ЛАБРАДОР. Ну выдави уже хоть слово, черт возьми…
МЕТЕК. Вы слишком часто чертыхаетесь, пан адвокат… Они прекратили голодовку.
Метек снова прежний. Если бы его спросили, он бы, вероятно, ответил, что людям свойственно меняться.
Лабрадор в свитере, надетом на пижаму. Выходит, чтобы переодеться, но тут же возвращается.
ЛАБРАДОР. Где поручительство?
Метек указывает на свой портфельчик. Лабрадор протягивает руку и ждет, долго ждет, пока Метек не подаст ему поручительство. Перечитывает.
ЛАБРАДОР. Оставь здесь. Сам поезжай в суд, найди Бедрона и скажи, что через час я буду его искать. Давай, мигом.
Выходит в другую комнату. Метек стоит в дверях.
МЕТЕК. А можно мне с вами?
ЛАБРАДОР. Нет. Поезжай сейчас.
Хочет снять пижаму, но Метек не двигается с места.
ЛАБРАДОР. Поезжай, черт возьми.
Метек выходит.
Томек сидит в кресле. Вдруг встает, подходит к сидящей в кресле Уле, опускается перед ней на колени и долго целует ей руку. Уля серьезна, Томек тоже не шутит.
УЛЯ. Ну что ты валяешь дурака?
ТОМЕК. Не валяю. Знаешь, зачем я на самом деле пришел? Попрощаться. Я уезжаю.
УЛЯ. Я уже привыкла, что ты здесь. Не слишком ли простой выход?
ТОМЕК. Конечно… Но с какой стати мне гнаться за трудностями? Чего ради?
УЛЯ. Не знаю.
Томек еще раз целует ей руку, встает и садится рядом, на низком столике.
ТОМЕК. Я уже ничего здесь не застал. Того мира, из которого я уезжал, больше нет, да и я его уже, в общем, помню только по фотографиям. Все улыбаются, пожимают друг другу руки, все ясно, просто. Это ведь был мир и Антека, да?
УЛЯ. Пожалуй, да…
ТОМЕК. Люди замкнулись, отгородились друг от друга, непонятно, где добро, где зло. Я поехал.
УЛЯ. Вернешься?
ТОМЕК. Может, когда-нибудь. Не знаю. Хочешь, сделаю тебе приглашение? Вам с Яцеком? Могла бы начать все сначала…
УЛЯ. Нет, не хочу. Моя проблема в другом. Я не знаю, как уехать от самой себя. Я думаю, тот мир все еще есть или вернется. Не хочу. Здесь Антек.
ТОМЕК. Он тебе снился?
УЛЯ. Нет. Я его видела. (Вдруг ей что-то приходит в голову.) Слушай, я же могла его спросить. Ты куда сейчас едешь?
Томек не понимает внезапного возбуждения Ули.
ТОМЕК. В город.
УЛЯ. Я же могла спросить! Я опять истратила весь бензин. Подбросишь?
Уля вбегает в подъезд дома в Елёнках и нажимает кнопку лифта. Ждет, ничего не происходит. Бежит по лестнице. Ей на десятый. На пятом переводит дух – и снова вверх. Перед дверью успокаивает дыхание. Звонит.
Девушка с тяжелым подбородком ведет ее к двери в комнату гипнотизера.
ДЕВУШКА. Заходите, мы как раз начинаем.
Уля тихонько протискивается в дверь. В комнате опущены шторы. Гипнотизер, заметив ее на пороге, делает знак рукой, чтобы села. Уля садится. Гипнотизер продолжает.
ГИПНОТИЗЕР. Ваши руки легки, вы поднимаете руку, она свободно висит в воздухе. Вы спите.
Уля удивленно осматривается, глаза постепенно привыкают к полумраку.
ГИПНОТИЗЕР. Вы видите пирожные и хлеб, свежий хлеб, и думаете: “Я не хочу есть, я не голодна. Еда не доставляет мне удовольствия”.
Теперь Уля замечает, что в креслах и на стульях сидят женщины. Несколько очень толстых, несколько умеренно полных, в основном молодые. У всех закрыты глаза, гипнотизер тоже говорит с закрытыми глазами. Уля встает и так же тихо, как вошла, выскальзывает из комнаты. Гипнотизер замечает, выходит следом.
ГИПНОТИЗЕР. Исчез?
УЛЯ. Исчез.
ГИПНОТИЗЕР (улыбается). Хотите похудеть?
УЛЯ. Хочу, чтобы вы повторили сеанс.
ГИПНОТИЗЕР. Но он же исчез…
УЛЯ. Я хотела бы повторить.
ГИПНОТИЗЕР. Вы меня тогда обманули. Его нет в живых, да?
УЛЯ. Да.
ГИПНОТИЗЕР. С тем светом у меня никаких связей.
Зал судебных заседаний заполнен на три четверти. Ася с Сильвией, рядом Уля, какая-то пожилая женщина с молодым парнем – наверное, семья Дарека, несколько коллег с завода – молодых и постарше, парень, видимо, из нового профсоюза, который дал поручительство. Раздается звонок, входит судья, все встают. Дарек один на скамье подсудимых, дежурный милиционер довольно далеко. Перед Дареком стоит Лабрадор в мантии, перед ним, на трибуне, в беспорядке лежат бумаги. Рядом с ним, тоже в мантии, Метек. Сзади, почти у стены, сидит Антек. Все встали, ему не обязательно. Судья Бедрон кашлянул.
БЕДРОН. Воеводский суд на заседании двадцать шестого ноября тысяча девятьсот восемьдесят второго года, действуя в настоящем составе, на основании статьи сорок шесть параграф два Декрета о военном положении в отношении подсудимого Дариуша Стаха постановил: подсудимого Дариуша Стаха признать виновным в совершении инкриминируемых ему действий и избрать меру наказания в виде лишения свободы сроком на один год и шесть месяцев условно с испытательным сроком в течение двух лет. В соответствии с настоящим приговором суд постановил отменить меру пресечения в виде ареста по отношению к подсудимому Дариушу Стаху и освободить из-под стражи в зале суда.
В наступившей тишине слышен хлопок папки, которую закрыла молодая женщина-прокурор. Все смотрят в ее сторону. Судья собирается и выходит. Люди медленно встают со скамеек и, не говоря ни слова, молча покидают зал, не глядя ни на скамью подсудимых, ни на Асю. Если может столько человек выйти из зала украдкой, то именно так это и выглядит. Метек подходит к Дареку, что-то ему шепчет. Наклоняется к Лабрадору.
МЕТЕК. Мои поздравления.
ЛАБРАДОР. Спасибо.
Лабрадор отвечает механически. Метек еще какое-то время суетится, что-то убирает и выходит, доставая из кармана сигареты. Дарек сидит с опущенной головой. Лабрадор с отсутствующим видом собирает бумаги, но вскоре перестает. Ася сдирает лак с ногтей, которые, видимо, накрасила перед заседанием, чтобы хорошо выглядеть. Уля сидит еще какое-то время, и когда в зале не остается никого, кроме пары ближайших родственников, выходит. Только маленькая Сильвия довольна. Подбегает к скамье подсудимых и трогает отца за колено. Дарек бросает на нее серьезный взгляд, девочка улыбается. Дарек говорит громким шепотом.
ДАРЕК. Сейчас пойдем.
Сильвия подпрыгивает, будто скачет через скакалку. Она в новых теннисках. Дарек смотрит в сторону Антека, точно в то место, где он сидит. Антек тоже смотрит на Дарека. Это длится мгновение. Антек опускает глаза.
В саду перед домом останавливается зеленый “фольксваген”. Открываются двери, но никто не выходит. Внутри на заднем сиденье – Яцек. Уля за рулем.
ЯЦЕК. Мама, я скажу тебе одну неприятную вещь. Знаешь, я больше люблю папину маму, чем твою.
УЛЯ. Я догадывалась.
ЯЦЕК. А почему вы меня здесь оставляли реже?
УЛЯ. Когда папа был жив… наверное, не хотел, чтобы я огорчалась.
ЯЦЕК. А теперь?
УЛЯ. А теперь как ты сам решил.
Выходят из машины.
Мать Антека – женщина со следами былой красоты, видно, что добрая, и доброта ее с возрастом не иссякла. Невысокая, миниатюрная, седая. Обнимает Яцека. Кладет ему руку за воротник и гладит по шее.
БАБУШКА. Как математика?
Яцек поднимает два пальца одной руки и пять второй.
БАБУШКА. Две пятерки?
ЯЦЕК. Две.
Уля склоняется к свекрови и целует в знак приветствия. Это не дань вежливости – они любят друг друга. Стоят втроем.
ЯЦЕК. Пианино в порядке?
БАБУШКА. В порядке, я настроила.
Яцек взбегает по ступенькам. Уля держит в руке ранец и полиэтиленовый пакет. Мать Антека заглядывает в него. Пижама, зубная щетка, смена белья. Откладывает в сторону.
БАБУШКА. Я была там вчера. Все убрано, цветы, свечи…
УЛЯ. Я убирала.
Яцек сбегает со ступенек. Забирает ранец и свой пакет.
УЛЯ. Он сейчас такой послушный. Покладистый. Никаких проблем.
БАБУШКА. Куда поедешь?
УЛЯ. Еще не знаю. На несколько дней. Может, оставить ключи? Если что-то будет нужно? (Кладет запасные ключи от квартиры. Наклоняется к свекрови.) Он очень вас любит. Сказал мне в машине.
БАБУШКА (кивает. Обнимает Улю). Ну, беги. Как ты?
УЛЯ. Кое-как.
Уля заходит в комнату, смотрит, как Яцек аккуратно раскладывает вещи по стопочкам.
УЛЯ. Яцек! Пока!
Подходит сзади, запрокидывает его голову лицом вверх, видит чистые, ясные глаза и белозубую улыбку.
ЯЦЕК. Пока, мамуля.
Уля медленно наклоняет голову. Целует его. Выходит и идет по длинной тропинке к калитке. Рядом с калиткой останавливается и оборачивается. В дверях дома стоит Яцек. Уля разворачивается и бежит к нему, смешно семеня. Яцек смотрит с крыльца.
ЯЦЕК. Я справлюсь, мам. Не переживай. Мы не попрощались.
УЛЯ. Я сказала тебе “пока”.
ЯЦЕК. “Пока” мы с тобой говорим, когда я иду в школу или во двор. А так мы говорим “до свидания”.
УЛЯ. До свидания, Яцек.
ЯЦЕК. До свидания. Не простудись.
Уля присела. Он коснулся ее брошки или клипсы.
УЛЯ. До свидания.
Уля подходит к машине, но не садится в нее, проходит мимо. Сворачивает на небольшую тропинку между домами, потом на другую за ними. Подходит к железному забору. С этой стороны дом выглядит намного хуже: видно, что старый и давно не ремонтировался. Уля смотрит в окно первого этажа. Яцек сидит за пианино и одним пальцем что-то играет. Отсюда не слышно что. Появляется рука бабушки, тоже одним пальцем нажимает на клавиши. Потом бабушка уходит. Яцек продолжает играть – теперь уже обеими руками.