5. Против арианской ереси резко восстает Афанасий в Послании к отшельникам[996]; они против возражавших им пользовались содействием судебной власти; а кого им не удавалось усмирить словами, тех они принуждали перейти на свою сторону силой, ударами и темницами. «Таким образом, – говорит Афанасий, – они проявляют свое собственное неблагочестие и отсутствие богопочитания». Здесь намекается, если я не ошибаюсь, на то, что можно прочесть в Послании апостола Павла к галатам[997] (IV, 29). Сходное имеется у Гилария в слове, обращенном к Констанцию. Во Франции некогда были осуждены[998] епископы, которые, заметив уклонение в присциллианство, исцеляли его мечом; а на Востоке был осужден собор, давший согласие на сожжение Богумилов. Мудро сказал Платон, что наказанием для заблуждающихся является поучение[999].
1. Справедливо наказание людей, которые относятся с неуважением и непочтением к тем, кого считают Богами[1000]. И эта причина наряду с прочими вызвала Пелопоннесскую войну между афинянами и лакедемонянами (Фукидид, кн. I), а также войну Филиппа Македонского против фокейцев (Диодор, кн. XVI), о святотатстве коих так говорит Юстин (кн. VIII): «Мир должен был искупить грех соединенными силами». Иероним в толковании на пророка Даниила (VI) пишет: «Пока священные сосуды находились в храмах вавилонских идолов, Господь не гневался (так как казалось, что эти предметы были посвящены богослужению, хотя и согласно ложному учению), но как только божественные предметы стали оскверняться употреблением на человеческие нужды, немедленно же последовало наказание за святотатство». Точно так же и Августин полагает, что Римская империя была возвеличена Богом за то, что в сердцах римлян господствовала вера, хотя и ложная; и, как говорит Лактанций, высший долг человека, хотя и не на самом деле, тем не менее по намерению ими соблюдался.
2. И выше мы сказали, что против каких бы божеств ни совершалось святотатство, тем не менее оно наказуется истинным божеством. «Он наказан потому, что действовал намеренно как бы против самого Бога, – говорит Сенека («О благодеяниях», кн. VII, гл. 7), – его совесть сама влечет наказание». Так же я понимаю и следующее место у Сенеки («О благодеяниях», кн. III, гл. 6): «Преступления против религии в различных местах влекут и различные наказания, но всюду – какое-нибудь»; и то место, где Платон осуждает на смертную казнь святотатцев («Законы», кн. X).
Глава XXIО распространении наказаний
I. Каким образом наказание распространяется на тех, кто соучаствует в преступлении?
II. Общество или правители ответственны за преступление подданного, если, будучи осведомлены, не воспретили такового, хотя имели возможность и были обязаны воспрепятствовать ему.
III. Равным образом – вследствие принятия тех, кто совершит преступление в другом месте.
IV. Если не накажут и не выдадут преступника, что поясняется примерами.
V. Право ходатайствовать об убежище принадлежит несчастным, а не преступникам; с изъятиями.
VI. Тем не менее ходатайствующие берутся под защиту, пока по делу ведется следствие; и на основании чего должно быть вынесено обвинительное заключение.
VII. Каким образом подданные соучаствуют в преступлении правителей или члены общества – в преступлении общества; и каким образом различаются наказание общества и наказание отдельных граждан.
VIII. Как долго длится право наказания общества?
IX. Распространяется ли наказание при отсутствии соучастия?
X. Различие того, что причиняется непосредственно, и того, что является дальнейшим последствием.
XI. Различие того, что случайно связано с преступлением, и того, что вытекает из самого преступления.
XII. Собственно говоря, никто не наказывается по закону за чужое преступление, и почему.
XIII. Сыновья не наказываются за преступления родителей.
XIV. Сыновей преступников постигает божественная кара.
XV. Еще менее ответственны прочие кровные родственники.
XVI. Тем не менее возможно в чем-нибудь отказывать детям и кровным родственникам преступников, на что в противном случае они могли притязать; с примерами.
XVII. Подданные не могут, собственно, нести наказания за преступление царя.
XVIII. Также отдельные граждане, не давшие своего согласия на преступление всего общества.
XIX. Наследники не подлежат наказанию как таковому; причины этого.
XX. Однако же они ответственны, поскольку наказание переходит в иного рода долг.
1. Очень часто возникает вопрос о распространении наказаний, касающийся соучастников преступления и прочих [прикосновенных лиц][1001].
Соучастники преступления наказываются не столько за чужое, сколько за свое преступление. Можно думать, что они относятся к числу тех, о ком сказано выше, в разделе об ущербе, причиненном правонарушением. Ибо к соучастию в преступлении приходят почти тем же способом, как и к соучастию в причинении ущерба; тем не менее не всегда там, где возникает ответственность за причинение ущерба, имеется также и преступление, но именно тогда оно налицо, когда привходит более значительное злодеяние, так что сверх ответственности за причиненный ущерб часто достаточно какой-либо незначительной вины.
2. Следовательно, те, кто повелевает совершить преступное деяние[1002], кто дает требуемое согласие, кто помогает[1003], кто укрывает похищенное[1004] или участвует иным путем в самом преступлении: подает совет[1005], подстрекает, одобряет[1006], кто не воспрещает, когда по праву в собственном смысле обязан воспретить[1007], или кто по такому же праву обязан оказать помощь потерпевшему и не окажет таковой, кто не отсоветует, когда следует отсоветовать, кто скроет содеянное, о чем должен был по закону сообщить, – все такие лица могут быть наказаны, если они повинны в злодеянии, которое достаточно для того, чтобы повлечь за собою наказание, согласно изложенному несколько выше.
1. Дело будет понятнее из примеров. Общество, как любое иное, так и государство, не отвечает за поступки отдельных граждан, когда нет его собственного деяния или какого-либо упущения. Хорошо говорит Августин: «Одно дело – когда кто-либо из населения совершит что-либо собственно преступное; иное – когда деяния совершаются обществом единодушно и единой волей, когда собирается с определенной целью толпа». Отсюда слова договорной формулы: «Если преступит с общего согласия»[1008].
Локрийцы у Ливия доказывали римскому сенату, что народ был далек от того, чтобы питать какие-нибудь преступные замыслы к отпадению. По сообщению Ливия же, Зенон, будучи ходатаем за магнетян перед Т. Квинцием и послами, которые к нему явились, умолял с плачем «не приписывать государству безумия одного лица и каждого предоставить его собственному риску» (кн. XXV). И родосцы перед сенатом отделяли дела государственные от дел частных лиц, говоря: «Нет ни одного государства, в котором не имелись бы когда-нибудь преступные граждане или невежественные толпы». Так, ни отец не ответственен за преступление детей, ни господин – за проступки рабов, ни иное начальство, если только они сами не повинны в чем-нибудь преступном.
2. Из числа путей, посредством которых правители людей впадают в преступление, наибольшее распространение имеют два, заслуживающие поэтому тщательного рассмотрения: попустительство и сокрытие.
Попустительство имеет место тогда, когда кому-нибудь известно о преступлении и такое лицо может и обязано воспретить это, но не воспрещает, становясь тем самым преступным в том же. Цицерон в речи «Против Пизона» говорит: «Не представляет ведь большой важности, в особенности что касается консула, сам ли он досаждает государству опасными законами и неблагонадежными сборищами или же допускает, чтобы досаждали другие». Брут в письме к Цицерону пишет: «Итак, ты скажешь, что обвиняешь меня в чужом преступлении? В совершенно чужом, если я мог предупредить его совершение». Агапит в обращении к Юстиниану заявляет: «Одно и то же – совершать преступление и не препятствовать преступникам». «Кто допускает для преступника возможность совершать преступление, тот придает силу дерзости», – говорит Арнобий («Против язычников», кн. IV). «В чьих руках возможность воспрепятствовать, тот способствует совершению, если не воспрепятствует совершению», – замечает Сальвиан. Верно говорит Августин: «Кто отказывается воспрепятствовать, имея на то возможность, тот дает свое согласие».
3. Так, кто может не допустить склонения рабыни к блуду, но допускает это, тот по римским законам считается за подстрекателя на блуд (С. Imperator. D. qui sine manum.). Если раб совершит убийство с ведома господина, то господин ответственен с ним солидарно, ибо считается, что убийство совершил сам господин (L. II. cle noxal. act). По закону Фабия ответственность падает на господина, если раб похитит чужого раба с ведома своего господина (Павел, «Заключения», кн. V).