гается с места. Прижавшись лицом к стеклу, ВЕРОНИКА смотрит на уплывающий за окном вид. В руке она держит упругий, прозрачный, как стекло, шарик и машинально вертит его пальцами. Отрывает взгляд от окна, лицо ее светлеет. Она внимательно смотрит почти в камеру и улыбается своим мыслям. Вместе с этой улыбкой возникает музыка. Классическая музыка в исполнении оркестра, которую мы еще не раз услышим в фильме. Поезд набирает ход.
МУЗЫКА продолжается. ВЕРОНИКА сильно высовывается из окна поезда. Ветер развевает волосы, треплет их. ВЕРОНИКА открывает рот – ветер надувает ей щеки, слезы выступают на глазах. ВЕРОНИКА вся отдается ощущениям, она счастлива. Внезапно делается темно. Поезд въехал в тоннель. Музыка продолжает звучать.
МУЗЫКА продолжает звучать. Мы видим просвеченный сильным контровым светом зеленый лист. На маленьком кладбище, поднимающемся широкими ступенями по холму, ВЕРОНИК ставит цветы в вазу на одной из могил. Не сразу, через несколько секунд, мы обращаем внимание на то, что надгробие – старое. Можно различить надписи на французском языке. ВЕРОНИК склоняет голову и недолго рассматривает цветы. Легко улыбается, довольная тем, как получилось. Музыка заканчивается. ВЕРОНИК поднимается и уходит.
ВЕРОНИКА бежит вдоль поезда. На перроне пусто, всего несколько человек. Она пробегает десяток шагов и обнимает пожилую женщину, стоящую к ней спиной. Женщина удивленно поворачивается: это ТЕТЯ. Она отвернулась, чтобы закурить – ветер. ТЕТЯ на мгновенье прижимает к себе ВЕРОНИКУ, потом чуть отстраняется, чтобы рассмотреть.
ТЕТЯ. Приехала.
ВЕРОНИКА. Тетя, тебе нельзя курить. У тебя же был…
ТЕТЯ прерывает ее – легкомысленно машет рукой.
ТЕТЯ. Приготовила тебе комнату. Как когда-то.
Большая квартира в Кракове. Старая мебель в неплохом состоянии, местами потертая. Из просторной гостиной высокая двухстворчатая дверь ведет в комнату Вероники. ВЕРОНИКА еще в постели, ТЕТЯ садится на край кровати, у обеих в руках кофе, они посмеиваются.
ТЕТЯ. И ты с ним спала?
ВЕРОНИКА. Да, спала.
ТЕТЯ. Расскажи.
ВЕРОНИКА. В последний раз… был дождь, ливень. Мы стояли в подворотне, я была совершенно мокрая и хотела прямо в этой подворотне…
Звонок в дверь. ВЕРОНИКА умолкает.
ВЕРОНИКА. Кто это?
ТЕТЯ. Адвокат.
ВЕРОНИКА. Адвокат? Зачем?
ТЕТЯ. Хочу кое-какие дела решить …
ВЕРОНИКА. Какие дела? Тетя…
ТЕТЯ. Юридические. Нужно обо всем позаботиться на всякий случай. Вчера ты удивилась, что я еще жива. А в нашей семье все умирают здоровыми. Моя мама так умерла, и твоя тоже. Завещание.
Снова звонок в дверь. Тетя встает и идет открывать.
ВЕРОНИКА. Тетя!
Через приоткрытую дверь видит, как ТЕТЯ возвращается вместе с АДВОКАТОМ. Он невысокий, его огромный портфель почти касается пола. Проходя, бросает взгляд в комнату ВЕРОНИКИ и с любопытством поворачивает голову. ВЕРОНИКА натягивает на себя одеяло, вдруг поняв причину его любопытства. На пороге появляется ТЕТЯ.
ТЕТЯ. Вероника, вставай. Адвокат пришел.
Она закрывает дверь.
ВЕРОНИКА с телефонной трубкой в руках. Улыбается.
ВЕРОНИКА. Да – Вероника.
МАРТА. Господи, Вероника… Ты приехала.
ВЕРОНИКА. Приехала.
МАРТА. Ты здесь, в Кракове?
ВЕРОНИКА. Здесь. Уже неделю.
МАРТА. Вот это да… Зайдешь?
ВЕРОНИКА. Конечно зайду.
МАРТА. На репетицию?
ВЕРОНИКА. На репетицию.
Репетиционный зал маленький, а хор большой – несколько десятков человек умещаются здесь с трудом. МАРТА сидит за роялем, играя по клавиру. ВЕРОНИКА устроилась сбоку, возможно на подоконнике, и слушает. Хор гораздо больше и профессиональнее, чем тот, в котором она пела. ВЕРОНИКА разглядывает певцов и хормейстершу, строгую и требовательную ПЕСТРО ОДЕТУЮ ДАМУ. Которая в какой-то момент энергичным жестом прерывает певцов. Смотрит и пальцем указывает на кого-то в третьем ряду.
ПЕСТРАЯ ДАМА. Что вы сейчас спели?
Там, куда она указала, среди хористов возникает легкая паника.
ПЕСТРАЯ ДАМА. Вы, вы, с большими ушами!
УШАСТЫЙ. Я? “Ре”.
ПЕСТРАЯ ДАМА. Это было “ре”? Спойте “ре”!
УШАСТЫЙ в полной тишине пытается взять правильную ноту. Получается так себе.
ПЕСТРАЯ ДАМА. Ну, допустим. Это ближе к “ре”. Так и пойте. Пожалуйста, повторим.
Несколько тактов на фортепиано, и по ее знаку хор вступает. Теперь звучит лучше, потому что ПЕСТРАЯ ДАМА выразительными жестами побуждает певцов сильнее выкладываться. Тем временем ВЕРОНИКА вспоминает вещь, которую они поют, и тихонько, себе под нос, начинает подпевать. Встречает короткий взгляд ПЕСТРОЙ ДАМЫ. Под этим взглядом умолкает. Произведение заканчивается. ПЕСТРАЯ ДАМА благодарит певцов, хористы расходятся. ВЕРОНИКА улыбается МАРТЕ. К ним подходит ПЕСТРАЯ ДАМА. Поглядывая на ВЕРОНИКУ, о чем-то недолго переговаривается с МАРТОЙ. Договорившись, обе подходят к ВЕРОНИКЕ.
ПЕСТРАЯ ДАМА. Вы хорошо поете.
ВЕРОНИКА. Да, знаю. Спасибо.
Вдруг понимает, что ПЕСТРАЯ ДАМА не могла слышать ее голос.
ВЕРОНИКА. Вы слышали?
ПЕСТРАЯ ДАМА. В Кринице. Я была в Кринице и слышала вас. Вы прекрасно поете.
ВЕРОНИКА. Спасибо.
ПЕСТРАЯ ДАМА. Я хотела бы вас послушать. У вас голос… у вас удивительный голос.
ВЕРОНИКА идет по длинному обшарпанному коридору, под мышкой – папка с нотами.
Это трудно описать, но теперь ее походка стала более энергичной, пружинистой, решительной. Она сохранит такую походку до конца истории. ВЕРОНИКА вынимает из кармана упругий прозрачный шарик, который крутила в поезде. Ее переполняет желание что-нибудь сделать, и она бросает шарик об твердый пол – раз, другой. Потом вдруг бросает со всей силы – видимо, чего-то такого ей и хотелось. Шарик ударяется об пол, потом о потолок, и еще несколько раз. С потолка сыплется штукатурка. ВЕРОНИКА улыбается, ее лицо обращено кверху и спокойно. На него сыплется белая пыль.
Вероника своей новой походкой пересекает площадь. На лице еще следы белой пыли. В глубине кадра иностранные туристы собираются делать групповое фото на фоне большого автобуса. Мимо ВЕРОНИКИ пробегают трое парней в джинсовых куртках. Один толкает ее, ноты рассыпаются. Рассерженная ВЕРОНИКА садится на корточки и собирает большие листы, на которые наступает кто-то из бегущих следом. В противоположном углу площади явно собирается демонстрация. Слышна полицейская сирена и крики: “Русские – домой”. ВЕРОНИКА складывает нотные листы по порядку и идет дальше. Возле автобуса щелкают фотоаппараты со вспышками, слышен смех, возможно, какие-то реплики на французском. ВЕРОНИКА проходит мимо французов, заканчивающих фотографировать Торговые ряды, но через несколько шагов останавливается и хмурится, как будто осознав что-то важное. Поворачивается к автобусу и среди туристов замечает ДЕВУШКУ, необычайно похожую на нее саму. Встревоженная, делает шаг к автобусу. ДЕВУШКА вместе с остальными садится в автобус. Дверь закрывается. Между ВЕРОНИКОЙ и автобусом проезжает полицейская машина, потом пробегает еще группа молодых людей. Автобус трогается, и за его окном, среди других лиц, ВЕРОНИКА видит лицо ДЕВУШКИ. Та приникла к фотоаппарату, как и остальные туристы. Видимо, они снимают демонстрацию. ВЕРОНИКА хочет побежать к автобусу, но в этот момент водитель дает газ, и автобус выезжает с площади. ВЕРОНИКА еще мгновение стоит, не зная, верить ли увиденному.
Тот же день, позже, сумерки. ВЕРОНИКА присаживается на каменную ограду. На заднем плане сотни людей кричат: “Коммунистов – в Сибирь”, “Русские – вон”. Кто-то, похоже, бросил бутылку с зажигательной смесью – полыхает полицейская машина. ВЕРОНИКА, задумавшись, сидит в сгущающихся сумерках.
ПЕСТРАЯ ДАМА с лукавым выражением лица сидит за роялем. ВЕРОНИКА стоит рядом. За окном квартиры, сколько видит глаз, – мощные корпуса комбината в Новой Гуте. Искры, трубы, дым – само собой, на заднем плане, за стеклом. ПЕСТРАЯ ДАМА играет несколько нот и ждет. ВЕРОНИКА с легкостью повторяет фразу и тоже ждет – продолжения. ПЕСТРАЯ ДАМА играет, и ВЕРОНИКА повторяет за ней еще несколько вокальных упражнений, не очень трудных. ПЕСТРАЯ ДАМА быстро понимает, что для ВЕРОНИКИ это слишком просто – она поет легко, даже с удовольствием. В другой комнате, так, чтобы ВЕРОНИКА не могла его видеть, стоит, внимательно слушая, пожилой серьезный мужчина – позже мы узна2ем, что это ДИРИЖЕР. ПЕСТРАЯ ДАМА бросает взгляд в его сторону, ДИРИЖЕР отвечает одобрительным жестом. Тогда она принимается играть более сложные, долгие фразы, перескакивая через октавы.