Вторая ступень. Ты не увидел Предвечного Ясного Света. В преддверии следующего Бардо перед тобой может засветиться Вторичная ясность. Угляди ее! Если сможешь увидеть, назвать и принять Вторичный Свет первого мига смерти,— многого избежишь в дальнейшем. Когда увидишь — назови своим любимым Божеством. Воскликни: «Господи! Ты ли это?!»...
Не узнав, не увидев Света, мы тут же можем встретить Часовых Вечности в любом обличье. Это помощники, Великие Образы Соединения все с тем же Предвечным Светом. Если ты не увидел Света, однако очнулся, опамятовался и знаешь, где находишься,— держи единственную мысль в голове — смирение! Кого не встретишь, склонись и припомни хоть какую-то молитву из прошлой жизни, хоть что-нибудь, во что верил...
ХОНИИД БАРДО — Бардо Кармических Наваждений.
Так и не очнувшись» ты провалился под сверкавшим отовсюду в Чикай Бардо Предвечным Светом. Теперь ты вынырнешь сознанием, отделенным от ненужной уже плоти в Хониид Бардо.
Будь осторожен и внимателен! Не спеши! Не пугайся! Ты — умер. Пойми это и не цепляйся за ушедшее, не береди чувств, не давай им разыграться и поглотить тебя. В страшные места могут увлечь нас волны переживаний. Соберись и гляди вокруг внимательным и добрым взглядом. Повиснет Свет перед тобой, как яркий мираж, играющий и слепящий. Внутри Света услышишь громы, будто хлопки тысяч гигантских ладоней. Это звуки последней Сути. Не пугайся! Ничто не может тебе повредить, ибо тебя — нет! Поэтому ты можешь стать чем захочешь. Стань этим звуком, откликнись на него. Эти миражи — ты сам! Тот, кого нет, заключает в себе все и ничего! Если ты не узнаешь, не откликнешься на видения и звуки, не углядишь в них себя и свое — тебя обуяет страх!
Как сквозь подломившийся лед, провалишься ты в иные миры настоящих бед и мучений. Остерегайся непроизвольных чувств. Пусть добросердечие твердости чистого, зеркального стекла будет твоим главным ощущением».
Как видим, в этом фрагменте душа предстает как странница, способная активно влиять на характер своей последующей судьбы. Сами же представления о природе души также были различными. Но чаще всего она понималась как субстанция, оживотворяющая человеческое тело и способная покидать его — как навсегда,, так и на какое-то время (во сне, при тяжелых болезнях и др.). В некоторых культурах у человека признавалось наличие нескольких душ, одни из которых покидают его тело после смерти, другие же остаются невдалеке и могут бродить вокруг места захоронения, доставляя живым определенные неудобства. Соответственно, разрабатывались ритуалы, направленные на защиту оставшихся жить от осиротевших душ. Спектр воздействия в рамках этих обрядов был весьма широк — от довольно грубых и категоричных действий (когда, например, вслед за пиршеством тщательно выметался пол со словами: «Души, вы попили-поели, ступайте отсюда прочь!», или затыкалось отверстие в стенах хижины, через которое выносили покойника — чтобы душа не могла найти дорогу назад),— и до более мягких, с элементами некоторой предупредительности (так, крестьяне Померании оставляли солому погребальных дрог у свежих могил, чтобы душа могла посидеть и отдохнуть, а не тревожила живых).
У некоторых народов признавалось наличие нескольких типов душ: вещных, растительных, животных и человеческих. Соответственно, оказывалось возможным переселение души после смерти ее носителя в другие субстанции.
Может быть, наиболее законченные формы идея переселения душ получила в концепции сансары — беспрерывного перерождения, круговорота жизней. Как известно, это учение основывалось на идее родственности всего живого. Поэтому смерть — это не переход от существования к несуществованию, а лишь изменение формы бытия, внешней его оболочки, Последующее рождение возможно не только в образе человека, но и в образе животного, растения. При этом то, что осуществится, определяется кармой — совокупностью деяний живого существа в сочетании с последствиями совершенных им поступков. Карма определяет не только нынешние условия его существования — здоровье или болезнь, бедность или богатство, счастье или несчастье, срок жизни, социальный статус и т. п.,— но и перспективы продвижения к конечной цели: освобождению от пут профанного существования, возможности вырваться из круга бесконечных перерождений.
Имеют ли эти и подобные им верования какие-либо реальные основания под собой, отражают ли они, пусть символически, нечто действительно происходящее с человеком в процессе фило- и онтогенеза, или это чисто умозрительные построения, представляющие лишь культурно-историческую (для неверующего) или религиозно-мистическую ценность? Следует ли нам, с точки зрения наших сегодняшних знаний о мире, просто оставить в стороне такого рода представления, или все же имеет смысл внимательно отнестись к древней традиции и попытаться использовать зафиксированную в ней информацию для более глубокого понимания природы сознания, особенностей восприятия и мышления человека?
Попробуем проанализировать эти проблемы со второй точки зрения. Прежде всего обратим внимание на то, что явления, созвучные древним представлениям о посмертном существовании душ, обнаруживаются в некоторых исследованиях измененных состояний сознания. Например, при изучении трансформаций сознания, наступающих в результате использования психоделиков и галлюциногенов. Вот как описывают переживания пациентов в ходе психоделических сеансов С. Гроф и Дж. Галифакс: «Общий знаменатель этой богатой группы восприятий — ощущение индивида, что его сознание расширилось за пределы обычных границ «эго» и преодолело ограничения пространства и времени. В «нормальном» или обычном состоянии индивиды ощущают себя существующими в пределах физического тела, и их восприятие окружающего ограничено физически детерминированными параметрами экстероцепторов. Как внутренняя, так и внешняя перцепция обусловлены стандартными пространственно-временными рамками. При обычных обстоятельствах индивиды живо воспринимают их нынешнюю ситуацию и непосредственное окружение, они воспроизводят прошлые события и прогнозируют будущие (или фантазируют о них). В трансперсональном опыте, реализующемся в психоделическом сеансе, одно или несколько из вышеупомянутых ограничений оказывается преодоленным. В ряде случаев индивиды ощущают утрату границ своего «Я»; их сознание и самосознание кажутся расширившимися настолько, что включают в себя других людей, так же как и элементы внешнего мира. Кроме того, они могут продолжать ощущать собственное тождество, но в другое время, в другом месте или в другом контексте. В некоторых случаях субъекты могут чувствовать абсолютную утрату самотождественности и идентифицироваться с сознанием других людей, животных или даже неодушевленных предметов».
Исследователи истолковывают подобные явления как регрессию испытуемых в историю их собственного биологического и духовного опыта. В психоделических экспериментах нередко воспроизводятся совершенно конкретные и реалистические ситуации, которые идентифицируются как эмбриональные воспоминания. Случается, что эта регрессия простирается столь далеко, что человек переживает эпизоды не только своей жизни, но и жизни своих предков.
Близкий к этому тип трансперсонального озарения — открытие «кармической реальности», переживание прошлых инкарнаций. Иногда это может происходить в очень общей форме, когда люди наблюдают эволюцию жизни в бесконечном цикле смертей и новых рождений. В других случаях эти восприятия более специфичны: испытуемые видят, что сами они существовали много раз до своего нынешнего воплощения, и что их ждут дальнейшие перерождения. Порой обе эти картины соединяются в одно многомерное восприятие, и тогда субъекты могут наблюдать развертывание их собственной кармической монады в рамках гораздо более широких циклов «смерть — повторное рождение».
Естественно, возникает соблазн рассматривать эти данные как подтверждающие концепцию сансары. Но возможна и иная интерпретация трансперсонального опыта, исходящая из определенной реконструкции архаического мировосприятия и механизмов передачи информации от поколения к поколению.
Коснемся сначала некоторых особенностей архаического восприятия, не забывая при этом, что прямая экстраполяция характеристик мышления ныне живущих этносов (находящихся на ступенях развития, по некоторым параметрам близких к развитию человека в ранние периоды его истории) на понимание специфики восприятия и мышления архаичных культур, сталкивается с известными трудностями. Мы не можем быть уверены в том, что в результате интересующее нас явление получит адекватную интерпретацию. Скорее можно говорить о выявлении тенденции, некоторой направленности процессов, которая намечается на базе такого сопоставления. Специфическое мироощущение представителей некоторых современных нам этносов должно, видимо, рассматриваться лишь как более слабая копия, слепок того типа восприятия, которое было присуще людям архаичных культур.
Данные современной антропологии свидетельствуют, что архаическое, «реликтовое», восприятие отличалось непосредственностью, целостностью, спонтанностью. В его основе лежало мироощущение, для которого была характерна слитость человека с миром природы, его растворенность в ней, когда собственные впечатления и переживания представали как составная часть, продолжение космических процессов.
Сфера психических содержаний, формировавшаяся на базе такого мироощущения, не могла не иметь некоторых специфических черт. И в частности, она отличалась синкретичностыо и целостностью, поскольку основой восприятия служили нерасчлененные комплексы впечатлений и переживаний. Причем в ней не просто не различалось то, что характеризует состояние объективных процессов, и то, что субъективно, а сами эти компоненты — субъективное и объективное — были слиты, сплавлены воедино. Сегодня мы могли бы назвать такое состояние синкретизмом эмоцио-ментальной сферы. Хотя это не совсем точно. В «реликтовом» восприятии мысли и эмоции не только не существовали раздельно, но представляли собой ментальные конструкты, существенно отличающиеся от современных (в некотором смысле, «прото-мысли» и «прото-эмоции»), адекватное описание которых средствами современного языка вообще вряд ли возможно.