1. Далее следует вопрос обо всех степенях свойства и о степенях кровного родства по боковой линии, в особенности же о тех, о которых можно прочесть в главе восемнадцатой книги Левит. Ибо даже если допустить, что такого рода запреты не исходят от самого естественного права, тем не менее можно убедиться в том, что это стало запретным в силу заповедей божественной воли. Эта заповедь не такова, что связывает одних только евреев, но она связывает и всех людей, как это, по-видимому, вытекает из следующих слов Бога к Моисею: «Не оскверняйте себя ничем этим, ибо всем этим осквернили себя народы, которых я прогоняю от вас». Далее идут слова: «Не делайте всех этих мерзостей ни туземец, ни пришелец, живущий между вами. Ибо все эти мерзости делали люди сей земли, что были до вас, и осквернилась земля» (кн. Левит, XVIII, 24, 25, 27).
2. Но ведь если хананеяне и их соседи впадали в такие прегрешения, то, следовательно, этому предшествовал какой-то закон. А если только это не закон естественный, то остается предположить, что он был дан Богом, в частности, хананеянам, что неправдоподобно и недостаточно явствует из самих слов, или же всему человеческому роду либо в первоначальном Завете, либо при восстановлении после Потопа. А такие законы, которые даны всему человеческому роду в целом, очевидно, не отменены Христом; но отменены именно те, которые отделяли иудеев от прочих народов как бы промежуточной преградой. К этому присоединяется еще то, что Павел столь строго порицает союз отчима с падчерицей, хотя по этому особливому предмету не имеется христовой заповеди и сам Павел пользуется не иным каким-либо доводом, но указанием на то, что такие смешения считаются нечестием даже у языческих народов[413] (Посл. к ефесянам, II, 14; Посл. I к коринфянам, VII, 25). Истинность этого подтверждается, между прочим, законом Харонда, клеймящим позором такой брачный союз, а также следующим местом в речи Лисия: «Гнуснейший из людей, он был супругом матери и дочери». Не отличается от этого и следующее место у Цицерона в речи «В защиту А. Клюенция» по поводу сходного случая, ибо, сообщая о сожительстве тещи с зятем, он восклицает: «О, невероятное преступление женщины, о котором не слышали в целом мире, кроме этого единственного случая!» Когда царь Селевк выдал свою жену Стратонику замуж за своего сына Антиоха, он опасался, по словам Плутарха[414], как бы она не оскорбилась этим, как делом предосудительным».
У Вергилия есть стих:
Мачехи ложе своей осквернить он решился.
Если это всеобщее мнение имеет источником не веление природы, то с необходимостью следует, что оно исходит от древнего предания, проистекающего из некоей божественной заповеди.
3. Древние евреи, не заслуживающие пренебрежения в качестве толкователей права божественного, в том числе Моисей Маймонид, который собрал все их Писания и разобрал с величайшей силой логики, утверждают, что законы о брачных союзах, изложенные в главе восемнадцатой книги Левит, имеют два основания: во-первых, некое естественное целомудрие, которое не дозволяет смешиваться родителям со своим потомством непосредственно или через лиц, близко связанных кровным родством или свойством[415]; во-вторых, то, что сожительство определенных лиц, повседневное и ничем не пресекаемое, может дать повод к блуду и прелюбодеянию, если такого рода любовные связи могли бы скрепляться брачными узами. Если мы пожелали бы рассудительно приурочить эти два основания к упомянутым мной божественным законам в книге Левит, то легко обнаружилось бы, что в отношениях свойства по прямой линии (ничего не говоря уже о родителях и детях, потому что, как я полагаю, даже, помимо явно выраженного закона, естественный разум служит достаточным препятствием для подобного союза), равно как и в отношениях кровного родства первой степени по боковой линии[416], которое вследствие происхождения от общего родоначальника обычно называется родством второй степени, преобладает первое основание в силу живого воспроизведения образа родителей в детях; уклонение от браков здесь проистекает из того, что если природа и не предписывает чего-либо, то внушает как нечто более достойное. Многие отношения такого рода составляют предмет божеских и человеческих законов.
4. И оттого-то евреи хотят отнести к прямой линии не предусмотренные в законе степени родства, учитывая заведомую одинаковость оснований. Вот названия у них этих степеней: мать матери, мать отца матери, мать отца, мать отца отца, жена отца отца, жена отца матери, невестка сына, невестка сына сына, невестка дочери, дочь дочери сына, дочь сына сына, дочь дочери дочери, дочь сына дочери, дочь дочери сына жены, дочь дочери дочери жены, мать матери отца жены, мать отца матери жены; то есть, употребляя римскую терминологию, все бабушки, прабабушки, прамачехи, правнучки, прападчерицы, жены внуков, бабушки жен, потому что, конечно, и под именем родства по мужской линии подразумевается также сходное кровное родство, под первой степенью – также вторая, под второй – третья: о дальнейших степенях едва ли может возникнуть спор с кем-нибудь, если же мог бы возникнуть, то продолжался бы до бесконечности.
5. Сами евреи полагают, что законы, воспрещающие братьям смешиваться с сестрами, были даны Адаму одновременно с законами о почитании Бога, о правосудии, о воздержании от кровопролития, о воспрещении поклоняться ложным Богам и похищать чужое имущество, но при этом было выдвинуто условие, чтобы законы о брачных союзах вступили в действие только после достаточного размножения человеческого рода, что в самом начале не могло произойти иначе как путем брачных союзов между братьями и сестрами.
Евреи не придают значения тому факту, что об этом в своем месте не сообщено Моисеем[417], потому что это подразумевается молчаливо в законе, так как Моисей осуждает за соответствующие поступки другие народы. Ибо в законе ведь много такого, что объясняется не условиями времени, но случайными обстоятельствами, оттого-то у евреев существует известная поговорка, что в законе нет ни предшествующего, ни последующего, то есть что многое там выражено в обратной последовательности.
6. О сожительстве братьев и сестер имеются следующие замечания у Михаила Эфесского в толковании на пятую книгу «Этики Никомаха»: «Первоначально сожительство брата с сестрой было делом обычным, после же издания закона против подобных сожительств большую роль играет то, соблюдается или же нет такой закон» (см. также Каэтан «На Евангелие от Матфея», XIX). Диодор Сицилийский (кн. I) называет воспрещение союзов между братьями и сестрами «общечеловеческим обычаем», из которого он исключает лишь египтян. Дион Прусийский делает исключение для варваров. Сенека писал: «Мы сочетаемся браком и даже – нечестиво, то есть союзом братьев и сестер». Платон в книге восьмой диалога «Законы» называет такие союзы «нечестивыми, ненавистными Богам».
7. Все это подтверждает древнее предание о Законе Божием относительно подобного рода союзов, откуда, по-видимому, произошло самое слово «греховный», принятое в применении к указанным союзам. Охватывая всех братьев и сестер, самый закон подразумевает[418] столь же агнатов [родственников по мужской линии], сколь и когнатов [родственников кровных] одной и той же степени, рожденных как вне дома, так и в доме.
1. Это понятное положение, по-видимому, выражает разницу, существующую между указанными и иными, более отдаленными степенями родства. Ибо воспрещено жениться на тетке по отцу, а жениться на дочери брата[419], которая состоит в равной степени родства, не воспрещено. У евреев имеются примеры таких браков. «Для нас представляют новость союзы с дочерьми брата; у других же народов они справляются торжественно и не воспрещены никакими законами», – сказано у Тацита («Летопись», кн. XII). О том, что это было дозволено в Афинах, свидетельствует Исей, а также Плутарх в жизнеописании Лисия. Евреи приводят то основание, что молодые мужчины усердно посещают дома дедов и бабок или даже живут в них вместе с тетками по отцу; в дома же братьев они реже вхожи и там не пользуются такими правами.
Если мы примем это как нечто несомненно согласное с разумом, мы будем вынуждены признать, что закон, не дозволяющий браки с родственниками по прямой линии и с сестрами, со времени размножения человеческого рода имеет постоянное действие и общ всему человеческому роду, так как он опирается на естественное достоинство, равно как незаконен всякий поступок, противный этому закону, вследствие постоянства порока. Подобное правило не распространяется на прочие законы, которые преимущественно содержат санкцию, каковая может осуществляться разными способами.
2. Несомненно, что древнейшими правилами, называемыми апостольскими (XIX), те, кто женился на двух сестрах – на одной вслед за другой – или на племяннице, то есть на дочери брата или сестры, исключались из среды духовенства.
Нетрудно ответить далее на то, что мы сказали о прегрешении, вменяемом хананеянам и соседним народам. Всеобщее правило можно ограничить основными пунктами, как-то: сожительством между мужчинами, с животными, с родителями, с сестрами, с чужими женами. Другие законы были добавлены в качестве «сторожевого охранения», как говорят греки, или в качестве передовой линии укрепления, как говорят евреи, для защиты главных позиций. Ибо примером того, что отдельные случаи всеобщим правилом не предусматриваются, может служить воспрещение вступать единовременно в брак с двумя сестрами. Допустить же, что такая заповедь была некогда преподана вообще всему человеческому роду без исключений, не позволяет благочестие Иакова, который поступил наоборот. Можно добавить еще поступок Амрама, отца Моисея, так как и он до времени издания закона взял в жены тетку по отцу, подобно тому, как взяли в жены теток с материнской стороны у греков