А через несколько страниц: «Московия весьма богата монетою, добываемою больше через попечительство государей, нежели через посредничество рудников, в которых, впрочем, нет недостатка, ибо ежегодно привозится туда со всех концов Европы множество денег за товары, не имеющие для москвитян почти никакой ценности, но стоящие весьма дорого в наших краях».
Так, простите, мы ленивы? Или со всех концов Европы едут покупать наши товары?
Отцы-основатели черного мифа порой высказывают прямо противоположные друг другу суждения.
Сигизмунд Герберштейн утверждал: «Народ в Московии, как говорят, гораздо хитрее и лукавее всех прочих и в особенности вероломен при исполнении обязательств». Это высказывание перекочевало затем в отчеты некоторых других заморских посланцев.
Однако совсем иное мнение о жителях Московии выражает несколько лет спустя итальянец Альберто Кампенезе: «Обмануть друг друга почитается у них ужасным, гнусным преступлением, а о клятвопреступлении и богохульстве и вовсе не слышно».
Таким образом, даже эти книги трех вышеперечисленных авторов, в принципе, нельзя считать абсолютно негативом, только для этого нужно не «выдергивать» цитаты из контекста, а пытаться прочитать целиком.
Как правило, эти противоречия, взаимоисключения не принимались в расчет другими «туристами». И негативные мифы находили «подтверждения» в каждом новом описании. Таким образом, бытовые мифы подкреплялись поверхностными сторонними наблюдениями большого числа путешественников.
Джильс Флетчер учился в Кембриджском университете. Ездил с дипломатическими поручениями в Шотландию, Германию, Нидерланды. Обычная биография «джентльмена». В 1588 году был послан в Москву для поддержания перед русским правительством ходатайства англо-московской компании о монополии на торговлю с северорусскими портами. Кроме того, один из агентов компании, некий Мерш, наделал в России у казны и частных лиц личных долгов от имени компании. Дело это надлежало уладить.
Посольство Флетчера оказалось совсем неудачно, причем по его собственной вине. На первой же аудиенции у царя Флетчер вступил в нелепые для дипломата пререкания о царском титуле: он не пожелал прочитать его целиком, чтобы не признавать Ивана царем (а не только Великим князем). Подарки, присланные с Флетчером от королевы Елизаветы царю и Годунову, были найдены неудовлетворительными (хотя неясно, как повернулось бы, признай Флетчер Ивана IV царем).
В результате Флетчера приняли сухо, то есть по современным понятиям просто «опустили уровень переговоров»: не пригласили его к царскому столу и для ведения с ним дел назначили дьяка А. Щелкалова. Дьяк же сам был одной из «жертв» упомянутого жулика Мерша и имел личные счеты с англичанами. В итоге в даровании компании монополии Флетчеру было отказано. Более того: у компании было отнято право беспошлинной торговли в пределах России. По делу Мерша часть предъявленных долговых претензий была начтена на компанию.
В 1591 году Джильс Флетчер издал книгу о России, а затем сочинение о татарах. Его сочинение о России имело странную судьбу: книгу старалась уничтожить сама торговая компания, в которой служил Флетчер, убоявшись, что распространение этой книги окончательно восстановит против компании русское правительство. Видимо, понимали, что многое в ней оскорбительно.[51]
Управление, общественный быт и народные нравы, даже природу России Флетчер изображал самыми мрачными красками. При составлении своего труда Флетчер открыто пользовался показаниями Горсея. Судя по всему, читал он и Герберштейна. Невольно возникает подозрение: а ведь он заранее знал, что увидит в России!
Идеологическая мина сработала, только и всего…
Но одновременно с этими сочинениями на Западе выходили другие, в которых русские вовсе не выглядели смрадными чудовищами.
Познакомимся и с этими сочинениями.
Знатная семья Барберини известна с XII века. По заданию английских купцов Рафаэль Барберини в 1564 году выехал в Московию с рекомендательным письмом от английской королевы Елизаветы. Он ехал через Антверпен, Амстердам, Вестфалию, Любек, Мекленбург, Померанию, Данциг, Кенигсберг, Ригу, Ревель, Нарву, Новгород, Торжок и Тверь.
Миссия Рафаэля Барберини оказалась удачной лишь отчасти, но это мало волновало дипломата и все его семейство: деньги были «диверсифицированы», вложены в весьма разные мероприятия.
По желанию своих патронов и работодателей Барберини описал все, что видел и слышал в России. Его рукопись до сих пор хранится в Риме, в Барберинской библиотеке, под заглавием: «Relazione di Moscovia Scritta da Raffaello Barberino al conte di Nubarola, Anversa li 16 ottobre, 1565». Издавалась она и в XVI, и в XVII вв. несколько раз на разных языках.[52]
Барберини проявил себя взвешенным и спокойным исследователем. Поругивая русских за мотовство, Рафаэль Барберини относится к ним, скорее, с интересом. Этот интерес мало окрашен эмоционально. Легкое тепло, пожалуй, так.
Ричард Ченслор — английский мореплаватель. В 1553 году английский король Эдуард VI отправил три корабля в Северный океан, под начальством в том числе и капитана Ченслора. Англичане искали ни много ни мало — северо-восточный путь в Индию. Все, что дальше «земли норманнов», то есть Скандинавии, оставалось совершенно неизвестным. Некоторые ученые того времени предполагали — может, сразу за Скандинавией кончается материк, и можно, держа курс на юго-восток, и постепенно приплыть в Индию?!
В Индию Ченслор не попал, но благополучно доплыл до Белого моря. 24 августа 1553 года он вошел в Двинский залив и пристал к берегу, где был тогда монастырь Св. Николая.
Местные жители изумились, увидев большой корабль, и рассказали, что этот берег — русский. Тогда англичане объявили, что имеют от английского короля грамоты к русскому царю. Такие грамоты на всякий случай, действительно, заготовили. Местные начальники немедленно отправили гонца к царю Ивану Грозному, и тот пригласил Ченслора в Москву. Русские снабдили англичан всем необходимым и неплохо организовали путешествие.
В Москве Ченслор подал царю Ивану грамоту Эдуарда, писанную на разных языках ко всем северным и восточным государям. Он обедал у царя, а после вел переговоры с боярами. Бояре ему понравились, а Ченслор — им.
В феврале 1554 года Ченслор был отпущен Иваном с ответом английскому королю. Царь писал Эдуарду, что он, искренне желая быть с ним в дружбе, с радостью примет английских купцов и послов. Эдуард к тому времени умер, и Ченслор вручил грамоту Ивана королеве Марии. Своими вестями он вызвал большую радость в Лондоне.
В 1555 году Ченслор вторично отправился в Россию на двух кораблях, с поверенными, представлявшими английское общество купцов, чтобы заключить торжественный договор с царем. Иван милостиво принял Ченслора и его товарищей, называя королеву Марию любезнейшей сестрой. Был учрежден особенный совет для рассмотрения прав и вольностей, которых требовали англичане; главная мена товаров была назначена в Холмогорах, осенью и зимой; цены остались произвольными, то есть рыночными.
М. Авилова «Царевич Иван на прогулке с опричниками».
В отличие от своего большого поклонника Иосифа Джугашвили, царь Иоанн Васильевич среди собственных опричников регулярных «чисток» не устраивал
Иван дал англичанам торговую грамоту, объявив в ней, что они свободно и беспошлинно могут торговать во всех городах России.
В 1556 году Ченслор отплыл в Англию с четырьмя богато нагруженными кораблями и с русским посланником, воложанином Иосифом Непеей. К сожалению, буря рассеяла его корабли; только один из них достиг Лондона, остальные погибли близ шотландских берегов. Сам Ченслор оказался в числе погибших; русский посланник И. Непея спасся.
В своих записках о России Ченслор отмечал хорошее качество дорог, быструю езду, обилие вкусной еды, и большую честность населения.
Голландский торговец Исаак Масса впервые находился в Московском государстве в 1601–1609 годах. Вернувшись в Нидерланды, по просьбе других купцов и правительственных чиновников, составил свое описание исторических событий в Московии начиная со времени Ивана Грозного.
В 1612 году, во время Смутного времени, Масса снова поехал в Москву. С тех пор он не прекращал дипломатическую и торговую деятельность. Генеральные штаты неоднократно поручали ему вести переговоры с Москвой о свободной торговле.
Сведения Массы основаны как на его собственных наблюдениях, так и на слухах и общении со многими людьми.
Он крайне редко высказывает негативные суждения и, по крайней мере, никогда не обвиняет русских в жестокости или в склонности к холопству.
Описывая двор и поведение Иоанна Васильевича, Масса замечает: «Мне надлежало бы немного рассказать об его ужасной тирании, но это не относится к предмету предлагаемого сочинения, и об этом много раз помянуто во всех историях, и посему здесь неуместно; к тому же говорят о нем столь различно, что писать о сем совершенно правдиво невозможно».[53]
Родом из Люнебургского герцогства, Конрад Буссов получил довольно хорошее образование. В 1601 году находился на службе у шведского герцога Карла (впоследствии короля Карла IX) в Лифляндии, где занимал важную должность интенданта областей, завоеванных в 1600 и 1601 годах шведами у Польши.
Весной 1601 года он вызвался сдать царю Борису Годунову Мариенбург (Алукскене) и Нарву. Попытка провалилась, и Буссов вынужден был бежать в Московию. После смерти Лжедмитрия I Буссов принужден был выехать из Москвы. Он жил попеременно в Угличе, Калуге и Туле, потом снова в Калуге, где и соединился со вторым самозванцем.