ИНТ. Когда вы смотрите свои фильмы – удается ли вам держать дистанцию?
К.К. Знаете, я не уверен, что смотрю свои фильмы. То есть я смотрю их сотни раз до того, как закончу, но потом – никогда. Разве что по необходимости. Например, на фестивалях, где требуется присутствие автора. Таких фестивалей в мире три. Ровно три. Я принимал в них участие, но это было всегда сразу, через месяц или два после окончания производства. Есть режиссеры, которые до последней секунды мечутся по кинотеатрам и вырезают кадры. Конечно, я помогаю фильму, как могу. Путешествую, участвую в продвижении картины, даю интервью всюду, где необходимо. Но в какой-то момент и это заканчивается.
ИНТ. Читаете ли вы рецензии, забавляют ли вас какие-то оценки, какие-то ошибки в интерпретациях?
К.К. Чтение – нормальное дело. Я читаю. Я не знаю языков, поэтому очень редко читаю иностранные рецензии.
ИНТ. Вы не боитесь критики?
К.К. Боюсь, – кто не боится? Я боюсь быть непонятым, но больше всего боюсь того, что на самом деле страшит режиссеров – что публика не примет фильм. Критиков я не боюсь, я боюсь зрителей. Критики в какой-то степени являются выразителями того, что думает публика, но только в какой-то степени.
ИНТ. Говорят, критиками становятся те, кто хотел стать режиссерами, сценаристами, но не получилось.
К.К. Знаете, это не всегда так. Это не всегда справедливо. Конечно, так говорят. Но это необязательно верно. Думаю, многие критики – просто люди с аналитическим складом ума. Удовольствие от анализа, удовольствие от того, что приходишь к каким-то выводам, очень легко понять. Так что для них эта профессия – сознательный выбор, любимое дело. Поэтому я вовсе не считаю их дураками или идиотами. Думаю, очень часто их мнение не совпадает с мнением аудитории. Поэтому настоящая драма режиссера – не когда критика не принимает, а когда отвергает публика. Если кто-то говорит вам, что это не так, он врет.
ИНТ. Вы готовы рассказывать в своих фильмах о том, что вызывает у вас страх и боль?
К.К. Об этом я обычно и рассказываю.
ИНТ. Как вам хватает сил – или это не требует усилий?
К.К. Это дело требует огромных усилий. И это одна из трудностей этой профессии, помимо прочих.
ИНТ. Не могли бы вы сравнить условия работы в Польше и во Франции?
К.К. Разница не слишком велика. Во Франции я начал работать, когда коммунизм почти уже закончился. Тогда я ощутил отличия. Принципиальная разница была том, что во Франции если актер подписывает договор на участие в фильме, то он занят только на этих съемках и больше нигде.
ИНТ. И в театре?
К.К. Никакого театра, ничего. Конечно, я мог человека отпустить, если ему надо было что-то сделать, куда-то сходить, это не проблема. Но если у актера съемки – значит, только съемки и больше ничего. В Польше у актера утром репетиция, вечером запись на радио, потом спектакль, а потом еще кабаре. Мы должны успеть привезти его на площадку на два часа днем. Во Франции это исключено. Актеры находились на съемочной площадке с семи утра до полуночи, а если нужно, то и до семи утра следующего дня, и не могло быть и речи о каких-то других делах. Позже, когда я снимал Збышека Замаховского и Януша Гайоша в “Белом”, они тоже не имели права делать что-то еще. Французскому актеру финансовые условия позволяют во время съемок не заниматься ничем, кроме съемок. Он получает достаточно. Ведь откуда взялась эта польская привычка? – исключительно из необходимости как-то сводить концы с концами, правда? Чтобы заработать на хлеб с маслом или с ветчиной, на приличную машину или квартиру, неважно, – приходилось хвататься за любую работу. Когда я приехал в Польшу снимать “Белый”, у меня были такие же условия, как во Франции. Лучше техника, лучше организация, но нет нашей гибкости. Если что-то стоит в расписании – дело должно быть сделано. Но часто по разным причинам сделано быть не может. Погода неподходящая, кто-то заболел или что-то неожиданно случилось и надо что-то срочно поменять. Вот тут мы, которые вообще-то хуже организованы и привычны к кавардаку, оказываемся способны перестроиться быстрее, лучше и толковее. У французов все организовано великолепно, все спланировано до мелочей; например, меня могут спросить, не возражаю ли я, если в конце сентября обеденный перерыв перенесут с часу на половину второго. “Отлично, так и запишем …”
На этом месте пленка в диктофоне закончилась.
Фильмография Кшиштофа Кесьлёвского
ФИЛЬМОГРАФИЯ КШИШТОФА КЕСЬЛЁВСКОГО
1966 – Трамвай / Tramwai (игровой)
– Контора / Urząd (документальный)
1967 – Концерт по заявкам / Koncert Życzeń (игровой)
1968 – Снимок / Zdjęcie (документальный)
1969 – Из города Лодзь / Z miasta Łodzi (документальный)
1970 – Я был солдатом / Byłem żołnierzem (документальный)
– Завод / Fabryka (документальный)
1971 – Перед ралли / Przed rajdem (документальный)
1972 – Рефрен / Refren (документальный)
– Между Вроцлавом и Зеленой Гурой / Międzu Wrocławiem a Zieloną Górą (документальный)
– Основы техники безопасности и личной гигиены в угольной шахте / Podstawy BHP w kopalni miedzi (документальный)
– Рабочие-71: ничего о нас без нас / Robotnicy-71: nic o nas bez nas (документальный)
1973 – Каменщик / Murarz (документальный)
– Подземный переход / Przejście podziemne (игровой, ТВ)
1974 – Рентген / Prześwietlenie (документальный)
– Первая любовь / Pierwsza miłość (документальный)
1975 – Автобиография / Życiorys (документальный)
– Персонал / Personel (игровой)
1976 – Больница / Szpital (документальный)
– Хлопушка / Klaps (документальный)
– Шрам / Blizna (игровой)
– Покой / Spokój (игровой, ТВ)
1977 – С точки зрения ночного сторожа / Z punktu widzenia nocnego portiera (документальный)
– Не знаю / Nie wiem (документальный)
1978 – Семь женщин разного возраста / Siedem kobiet w różnym wieku (документальный)
1979 – Кинолюбитель / Amator (игровой)
1980 – Вокзал / Dworzec (документальный)
– Говорящие головы / Gadające głowy (документальный)
1981 – Случай / Przypadek (игровой)
– Короткий рабочий день / Krótki dzień pracy (игровой)
1984 – Без конца / Bez końca (игровой)
1988 – Семь дней в неделю / Siedem dni w tygodniu (документальный)
– Короткий фильм об убийстве / Krótki film o zabijaniu (игровой)
– Короткий фильм о любви / Krótki film o miłości (игровой)
– Декалог / Dekalog (десять игровых фильмов, ТВ)
1991 – Двойная жизнь Вероники / La Double vie de Véronique/ Podwójne życie Weroniki (игровой)
1993/4 – Три цвета: Синий / Trois couleurs: Bleu (игровой)
– Три цвета: Белый / Trois couleurs: Blanc / Trzy kolory: Biały (игровой)
– Три цвета: Красный / Trois couleurs: Rouge (игровой)
Источники иллюстраций
1–15, 18, 23, 28–38, 40 – © Archiwum Twórczości Krzysztofa Kieślowskiego
16, 17, 19, 21, 26, 27 – © Filmoteka Narodowa – Instytut Audiowizualny
20, 22, 24, 25 – © WFDiF
39 – © Georges Bendrihem / AFP Photo/East News
У меня были потрясающие родители. Просто потрясающие. Но я не смог вовремя их оценить. По молодости, по глупости…
Отец был для меня самым главным – возможно потому, что так рано умер.
Школ я сменил столько, что часто их путаю. Не помню, где в каком классе учился. Переходил из школы в школу два-три раза в год.
Мне кажется, у нас с сестрой много общего. В детстве мы были неразлучны. В той жизни с постоянными переездами, новыми школами, болезнью отца наша близость была очень важна.
Мама тоже была важна; во многом из-за нее я и решил пойти учиться в Лодзинскую киношколу.
В Варшавский Государственный театрально-технический лицей я попал случайно. Его директором был наш дальний родственник, которого я раньше не знал.
Моя самая любимая преподавательница Театрально-технического лицея, Ирена Лорентович (фото К. Кесьлёвского).
В Театральном лицее нам открыли, что существует другой мир. Мир, в котором не имеют значения общепринятые ценности – благополучие, достаток, положение.
Были разные варианты, но я подумал – почему бы не выбрать кинорежиссуру, чтобы уже от нее двигаться к режиссуре театральной? И там режиссер, и тут.
Во время войны Лодзь почти не пострадала, так что я учился в старом, по существу довоенном городе.
Полагалось снимать и художественные, и документальные фильмы. И я занимался и тем и другим.
После женитьбы мы с Марысей сняли просторный чердак, где хозяйка раньше сушила белье, и устроили себе жилье с кухней под самой крышей.
В то время меня интересовало все, о чем можно рассказать при помощи документальной камеры.
“Кинолюбителя” я написал, пожалуй, для Юрека Штура.
На съемках “Кинолюбителя” с актером Ежи Новаком.
На Московском международном кинофестивале в 1979 году “Кинолюбитель” получил Золотой приз и премию ФИПРЕССИ.
Герой “Случая” Витек остается порядочным в любой ситуации. Даже когда вступает в партию и в какой-то момент понимает, что его загнали в ловушку.
Я снял процентов восемьдесят, смонтировал и понял, что иду не туда. Я прервал съемки на два или три месяца. Потом переснял половину и доснял недостающие двадцать процентов. Стало лучше.