Уф… Пронесло.
Притормозили мы уже у трамвайной остановки.
– Юра, а Юр, мы что же, не заслужили по кружке пивка? Как ты думаешь?
Вопрос был очень интересным, правда, поставлен был несколько рановато, все же девяти утра еще нет, но пока туда, сюда и до моря на электричке часик в пути… А что, разумная идея, прекрасная альтернатива учебной аудитории, тем более что у нас на руках увольнительная, на дворе выходной день, а измученное непосильным коммунистическим трудом тело требует отдыха.
Следующей остановкой были прекрасные сосновые просторы Юрмалы.
Эх, хороша ты, жизнь, особенно когда тебе всего девятнадцать, ты молод, силен, здоров и счастлив.
Крым
Отдыхают в Крыму и телом и душой. И я здесь был, крымское вино пил, видел, как люди отдыхают. Расскажу. Только не хмурьтесь.
Крым
Хожу, гляжу в окно ли я,
цветы да небо синее,
то в нос тебе магнолия,
то в глаз тебе глициния.
На молоко сменил чаи
в сиянье лунных чар.
И днем и ночью на Чаир
вода бежит, рыча.
Под страшной стражей волн-борцов
глубины вод гноят
повыброшенных из дворцов
тритонов и наяд.
А во дворцах другая жизнь:
насытясь водной блажью,
иди, рабочий, и ложись
в кровать великокняжью.
Пылают горы-горны,
и море синеблузится.
Людей ремонт ускоренный
в огромной крымской кузнице.
Экскурсия
Ровно в шесть пятнадцать мы были на месте. Как оказалось, в этот ранний час на остановке я был не первым, здесь уже стояли страждущие отправиться в поездку по замечательным местам Черноморского побережья.
А вот и автобус. Но этот первый экскурсионный автобус, оставив за собой облачко пыли, проскочил мимо. Народ зароптал.
– Куда это он? Куда?
– А может, это не наш?
– А вы куда? И мы тоже. А вы? А мы нет, мы…
– Может, нас забыли? А может, автобус сломался…
Эти свойственные менталитету отечественных отдыхающих мысли были всем понятны и хорошо известны. Что нового может быть в умах и поведении людей, озабоченных лишь одним – во что бы то ни стало именно сегодня и именно немедля помчаться к неизведанному, тем более что предполагаемое удовольствие от неизведанного уже оплачено.
И вот первый автобус останавливается. Энергичная дама уже с подножки охладила бросившихся к машине туристов: «Спокойно, спокойно, едут только…». Толпа мгновенно схлынула. Желающих ехать в это «только» не оказалось. Проскочили еще несколько экскурсионных автобусов, группа наша поредела, а жаль, мы уж тут, ожидая свой транспорт, сроднились, кое-кто стал и о вечернем свидании помышлять.
Наконец-то! Вот и наш автобус! Наш, родной! Может, не очень яркий и шикарный, но наш, во всяком случае, если верить немолодой, с усталым тихим голосом женщине, назвавшей, теперь уже точно, наш маршрут.
– Заходим, заходим, мы и так уже опаздываем, поживее постарайтесь.
И здесь вновь наш отечественный менталитет заставил каждого из сгрудившихся у подножки двери автобуса почувствовать искреннее чувство вины за то, что уже опаздываем.
В автобусе у каждого вошедшего сразу заработали глаза, они, родные, сразу вычислили, какие места надо занять. Вот, вот оно, мое местечко, у окна да поближе к выходу. И мозг тут же, молодец, мол, верно, и солнца меньше, да и трясет не так сильно.
– Заходим, заходим, плотнее, товарищи. Девочки, девочки, плотнее, по двое рассаживаемся, по двое, пустых мест не будет, нынче семейных у нас много.
А девочки, как полагается, глаза в окна, вроде как сказанное их и не касается. Последняя остановка – и в автобусе полный комплект. Поехали…
– Здравствуйте, дорогие мои, приветствует вас туристическая компания… и я, ваш сегодняшний гид, Ольга Ивановна, можно без отчества. Сегодня мы с вами посмотрим замечательные красоты нашего края и совершим экскурсию по местам, чьей прелестью и изысканностью вдохновлялись на замечательные поэтические строки… чье мужество и силу описали известные всему миру маринисты… чьей девственной природой восхищается не одно поколений людей всего мира.
Слова Ольги Ивановны журчали мягко, по-доброму, доходчиво и убедительно. Путешественники расслабились, успокоились. Кто-то с интересом смотрел в окно, кто-то, прикрыв глаза, дремал, наиболее активные тихонько перешептывались. В автобусе народ собрался разный. Несколько семейных пар, семья с девчушкой-дошкольницей и женщины, чей возраст и положение по внешнему виду разобрать проблематично. Нет, нет, мужички тоже есть, аж двое, из них один особенно примечателен. Хоть и с залысинами, и, видимо, не первой молодости, но все же по независимому виду и хитрющему взгляду видать – ох и любитель до женского полу.
– Что же, дорогие мои, я пока прерву свой рассказ, надо нам разобраться с порядком экскурсии, – это Ольга Ивановна напомнила о прозе жизни.
Ах да, здесь же еще доплата есть.
– Дорогие мои, стоимость экскурсии в музей… рублей, морская прогулка обойдется в… с человека и обзорная экскурсия по… с каждого. Но! Пенсионеры, ветераны войны, инвалиды, дети – у этих категорий граждан скидка.
И вот тут начались первые чудеса. Молодящаяся дама, что справа от меня по ходу автобуса, достала из сумочки серенькую книжицу и, помахав ею перед гидом, обижено воспрошала:
– А почему в вашем списке нет многодетных матерей, у меня вот документ на руках. Пятеро их у меня, детишек-то!
– Разберемся, дамочка, разберемся.
– А чернобыльцы? Я инвалид второй группы и чернобылец. Непорядок, – а это уже тот самый независимый и хитрющий мужичок с залысинами.
– А мы, а я…
Через пять минут стало ясно, что среди любителей экскурсий больше половины льготные люди. Сзади меня слышу диалог:
– Зинка, слышь, а этот-то с залысиной, со справкой, да еще в зоне реактора был, а глазенками так и шарит, так и шарит.
А подруга в ответ:
– Да не обращай ты внимания, старпер есть старпер, у него и… – дальше уже не было слышно, но по хохотку ясно, что-то интимное там обсуждается. Девчонки так переживали, так надеялись на дружбу с интеллигентным человеком, тем более что еще на остановке этот чернобылец к ним подкатывал, уж и так с ними, и сяк, разве что в любви и дружбе не клялся. А тут пенс, оказывается, да еще и инвалид.
Второй час в пути. А Ольга Ивановна все журчит и журчит. Молодец просто, это надо же столько знать, просто диву даешься. Слегка пахнуло чесночком. Этот замечательный запах учует любой, даже с насморком. Объект где-то через ряд впереди. Я сглотнул слюну.
– Папраа-шууу в автобусе не употреблять пищу, это противоречит международным правилам экскурсионных поездок! – и Ольга Ивановна учуяла запах чеснока.
– Так я диабетик, мне можно периодически вкушать, врачи рекомендовали, – это тот добрый молодец с залысинами, что на ряд дальше меня слева по ходу автобуса.
– Конечно, конечно, раз врачи советуют…
А разве можно по-другому ответить… демократия. Залысина тут же спряталась. Видать, сумку осваивает. Шорох, звон металла и стекла, и уже не чесноком пахнуло, а коньяком, я хоть коньяк не пью, но частенько завидую его потребляющим и, естественно, аромат коньячный знаю. А сзади девчонки щебечут:
– Зин, а Зин, он еще и диабетик. Ну ты подумай… а на вид такой крепенький.
А подружка:
– Какой диабетик, не слышишь, булькает, это он коньяк трескает.
Все, девушки раскусили ловеласа.
Тем временем Ольга Ивановна продолжает журчать:
– Итак, дорогие мои, через двадцать минут мы с вами окажемся…
– Ольга Ивановна, а ресторации в городе нет? – Это тот, который с залысиной. Гид вроде и не замечает:
– Мы с вами окажемся в замечательном месте, там, где было все, и война, и мир, и счастье, и разлука, и любовь, и горе. В этом замечательном месте…
– Ольга Ивановна, а покушать здесь есть где?
Ольга Ивановна вновь сделала вид, что не слышит. Но то, что она видела, как чернобылец с диабетической закваской еще трижды приложился к пластиковой бутылке из-под колы с подозрительным содержимым, было видно по ее встревоженному лицу. К счастью, тихим оказался товарищ. Ровно через десять минут автобус остановился на площади города у музея, и Ольга Ивановна, своим тщедушным телом закрыв прикорнувшего мужичка с залысинками, вывела участников экскурсионной поездки.
– Петрович, смотри, головой отвечаешь, – это гид к водителю, – инвалид, чернобылец, диабетик, не дай бог что случится, с тебя с первого государство спросит. Смотри у меня! Товарищи, за мной, пожалуйста. Итак, мы с вами находимся…
Через два часа уникальной экскурсии, увлекательнейшего рассказа о жизни и творчестве замечательного, одного из известнейших в мировой культуре писателя мы вновь у автобуса. Кто бы, вы думали, нас встретил? Ясно дело, инвалид, чернобылец, человек с залысинами.
– Ольга Ивановна, как здорово, что мы здесь находимся. В этом историческом месте, где…
Народ рассаживался по своим местам, осталось еще два испытания – море и город.
В море пошли все, хотя, честно говоря, я на такой подвиг повторно ни за какие деньги не пошел бы. Дело в том, что мест на старом катере, закамуфлированном под пиратскую шхуну, было ровно в два раза меньше желающих поплавать. Лично мне досталось место на верхней палубе. Если катер не качает, то сидеть здесь можно вольготно, ну а если даже полбалла за кормой, держаться нужно за все, что рядом. У меня рядом была мачта, вот с ней, родимой, я в обнимку и плыл. Плыл ТУДА, почему я подчеркиваю – ТУДА, да потому, что ТУДА я слышал рассказ, но не видел объект повествования. Походило все это на экскурсию вокруг недостроенного дома, вроде чувствуешь спиной, что сзади кирпичи, но ничего не видишь, так как неудобно и больно крутить головой. Вот такие ассоциации. Правда, обратно, когда экскурсовод уже молчал, я, вспоминая его рассказ, рассматривал мертвые черные камни на берегу.