. Это хорошо. Вы все знаете.
В глазах у ОЛИВЬЕ отчаянье.
ОЛИВЬЕ. Я увидел вас. Может, на какое-то время этого хватит. Я постараюсь.
ОЛИВЬЕ поднимается. К кофе он даже не притронулся. Достает мелочь и оставляет на столике. Уходит, садится в припаркованную неподалеку машину, трогается. Проезжая мимо ЖЮЛИ, поднимает руку в прощальном жесте, ЖЮЛИ отвечает ему тем же. С неожиданной жадностью она выпивает свой кофе, а затем оставленный ОЛИВЬЕ – и тот и другой остывший. Морщится. Встает из-за стола и выходит из кафе. Проходит мимо ФЛЕЙТИСТА, вспоминает о чем-то, возвращается, склоняется над ним. ФЛЕЙТИСТ, не обращая внимания на ЖЮЛИ, спокойно доигрывает фразу. Закончив, отрывает флейту от губ.
ЖЮЛИ. Вы вчера тут заснули…
ФЛЕЙТИСТ довольно кивает.
ЖЮЛИ. Я наклонилась над вами.
ФЛЕЙТИСТ. Не помню.
Считая разговор законченным, подносит флейту к губам. Однако ЖЮЛИ спрашивает еще.
ЖЮЛИ. Откуда вы это знаете? Эту музыку?
ФЛЕЙТИСТ. Приходит в голову разное. Я люблю играть.
И, на этот раз не дожидаясь продолжения разговора, начинает играть. ЖЮЛИ несколько секунд слушает музыку, присев рядом на корточки. Вынимает из кармана брюк монету и кладет в футляр. ФЛЕЙТИСТ с достоинством благодарит ее кивком головы.
ЖЮЛИ зажигает свет в коридоре своей квартиры и, вскрикнув, замирает. В углу она увидела мышь. Мышь сидит, как-то странно прижавшись к стене, и не двигается. ЖЮЛИ тоже мгновение стоит не шевелясь, парализованная. Не зная, как быть, делает небольшое движение, в надежде, что мышь убежит, но мышь остается сидеть. ЖЮЛИ делает шаг вперед, а мышь только смотрит на нее застывшим взглядом. ЖЮЛИ идет на кухню, берет щетку на длинной ручке. Возвращается, подходит к мыши и поднимает щетку. Собираясь ударить, закрывает глаза, но в последний момент все же открывает, чтобы не промахнуться. С удивлением видит что-то, чего поначалу не заметила. Наклоняется и пятится, опуская щетку. Теперь ей понятно, что мышь не убегает по очень веской причине. Мышь рожает. ЖЮЛИ стоит, завороженная зрелищем. Вскоре возле мыши появляется несколько крошечных мышек – это похоже на чудо, и ЖЮЛИ смотрит на это как на чудо. Медленно, очень осторожно выходит из коридора. Так же осторожно закрывает дверь. Уже в комнате прислоняется к двери спиной и прислушивается. Улыбается какой-то странной, болезненной улыбкой.
ОЛИВЬЕ с внезапной решительностью поворачивается к телефону. Быстро набирает номер. Долго никто не берет трубку. Наконец раздается мужской голос.
ОЛИВЬЕ. Это Оливье. Не помешал?
Голос у мужчины немного заспанный.
МУЖСКОЙ ГОЛОС (за кадром). Немного.
ОЛИВЬЕ. Простите. Я подумал, что попробую это закончить. Позвоните им. Надеюсь, еще не поздно.
МУЖСКОЙ ГОЛОС (за кадром). Думаю, нет. Нам дали время до вчерашнего дня. Я рад, что вы решились. Это хорошо. Я позвоню.
ОЛИВЬЕ кладет трубку.
ЖЮЛИ никак не удается уснуть. Может, ее взволновало увиденное вечером, а может, беспокоит, что придется как-то с этим разбираться; она лежит, повернув голову набок. Смотрит куда-то вдаль, в никуда. Услышав, как мышь шуршит в коридоре, и увидев ее тень в щелке двери, всматривается в темноту. Немного отодвигается: ей показалось, что мышь забежала в комнату. И может быть, проскользнула на кухню. Вероятно, так и есть, потому что теперь ЖЮЛИ кажется, что мышь возвращается к себе в коридор. Спустя мгновение, когда все затихает, взгляд ЖЮЛИ снова устремляется куда-то вдаль.
На кухне ЖЮЛИ отрезает несколько кусочков сыра, подумав, прибавляет к ним кусочек колбасы. Идет к двери в коридор, но на пороге останавливается, задумывается и возвращается обратно. Наливает себе кофе и несколько минут нервно ходит с кружкой по квартире. Снова останавливается у двери в коридор. Судя по выражению ее лица, ЖЮЛИ принимает какое-то решение. Она ставит кружку на стол и надевает куртку.
ХОЗЯИН по-прежнему любезен и, как и в первый раз, хорошо одет. На правой щеке у него маленький пластырь. Удивленно спрашивает.
ХОЗЯИН. Вы недовольны квартирой?
ЖЮЛИ. Напротив. Я хотела бы обменять ее на точно такую же. Или похожую…
ХОЗЯИН склоняется над своим компьютером, стучит по клавиатуре. Улыбается.
ХОЗЯИН. Думаю, найдем. Дайте немного времени.
ЖЮЛИ. Сколько?
ХОЗЯИН. Два-три месяца.
ЖЮЛИ разглядывает его.
ЖЮЛИ. Вы порезались, когда брились.
ХОЗЯИН прикасается к пластырю на щеке. Чуть поморщившись, отрывает его.
ХОЗЯИН. Кот поцарапал.
ЖЮЛИ энергично стучит в дверь. Потом еще раз. Дверь открывается, и на пороге появляется СОСЕД. Он удивлен и немного встревожен, но улыбается. Делает приглашающий жест.
СОСЕД. Рад вас видеть. Прошу…
ЖЮЛИ не двигается с места.
ЖЮЛИ. У меня к вам дело.
СОСЕД. Заходите. Жена вышла…
ЖЮЛИ. Можете одолжить мне кота?
СОСЕД. Простите, что?
ЖЮЛИ. Кота.
СОСЕД внимательно смотрит на ЖЮЛИ, не уверенный, что она не шутит. ЖЮЛИ совершенно серьезна.
ЖЮЛИ. Мне нужен кот. На день-два.
СОСЕД. Я его не кастрировал, кот агрессивный. Не знаю, понравитесь ли вы ему.
ЖЮЛИ. Ничего страшного.
СОСЕД кивает и с видом “ну, как знаете” уходит вглубь квартиры. Возвращается с котом в руках. Отдает его ЖЮЛИ и закрывает дверь. ЖЮЛИ, держа кота под брюхо, поднимается к себе. У двери останавливается. Кот смотрит на нее недовольно. ЖЮЛИ отпирает дверь, приоткрывает и сует кота внутрь. Потом резко захлопывает дверь и быстро, стуча каблуками, сбегает по лестнице.
ЖЮЛИ доплывает до края бассейна, разворачивается и плывет обратно. Плывет очень быстро и уже устала. Проплыв пятьдесят метров, хочет снова развернуться, но замечает кого-то. Хватается за бортик. На краю бассейна, вся мокрая от брызг, сидит на корточках ЛЮСИЛЬ. Стирает капли с лица.
ЖЮЛИ. Ты что тут делаешь?
ЛЮСИЛЬ. Увидела тебя из автобуса. Ты так бежала, как будто что-то случилось… “На последнем дыхании”, был такой фильм. Так ты бежала.
ЖЮЛИ. Знаю этот фильм.
ЛЮСИЛЬ. Ты плачешь?
ЖЮЛИ. Это вода.
ЖЮЛИ хочет сменить тему – она едва сдерживает слезы. Видит снизу ноги ЛЮСИЛЬ. Смотрит на нее.
ЖЮЛИ. Ты не носишь трусы?
ЛЮСИЛЬ. Никогда.
ЛЮСИЛЬ мило улыбается. ЖЮЛИ тоже пробует улыбнуться, но от этого на глаза снова наворачиваются слезы. Она прячет лицо в ладонях. ЛЮСИЛЬ протягивает руку и помогает ЖЮЛИ выйти из бассейна. Обнимает ее, совершенно мокрую, прижимает к себе. Так они стоят несколько секунд.
ЖЮЛИ. Я взяла кота у соседа снизу, чтобы он съел мышей. Там были мышата…
ЛЮСИЛЬ. Все нормально, Жюли. Ты боишься возвращаться?
ЖЮЛИ кивает.
ЛЮСИЛЬ. Дай мне ключи. Я пойду приберу.
ЖЮЛИ подходит к скамейке и вынимает из лежащих там брюк ключ от квартиры.
ЛЮСИЛЬ. Буду ждать у себя.
ЛЮСИЛЬ уходит. ЖЮЛИ возвращается к бортику. Собирается прыгнуть в воду, поднимает руки. В этот момент в бассейн вбегает два десятка маленьких девочек в белых купальниках. Со смехом и визгом они прыгают в воду. ЖЮЛИ опускает руки, возвращается к скамейке и садится рядом со своей одеждой.
ОЛИВЬЕ кладет в ладонь пожилого мужчины в мотоциклетном шлеме десять франков и, держа в руке огромный плотный конверт, закрывает за ним дверь. Подходит к заваленному бумагами столу. Убирает все, переставляет телефон на маленький столик. С чувством торжественности момента, ножницами отрезает край конверта и вынимает большие нотные листы. Раскладывает на столе, склоняется над ними. ОЛИВЬЕ видит их впервые. Это такие же ноты, как те, что Жюли забрала у переписчицы и бросила в мусорный контейнер. ОЛИВЬЕ внимательно рассматривает ноты и синие, сделанные фломастером исправления почти на каждой строчке. Возвращается к первой странице. Берет ноты и садится за пианино. Начинает играть.
На небольшой станции останавливается пригородный поезд. Единственный человек, который из него выходит, – ЖЮЛИ. Поезд уезжает, а ЖЮЛИ, которая здесь явно не первый раз, направляется по аллее к комплексу строений. Входит в главные ворота и по ухоженному парку идет к красивому зданию. Подходит к открытому окну. Останавливается и улыбается.
ЖЮЛИ. Мама…
Старая женщина в удобном кресле напряженно всматривается в ЖЮЛИ. Это ее МАТЬ. Возможно, из-за освещения – дочь стоит против солнца – она не узнает ЖЮЛИ. Потом лицо ее проясняется.
МАТЬ. Мари-Франс…
ЖЮЛИ. Нет, мама. Это я, Жюли.
МАТЬ. Жюли… Заходи.
ЖЮЛИ исчезает из светлой рамы окна, а