Молчание. Он собирает чемодан.
Элик!
Евдокимов . Да?
Мать . Мы с тобой редко разговариваем. Я всегда занята. Я, наверное, неважная мать. Но я бы хотела, чтобы ты мне ее показал.
Евдокимов . Кого?..
Мать . Ее… ее. (Выходит.)Евдокимов один. Часы бьют половину.
Евдокимов (грустно усмехается). Все… Мать (входя). Одну сковородку я обнаружила в ванне. Почему?.. Ну, серьезно, Элик, я хоть раз ее видела? Евдокимов. Кого?
Мать . Ну, ее… которая сюда приходила.
Евдокимов . Не нужно, мамочка. Чушь все это. Приходила, уходила… Одна, другая… все это несерьезная чушь. (Уходит.)
Мать . Аникин! Аникин!Из своей комнаты выходит отчим.
Неужели я опять ошиблась?
Отчим . Нет. Федосевич слишком молод… Они это не любят… (Трагически.) Но Попов?!
Мать (трагически). Он, кажется, ни в кого не влюблен!
Отчим . Ну вот и хорошо, а ты волновалась.
Мать . Что ж тут хорошего, Аникин? Ну почему он такой? Ну почему он не умеет любить?!Затемнение.
Парадное дома Евдокимова. В парадном Наташа, в форме и с чемоданчиком. Стоит, прислонясь к клетке лифта. Надпись «Лихта не работает». По лестнице спускается Евдокимов, тоже с чемоданчиком. Они стоят и смотрят друг на друга.
Евдокимов . Ясно.
Наташа . Я просто проходила мимо и решила… Евдокимов. А позвонить ты не могла? Наташа. Понимаешь, я не знала, удобно ли это. Я как раз по лестнице поднималась… Там к тебе кто-то приехал… Я и решила подождать здесь… немного. Евдокимов. Значит, ты ждешь два часа? Наташа. Два или двадцать два… не помню и не важно.
Евдокимов . Я люблю тебя, Наташа.
Наташа (почти испуганно). Что ты?
Евдокимов . Я очень люблю тебя.
Наташа . Ну, тише, тише… А наверное, справедливость все-таки есть. Я загадала: если мы с тобой встретимся сегодня, значит, есть справедливость.Евдокимов целует ее.
Ну, не надо. Ну, не хочу я… Ну вот, всегда ты пользуешься своей силой.
Он целует ее.
Наташа . Да не любишь ты меня. Ты просто так, «чмокальщик». Ну целуй! Целуй! Все равно тебя брошу. И мы совсем не подходим друг к другу.
Он целует ее.
Ты эгоист. Ты терпишь меня за то, что я к тебе хорошо отношусь. А доброту вообще… ты не понимаешь! Брошу я тебя! Вот соберусь с силами и брошу… Просто у меня сейчас с выдержкой плохо. Евдокимов . Я люблю тебя, люблю…
Гаснут и вспыхивают фары, освещая парадное.
Я ходил к тебе домой.
Наташа . Я знаю. Я у Лильки жила. Я только сегодня с матерью помирилась. Она мне трет морковный сок. Но я все равно не поправлюсь. Она говорит, что не в коня корм… Элка… Я больше не могу так… Я все думаю… иреву… Ты молчи, молчи… Я каждое утро с тобой разговариваю. Вот проснусь и спорю с тобой, как идиотка. Ты только молчи. Все как надо. Так и должно было быть. И всегда ты обо мне бог знает что будешь думать. И правильно! Девчонка, с которой ты познакомился в кафе… А! Это невозможно. Ты не имеешь права обо мне так думать! Потому что… Элка – мой, мой, мой. Я люблю тебя. Я немыслимо… я даже не знала, что так можно… Элка, я хочу… Я не виновата! Откуда я знала, что я тургеневская барышня! А ты все равно будешь на меня так смотреть! Потому что… Ты молчи, молчи… Это нам – за все… Что это светит?
Евдокимов . Машина. За мной.
Наташа . Вот и хорошо. Иди, иди.
Евдокимов . Наташка.
Наташа . Молчи. Потом… А сейчас иди, иди. Евдокимов. Боишься, как всегда, быть обузой?
Наташа . Знаешь, я тебе подарю этого орла. ( Снимает с груди птичку .)
Евдокимов . Тебе не попадет?..
Наташа . Уезжай, уезжай, наконец. Евдокимов. У нас все дела закончатся к двадцать первому. Значит, двадцать второго – у метро «Динамо».
Наташа . Я тоже улетаю сегодня утром. Евдокимов. К двадцать второму-то прилетишь?Она кивает.
У метро «Динамо». В семь часов.
Наташа . Ну, разлетелись в разные стороны? Евдокимов. Ты вспоминай там обо мне. Наташа. Все твои дела будут хороши! Иди, иди, Эла!
Евдокимов . Салют, Наташка. Привет Брюсселю!Затемнение.
У метро «Динамо», Владик и Евдокимов с цветами. Очень солнечный день. Бравурная музыка. Рядом щит с плакатами. На одном из плакатов – стюардесса с поднятой кверху рукой. Надпись «Летайте самолетами Аэрофлота».
Евдокимов (в сторону плаката). Здравствуй, Наташа… Сто лет не покупал цветы девушкам.
Голос . Нет лишнего билетика?
Евдокимов . Нет… Ты знаешь, когда мы сегодня утром уезжали, я посмотрел на Семенова. У него была такая счастливая рожа. И только тогда я понял: «Выиграли». Вот, наверное, ради таких минут живут люди… Завтра все это будет очень привычным.
Голос . Есть лишний билетик?
Евдокимов . Есть… в баню.
Голос . Охламон ты!
Евдокимов . Согласен, друг, я – охламон… Люблю ходить на футбол, Владька. Азарт. Вот ты знаешь, эта Наташа – действительно лучшая девчонка в СССР. Вот она сейчас придет, и я при тебе ей это скажу. (Смеется.)Появляется Ира. Оглядывается. Замечает Евдокимова и останавливается в стороне.
Владик . Только не при мне.
Входит веселый гражданин.
Гражданин (Евдокимову). Здорово!
Евдокимов . Привет деятелям балалайки.
Гражданин . Ну, как сложится игра?
Евдокимов . «Динамо» штуки две положит на калитку.
Гражданин . Вот такие дела… Вот окончилась эра колониализма? Ушла, значит, в безвозвратное прошлое? Вот так же точно закончилась эра господства московских команд. Стремительный Мунтян в Москве есть?
Евдокимов . Нет в Москве стремительного Мунтяна.
Гражданин . А искусный Онищенко где, в Москве? (Владику.) Ты как считаешь?
Владик . Когда я вижу, как двадцать два взрослых человека гоняют один надутый шар, я отчего-то сразу вспоминаю, что всего двести пятнадцать миллионов лет назад землю населяли гигантские ящеры.
Евдокимов . Не обращайте внимания, он сухой. (Владику.) Ты посмотри, как на нас смотрит эта кроха. (Шепотом.) Владюша, ты ей нравишься.
Гражданин (Евдокимову). А где же твой Чернышевский?
Евдокимов . Вот скоро должен подойти… А я вот точно знал, что я вас сегодня встречу.
Гражданин . Откуда же ты знал?
Евдокимов . Я всегда знаю, что со мной случится. У меня на небе есть специальный человек. Он заведует моими удачами… Ну, как ваша балалайка?
Гражданин . Бросил.
Евдокимов . Чего так?
Гражданин . Понимаешь, чувство юмора не позволило. Бросил балалайку – и ушел в цирк.
Евдокимов . Что вы говорите! Чем же вы занимаетесь в цирке?Гражданин . Иллюзией… Достаю из воздуха разные чашки, ложки…
Евдокимов . Очень полезная вещь. А вот бифштекс вы не смогли бы достать из воздуха? А то я с утра сегодня голодный.
Гражданин . Нет.
Евдокимов . Чего ж так слабо?
Гражданин . Иллюзия так не делается. Для иллюзии, пташечки мои, букашечки, всегда нужен партнер. (Усмехнулся.) Для иллюзии нужны двое. (Уходит.)
Ира (подходя к Евдокимову). Простите, вы Евдокимов?
Евдокимов . Допустим.
Ира . Можно вас на минутку?
Евдокимов . Можно.
Отходит в сторону. Теперь они стоят на проходе.
Голос . Не намечается лишний билетик?
Ира . Нет… Вы ждете Наташу?
Евдокимов . Да.
Голос . Нету лишнего билета?
Ира . Нету… Она мне объяснила, что вы ее должны здесь ждать. Она очень хорошо описала вас…
Евдокимов . В чем дело?
Голос . Нет лишнего билета?
Ира . Нет… Она не придет. Потому что…
Голос . Нет билетика?
Ира . Она ужасно волновалась. У вас там сегодня что-то происходило на работе. Она не придет.
Голос . Нет билета?
Ира . Нет… Они сели на аэродром. Я как раз была на поле. У них загорелось. Ну, она всех выпускала, выпускала…
Голос . Молодежь, нет лишнего билетика?
Ира . Выпускала пассажиров и не успела… Потом она пришла в себя… и все говорила… и все волновалась, как у вас там.
Голос . Ребята, есть билетик?
Ира . Она еще долго жила, два часа… Она просила передать вам, что главное – выдержка. Я пойду.
Евдокимов . Да.
Ира . Я вам еще позвоню. У меня есть ваш телефон.
Голос . Нет лишнего?
Ира . Нет… Я записала ваш телефон. А сейчас я пойду. До свидания. (И она резко повернулась, почти побежала .)Евдокимов молча стоит. Потом повернулся лицом к Владику.
Владик . Элька!! Ты что?! Евдокимов . Ничего. Ты иди. (Подошел к барьеру. Сел.)
Владик неподвижно стоит рядом. Начинают передавать составы играющих команд. Звук постепенно затихает. Шум стадиона уже не слышен. В мире – тишина. Они не двигаются. Сколько прошло времени? Наверное, очень много. Потому что начал гаснуть свет. Они недвижимы. Темнота сгущается. Видны уже только огоньки их папирос.
Голос Евдокимова . Так не бывает.
Ее голос. Бывает, Эла.
– Я даже не подарил тебе цветов. Но ты и не хотела.
– Я очень хотела.
– А моя подушка пахнет твоими волосами. Когда мы заканчивали опыт, я все время об этом вспоминал.
– Смени наволочку – вот и все. Потрясающе, что у тебя вышел опыт. Девушка будет тобой гордиться. (Смех.)
– Я все время слышу твой смех. У тебя невероятный смех.
– Лучший смех в СССР.
– Было очень страшно?
– Да… Когда пошел дым, все туристы повскакали. Это тебе не геологи, тихие, как огурчики. Я их успокаивала… И забыла слово по-английски. И все вспоминала… и потом… А!