1. Одно только заслуживает замечания, а именно – то, что из правила о погребении мертвых у самих евреев существо дало изъятие для покончивших жизнь самоубийством, как сообщает Иосиф Флавий («Иудейская война», кн. III. гл. 25; Хегезипп, кн. III, гл. 17). И это неудивительно, так как другого наказания не заслуживает тот, кто не считает смерть наказанием. Так, милетские девушки отвращались от добровольной смерти страхом (Авл Геллий, кн. XV, гл. 10; Плутарх, «О добродетели женщин»), а также некогда римская чернь[836], хотя это и вызвало неодобрение Плиния (Плиний, кн. XXXVI, гл. 15). Так, и тело Клеомена, покончившего жизнь самоубийством, Птоломей повелел повесить. И, по словам Аристотеля («Этика Никомаха», V, 15), повсеместно принято[837], чтобы покончившим жизнь самоубийством оказывалось то или иное бесчестие: оттого Андроник Родосский, излагая («Речи», LXIV) это место, говорит, что тела самоубийц лишены погребения. Предписание подобного рода Дион Хризостом восхваляет среди других мудрых постановлений кипрской царицы Демонассы (см. Стобей. разд. 126). Этому обычаю не противоречат утверждения Гомера, Эсхила, Софокла («Аякс»), Мосхиона и прочих о том, что мертвые бесчувственны и потому не испытывают ни ущерба, ни стыда. Достаточно того, чтобы участь мертвых внушала страх живым, потому что таким образом они воздерживаются от греха.
2. Отлично ведь против стоиков и тех, кто оправдывает добровольную смерть во избежание рабства и болезни, а также в надежде на славу, возражают платоники, а именно – что необходимо хранить жизнь, оберегая тела, и что не надлежит лишаться жизни вопреки тому, кем она нам дана; многое по этому предмету можно найти у Плотина, Олимпиодора, а также у Макробия в толковании «На сон Сципиона».
Следуя этому мнению, Брут, хотя и повторил впоследствии поступок Катона, но первое время его осудил[838], «полагая, что не бесчестно и не недостойно подчиняться судьбе и не уклоняться от угрожающих бедствий, которые должно мужественно переносить». А Мегасфен сообщает, что индийские мудрецы осуждали поступок Калана и своими суждениями не одобряли подобного исхода жизни нетерпеливых людей (Страбон, кн. XV)[839]. Не иного взгляда, как кажется, придерживаются персы, чей царь Дарий у Квинта Курция (кн. V) сказал: «Предпочитаю умереть от чужой преступной руки, чем от своей».
3. В связи с этим евреи называли смерть «освобождением», то есть «отпущением», как видно не только из Евангелия от Луки (II, 29), но и из греческого текста в книгах Бытие (XV, 2) и Числа (XX, в конце).
Такая форма выражений характерна также для греков. Фемистий в своем труде «О душе» пишет: «Умерших называют отошедшими, и смерть называют отходом». У Плутарха в «Утешении» читаем в том же смысле: «…пока сам Бог не отпустит нас».
4. Тем не менее некоторые из евреев[840] делают одно изъятие из закона о воспрещении самоубийства, считая его «похвальной смертью» в том случае, если кто предвидит дальнейшее существование как поношение самому Богу. Так как они предоставляют право на нашу жизнь не нам, но Богу (как правильно поучает своих соотечественников Иосиф Флавий), то и считают, что только предполагаемая воля Бога отпускает преднамеренное самоубийство. Здесь они приводят пример Самсона, который видел осмеяние истинной религии в его лице, а также пример Саула, который бросается на меч, чтобы не стать посмешищем врагов Бога и своих (I Самуил, XXXI, 4). Ибо они полагают, что Саул пришел к соответствующему решению после того, как тень Самуила предсказала ему смерть; и несмотря на заведомо грозящую ему в сражении гибель, он не уклонился от битвы в защиту родины и закона Божия, заслужив тем вечную славу, по свидетельству псалмопевца Давида; вследствие чего и те, кто предал Саула погребению с почестями, заслужили похвалу как поступившие правильно. Третий пример Рацы, сановника иерусалимского, приводится в истории маккавеев (кн. II, XIV, 37). Но и в Священной Новозаветной истории мы находим подобные же примеры тех, кто причинил себе смерть, чтобы вследствие мучений не отречься от веры Христовой[841]; и примеры девиц, которые бросались в реку, чтобы не лишиться невинности[842], и были Церковью приобщены к лику мучениц. Однако заслуживает внимание то, что полагает Августин[843] о таких случаях («О граде Божием», кн. I, гл. 26; «Послания», LXI, «К Дульцицию» и «Против Гауденция», II, 23).
5. Другое изъятие из права погребения мы, по-видимому, находим у греков; его привели локрийцы фокейцам: «Общий обычай у всех греков – лишать святотатцев погребения» (Диодор Сицилийский, кн. XVI). И Дион Прусийский в «Родосской речи» говорит, что «нечестивцы» лишаются погребения. То же было установлено у афинян для изменников[844], по рассказу Плутарха в жизнеописании Антифонта.
Но если обратиться к установлению древних, то, по общему согласному мнению, за отказ в погребении считали справедливым начинать войну, что явствует из истории Тесея, которую трактуют Еврипид в уже упомянутой трагедии «Молящие», а также Исократ в приведенном выше месте.
Есть и иные права, налагающие обязанности по праву народов, установленному человеческой волей, как, например, приобретение собственности путем продолжительного владения, наследование без завещания, а также права, вытекающие из каких бы то ни было договоров. Ибо хотя все это и имеет источником право естественное, тем не менее приобретает некоторую незыблемость в силу человеческого закона как против произвольных толкований, так и против каких-либо возражений, которые, по-видимому, возбуждает естественный разум, что было показано нами выше, в разделе о лицах, действующих согласно естественному праву.
Глава XXО наказаниях
I. Определение и происхождение наказания.
II. О том, что наказание преследует цель исполнительной справедливости, и о том, каким образом это происходит.
III. Наказание по природе не причитается определенному лицу, но возможно добиваться наказания, в пределах естественного права, тому, кто не совершил соответствующего преступления.
IV. О том, что добиваться наказания у людей следует иначе, чем у Бога, и по какой причине.
V. В каком смысле отмщение по природе не дозволено?
VI. Троякая польза наказания.
VII. Польза наказания для совершившего преступление по природе; его может требовать каждый, но с соблюдением определенных условий.
VIII. Польза наказания для того, против кого направлено преступление; тут же о мщении, дозволенном по праву народов.
IX. Польза наказания для всех.
X. Что постановлено по этому предмету евангельским законом?
XI. Ответ на довод, почерпнутый из милосердия Божия, возвещенного в Евангелии.
XII. А также из точного определения покаяния.
XIII. Опровержение несовершенного деления наказаний.
XIV. Частным лицам христианского исповедания не годится требовать наказания, даже если это и дозволено по праву народов.
XV. Не годится по произволу добиваться обвинения.
XVI. И добиваться должности уголовного судьи.
XVII. Человеческие законы, которые дозволяют умерщвление в наказание, или дают на то право, или только сообщают безнаказанность; что изъясняется путем соблюдения различий.
XVIII. Не наказываются людьми внутренние акты.
XIX. И чисто внешние акты, неизбежные вследствие немощи человеческой.
XX. Также такого рода акты, от которых человеческое общество не терпит ущерба ни прямо, ни косвенно; чему приводятся основания.
XXI. Опровержение мнения, согласно которому никогда не следует прощать проступки.
XXII. Доказывается, что это было дозволено до введения уголовных законов.
ХХIII. Однако же не всегда.
XXIV. Также и по введении уголовных законов.
XXV. Какие вероятные внутренние причины возможны для приостановления действия законов?
XXVI. Какие внешние причины?
XXVII. Опровержение мнения, согласно которому нет справедливой причины для освобождения от наказания, кроме молчаливо подразумеваемого в самом законе изъятия из него.
XXVIII. Определение меры наказания по заслуге.
XXIX. Здесь принимаются во внимание побудительные причины, их взаимное сравнение.
XXX. Также о причинах, которые должны отвлекать от правонарушения; где идет речь о степенях предписаний десяти заповедей, касающихся ближних, и о некоторых прочих вещах.
XXXI. Также о наклонности преступника к тому и другому, что принимается во внимание в различных отношениях.
XXXII. Мера наказания может соразмеряться с большим вредом, нежели причинен преступником; по какой причине.
XXXIII. Опровержение мнения о гармонической пропорции в наказаниях.
XXXIV. Смягчение наказания из человеколюбия, если этому не препятствует большая степень человеколюбия.
XXXV. Каким образом легкость совершения преступления усиливает меру наказания; и равным образом о том, как привычка к преступлению усиливает наказание или же смягчает его.
XXXVI. Действие милосердия на уменьшение наказания.
XXXVII. К вышеприведенному относится то, что евреи и римляне склонны принимать во внимание при наложении наказания.