1. В торговом товариществе[640], при котором соединяются денежные взносы, когда такие взносы равны, должно быть также равенство участия в издержках и в прибылях. Если же взносы не равны, то и участие в прибылях должно быть соразмерно со взносами. Об этом Аристотель в конце восьмой книги «Этики Никомаха» говорит следующим образом: «В торговом товариществе получают больше те, кто делает большие взносы».
То же самое имеет место в случаях, когда вносятся равные или неравные трудовые паи. Но может также с одной стороны вноситься труд, а с другой – деньги или с одной стороны – труд, а с другой – деньги и труд, как обычно говорится: равный равному взнос есть замена денег работой.
2. Подобная складчина производится не только одним способом, ибо или труд приравнивается использованию денежного взноса, в таком случае затрата денег падает на их вкладчика, а если же денежный пай остается в неприкосновенности, то сохраняется для их вкладчика; или же трудовой взнос приравнивается самой собственности на деньги – в таком случае тот, кто вкладывает свой труд, становится пайщиком в капитале товарищества (Наварра, XVII, 250; Коваррувиас, Variae, III, гл. 2; Лессий, кн. II, 2, 25, спорн. вопр. 3). В первом случае труд соответствует не денежному взносу, а риску утраты взноса и вероятной ожидаемой прибыли. Во втором же случае стоимость труда составляет как бы дополнение к денежному взносу, и тот, кто вносит трудовой пай, имеет долю участия в размере стоимости труда. Сказанное нами о трудовом пае должно распространяться также на работу и риск в мореплавании и тому подобное.
3. Но чтобы кто-либо из членов товарищества участвовал в прибыли без несения издержек, это противно природе товарищества. Тем не менее возможно договориться об этом, не нарушая справедливости. Здесь следует заключить смешанный договор товарищества и страхования, в котором равенство должно соблюдаться таким образом, что большую прибыль по сравнению с другими получит тот, кто принимает на себя издержки. Невозможно же допустить, чтобы кто-нибудь нес издержки без прибыли, ибо товариществу настолько свойственно участие его членов в выгодах, что без этого товарищество как таковое не может состояться (Ангел, на слово «товарищество», I, 7; Сильвестр, на слово «товарищество», I, вопр. 2; Наварра, XVII, 224: Коваррувиас и Лессий, там же).
Что же касается суждения одного юриста (L. Si non, D. Pro Socio) о том, что когда размер паев заранее не предусмотрен, тогда их следует считать равными, то это можно признать правильным лишь постольку, поскольку самые взносы равны. В полном товариществе, объединяющем все имущества участников, следует сообразоваться не с тем, какую прибыль приносит тот или иной пай, а с тем, чего может ожидать каждый пайщик с достаточной вероятностью.
В корабельном товариществе для борьбы против морских разбойников общую цель составляет самая оборона, а иногда и добыча (Тит Ливий, кн. XXXIX; Аристотель, «Политика», кн. III, гл. 6). Обычно здесь производится оценка как самих кораблей, так и корабельного груза, и на основании полученной суммы следует, чтобы могущий произойти убыток, куда относятся также расходы на содержание раненых, несли собственники корабля и грузов соразмерно доле их участия в указанной сумме[641].
Все изложенное выше сообразно также с самим правом природы.
1. Нельзя сказать, чтобы право народов, устанавливаемое волей человека, что-либо изменяло в изложенном порядке, за исключением только того, что если не вмешается ни обман, ни умолчание о том, о чем следовало предупредить, то неравенство условий во внешних действиях признается за равенство; поэтому подобно тому, как согласно внутригосударственному праву, до постановления императора Диоклетиана, не существовало никакого судебного иска против подобного неравенства, так и между теми, кто объединяется в товарищество исключительно согласно праву народов, невозможно здесь ни взыскание, ни понуждение [exactio aut coactio]. Об этом именно говорится у Помпония (L. in causae cognitione. D. de minorlb. L. Item si pretio. D. locati), когда отмечается, что в переговорах о цене при купле-продаже по праву природы дозволено взаимно обманывать друг друга, но дозволенное тут еще не составляет морального права, а означает лишь то, что против обмана нет никакого правового средства борьбы, если обманувший предпочтет в свою защиту сослаться на договор.
2. Естественным же в этом месте, как иногда и в других, обозначается то, что составляет принятый повсеместно обычай[642]. По словам апостола Павла (Посл. I к коринфянам, XI, 14), сама природа учит, что неприлично мужчине отращивать волосы, хотя это ничуть не противно природе и в обычае у многих народов. Так, автор «Книги Премудрости» (кн. XIII, 1) называет людей, имея в виду идолопоклонников, «ничтожными по природе», а тот же апостол Павел (Посл. к ефесянам, II, 3) упоминает о «детях гнева по природе», высказывая это не от своего лица, но от лица римлян, среди которых он в то время проживал. Древний поэт Эвен пишет:
Что обдумано долго, то прочно будет, о други;
И, полагаю, природой становится смертных.
Тот же смысл имеет древнее изречение, приведенное у Галена (кн. III): «Привычка – вторая природа». У Фукидида сказано опять-таки в том же смысле: «Человеческая природа – победительница законов». Так, греки называют «природными» как добродетели, так и пороки, пустившие глубокие корни. У Диодора Сицилийского читаем: «…когда необходимость, то есть сила духа, победит природу». Юрист Помпоний, указывая, что римское право не допускает, чтобы тот же самый гражданин, не будучи военным, скончался, одновременно оставив завещание и не оставив его (L. ius nostrum, D. de R. I), при этом добавляет, что то и другое естественно между собой находятся в противоречии, хотя все это вытекало только из римских обычаев и не встречалось у других народов, и даже у самих римлян не применялось по отношению к воинскому завещанию[643].
3. Польза введения упомянутых правил очевидна в целях пресечения бесконечных споров, а также ввиду неустранимой неопределенности цен товаров между теми, кто явно не имеет общих судей, чего невозможно избегнуть, если было бы разрешено отступаться от договоров вследствие неравенства условий. «Такова сущность купли-продажи, – говорят императоры (L. si voluntate. С. cle rescind, vend), обозначая словом «сущность» обычную практику, – что к этому договору прибегают покупатель с намерением приобрести подешевле, а продавец – продать подороже: и лишь с трудом и после продолжительного торга[644], когда продавец немного уступит с запрошенной цены, а покупатель прибавит к первоначально предложенной, оба соглашаются на определенной цене». Сенека («О благодеяниях», кн. VI, гл. 15) говорит об этой сделке следующее: «Какое значение имеет стоимость товара, когда покупатель и продавец о цене договорятся? Тот, кто покупает по хорошей цене, ничего не остается должен продавцу». Андроник Родосский рассуждает в том же смысле: «Прибыль, полученная по воле договаривающихся сторон, законна и не нуждается в снижении. Ибо закон дал разрешение на продажу самой вещи» (комм. на кн. V, 5, «Этики Никомаха»).
4. Упомянутый несколько раньше автор жизнеописания Исидора называет покупку ниже справедливой цены и продажу выше ее «правонарушением, дозволенным законом[645], но извращающим справедливость в самом существе».
Глава XIIIО клятвах
I. О том, как велика сила клятвы, даже по мнению язычников.
II. Требуется намерение, то есть воля, принести клятву.
III. Слова, которые произносятся приносящим клятву, обязывают в смысле, полагаемом приемлемым для того, кому приносится клятва.
IV. Когда обязывает клятва, исторгнутая хитростью.
V. Слова клятвы не следует распространять далее общепринятого смысла.
VI. Клятва не обязывает к совершению незаконного поступка.
VII. К тому, чему препятствует высшее нравственное благо.
VIII. И в случае невозможности исполнения.
IX. Что если невозможность исполнения временна?
X. Какой смысл имеет клятва именем Божьим.
XI. Также клятва именем других вещей, имеющих отношение к божеству.
XII. Клятва хотя бы ложным Богам имеет силу.
XIII. Действие клятвы; отсюда двоякое действие клятвы в момент ее произнесения и впоследствии; что подробно разъясняется.
XIV. Когда в силу клятвы приобретается право человеком и божеством, когда только божеством.
XV. Отвергается мнение, согласно которому клятва, данная морскому разбойнику или тирану, недействительна перед божеством.
XVI. Должна ли исполняться клятва, данная вероломному человеку? Разъяснение с помощью различий.
XVII. Если кто обязан одному только божеству, то наследник его не несет обязанности ни перед кем.
XVIII. Не клятвопреступник тот, кто не исполняет клятвы лицу, не желающему ее исполнения или по утрате качества тем, кому принесена клятва ввиду этого качества.
XIX. Когда недействительно действие вопреки клятве?
XX. Власть высших над действиями подчиненных, обеспеченными клятвой, или в отношении клятвы, данной подчиненному; что разъясняется с помощью различий.