтернатив не было, и Эйнар, добравшись до парня, просто замер позади него, отобразив на лице тщательно отмеренное любопытство.
Эйнар просто ненавидел знакомиться с людьми, о которых не знал ничего... Он даже не помнил, когда в последний раз ему приходилось делать подобное, так что для начала нужно было предоставить собеседнику право первым проявить свою реакцию.
Реакция не заставила себя долго ждать:
– Катись отсюда.
Эйнар присел рядом. Грубость и прямолинейность – это неплохо.
– Ты тоже будешь учиться в Академии?
Парень приподнял красивое, породистое лицо от коленей. В светло-голубых глазах мелькнуло, а потом погасло любопытство. И он снова спрятался, закрылся, еще и отвернулся. Эйнар терпеливо ждал ответа, сдерживая раздражение. Нелюдимый страдалец – что может быть тоскливей?
– Я, кажется, сказал катиться отсюда, насекомое? Глухой? Или тупой? Или и то и другое сразу? – пробормотал незнакомец.
Тоска у Эйнара сразу прошла. Его всегда веселили оскорбления, хотя подобная бессмысленная брань отталкивала.
– Почему именно насекомое? – поинтересовался Эйнар с самым серьезным видом.
Парень снова зыркнул – на этот раз раздраженно. Но прятаться уже не стал. Заглянул в глаза, будто пытаясь понять, издеваются над ним или нет.