— Что же, — сказала я. — Если всё так, полагаю, она действительно виновата. Я найду её и в течение нескольких дней пришлю вам её голову.
Дальше произошло то, на что я внутренне рассчитывала, но не особенно надеялась: мальчишка вскочил на ноги.
— Что вы несёте?! — воскликнул он. — Как можете?..
— Держи себя в руках, Дайнор, — сказал мастер. — Ты — будущий маг!
Парень выдохнул, сжал кулаки, но заговорил спокойнее.
— Её избрал для меня Свет, — сказал он. — Как бы она ни попала на Бал, это была воля провидения. Не вы ли, уважаемые родители, учили меня, что провидение есть воля Божья? Или она распространяется только на выгодных невест?
Какой, однако, тонкий вопрос… У родителей, предсказуемо, ответа не нашлось. Мастер просто наблюдал, очевидно, позволяя ученику делать выбор (и выводы) самостоятельно.
— Молодой человек, — сказала я. — Мне по очевидным причинам мало что известно о воле вашего Бога, но многое — об особенностях его служителей. Как вы считаете, какова будет их реакция, если вы приведёте изменённую под венчальный полог? Смею напомнить, что они едва не отлучили вашего Императора от Храма, когда он декларировал дружбу с Тёмной Империей. Пришлось прилагать усилия, дабы замять эту ситуацию. Не так ли? А понимаете ли, каковы будут последствия для вашей семьи? Опять же, если всё вскроется, общественности станет понятно, что девушка втайне пробралась на этот Бал, чтобы — предположительно — охмурить знатного светлого. Вы можете вообразить резонанс? А ведь Светлая Империя — религиозная страна, и многие представители Храма спят и видят, как выставить решение Императора (и его попытки поумерить эту самую религиозность) в дурном свете. И уверяю вас, все изменённые, отправившиеся к вам учиться, были предупреждены о том, что глупостей делать не стоит — чай не у себя дома.
— Но что делать? — спросил парень тихо. В его глазах пряталась та растерянность, которую я уже видела однажды — сквозь огонь.
Родители взгляды предсказуемо отвели. Мастер всё так же безмолвствовал, и по лицу его невозможно было прочесть ничего.
— Есть ли какой-то способ отменить колдовство? — спросила я устало. — Какая-либо лазейка? Мастер?..
Маг молчал и смотрел на Дайнора. Тот побледнел, сжал зубы… Ну же, мальчик…
— Я… отрекаюсь, — сказал он вдруг.
Отец выругался. Мать схватилась за сердце.
— Здесь и сейчас, — его голос окреп. — При свидетельстве миледи Адри и Безымянного Учителя я отрекаюсь от семьи и Храма. Да будут слова мои услышаны.
Занавес.
Гости ушли нескоро, оставив меня с головной болью, усталостью и печалью.
Светлая чета была в ярости и набросилась на меня с обвинениями. Я понимаю их, да. Только что им пришлось потерять сына, ведь законы Храма суровы: тот, кто отрёкся, фактически не мог продолжать быть частью светлого общества. Ну, высшего так точно. Но что мне оставалось делать? Не спровоцируй я мальчишку, история действительно могла бы обернуться смертью изменённой: Императрица порой бывает не особенно терпелива к чужим ошибкам, да и касаемо реакции храмовников я не солгала ни единым словом.
Теперь же всё решено, но… Я пообещала себе, что всё равно накажу безответственную идиотку, по вине которой всё это случилось. Потому что нельзя, вот просто нельзя быть на свете настолько тупой! Но ничего уже не исправить, увы.
Вняв просбье Дайнора, отправила его к Джин. Светлый маг, обучающийся с изменёнными — безумнее не придумаешь. Но, с другой стороны, не к чернокнижникам же его отправлять, право слово! И потом, он рассчитывал отыскать свою невесту. Не знаю, что из этого получится, но пообещала мальчишке всяческую поддержку. Не столь много — но и не так уж мало.
Когда светлые уже уходили под тихий плач матери, мастер задержался на пороге.
— Миледи, — сказал он мягко. — Позвольте даже не совет, а просьбу: не печальтесь столь сильно из-за этой истории. На всё воля Небес, и данной ситуации свершилось всего лишь то, что было предрешено. Вы были лишь орудием в руках Его — как, впрочем, и всегда.
— Едва ли есть на свете истинно предрешённые вещи, мастер, — отозвалась я. — Но даже к ним нас ведёт собственный выбор.
— Несомненно. Но мы не можем — и не должны — взваливать себе на плечи тяжесть чужого выбора, чужих ошибок и чужой судьбы. Вес на ваших плечах и так немал, а глазах отражается слишком много знаний, смертей и лет. Нести этот груз — путь в никуда. Вспомните и поверьте: прошлого уже не существует. Мы должны извлекать из него выводы, но не становиться его рабами. Прошлое не должно предопределять нас настоящих, кто бы что ни думал по этому поводу… Доброго дня вам, миледи. И здоровья вашей дочери. Вам не стоит переживать: её душа не осталась в иллюзии. С ней всё в порядке.
Светлый ушёл, оставив меня в задумчивости смотреть в пустоту. Я прикрыла глаза и прикусила губу, чтобы не разрыдаться от облегчения: один из главных страхов, изводивших меня всё это время, утих.
Истинные светлые, а не те, кто считает себя светом… истинные светлые действительно великодушны и милосердны.
Жаль, что их так мало.
Стоит ли сомневаться, что день, начавшийся столь неоднозначно, продолжился в том же духе? Когда Данэль объявила, что ко мне пришёл лорд Саннар, я даже не особенно удивилась. Так, выругалась тихонько сквозь зубы, но принять колдуна не отказалась. Всё равно придётся, рано или поздно, не так ли? И смотреть ему в глаза, и прощаться с тем, что было в Замке, и настраиваться на рабочий лад. Так почему бы, спрашивается, не сейчас?
— Лорд Саннар.
— Леди Адри.
Я рассматривала его искоса, с невольной радостью отмечая, что синяки стали меньше, а силы худо-бедно восстановились. Ещё месяцок — и будет, как новенький.
— Чем обязана? — уточнила я холодно.
— Прошу простить, что пришёл без приглашения, — сказал Саннар мягко. — Видите ли, я обязан передать Императрице отчёт о том, что было в Замке. Но свойство наваждения таково, что я не помню, что произошло. Не могли бы вы рассказать, чтобы я составил полную картину?
Нет, он серьёзно?!
— Дайте подумать… Нет.
— Леди…
— Прежде чем мы начали разговор о приказе Императрицы, заверяю: если понадобится, я напишу Её Величеству отчёт сама. Лично. На этом разговор объявляю закрытым. Желаете чаю? Хотя нет, что это я. Вы же уже уходите!
— Пожалуй, я желаю чаю, — он откинулся на спинку кресла. — И поговорить. Я не уйду без разговора.
Вот ведь радость привалила!
— Ни в чём себе не отказывайте, — сказала я холодно. — Если уж так тянет поболтать, то можете извиниться за то, что я чуть не сдохла в наваждении из-за вашей самонадеянной глупости.
— Если вам угодно — извините, — усмехнулся он. — Хотя толика вашей вины в том, что я там оказался, тоже есть.
Я вдруг почувствовала совершенно ошеломительную усталость.
— Говорите, что хотели, и избавьте меня от вашего общества.
Он пару мгновений пристально, цепко рассматривал меня.
— Я хотел бы получить клятву, что вы не станете использовать то, что узнали в Замке, мне во вред.
Ах вот оно что! Ну разумно, не отнять.
— Клятву Предвечной вы не получите, — отрезала я. — Просто потому что жизнь не настолько проста, а магия подобных обещаний нечувствительна к нюансам. Однако, я могу заключить с вами вариативный договор, по которому не стану использовать эту информацию с осознанным злым умыслом (где этот термин подразумевает прямой физический или ментальный вред). Разумеется, список ситуаций, когда я могу преступить договор, также будет прилагаться. Так вас устроит? Вы и сами знаете, насколько это щедрое предложение.
Он пару мгновений внимательно смотрел на меня, а потом вдруг спросил:
— И впрямь — неожиданно… Вам так понравилось изображать мою жену, леди?
9
Я незаметно сжала руки в кулаки, но, кажется, всё же удержала на лице непроницаемую маску.
— Значит, что-то вы всё же помните… — протянула, как только убедилась, что голос не подведёт.
— Нет, — Саннар светски улыбнулся. — Но я — колдун, моя леди, и, смею заметить, не последний. Это предполагает наличие каких-никаких аналитических способностей и знаний о собственной природе. Опять же, не так уж и много в моей жизни было несбывшегося, о котором я мог бы всерьёз сожалеть. А если ещё и с вашим участием… Я выдал самое вероятное предположение — и, как видите, не прогадал.
Скотина.
— Что же, — вздохнула я. — Признаю, это было… внезапно. Отправляясь в Замок, я ожидала каких-нибудь милых сентиментальных глупостей вроде пыточной или очередного костра.
— Вы обо мне не то слишком хорошего, не то слишком плохого мнения, — покачал он головой. — Итак, если уж мы с этим разобрались, не расскажете ли мне подробнее, что именно там случилось? Почему вы были в таком состоянии, когда выбрались? Зная себя, слабо верю, что мои потаённые желания могли включать такое с вами обращение.
— Последствия прогулки по зеркальному коридору и жаркой драки с наваждением, — передёрнула я плечами. — Это всё, что вам стоит знать, лорд Саннар. По правде… это были тяжёлые несколько дней, о которых я не слишком хочу говорить.
Я не знаю, зачем добавила последнее.
— Было так ужасно? — он спросил вроде бы небрежно, но было во всём этом что-то ещё.
— О да, — отозвалась я. — Ужасно. Слишком много воспоминаний, несбывшихся чувств и фальши. Но этого и стоит ждать от наваждения, построенного на мимолётной мечте, не так ли?
— Не такой уж мимолётной, — сказал он вдруг, странно усмехнувшись. — Это стало, возможно, самым большим моим сожалением, не оставлявшим меня все эти годы.
— То, что я — не человек?
— Да, — ответил он просто, и сердце моё зашлось от боли. — Будь вы человеком, всё бы сложилось совершенно иначе.
Я криво улыбнулась.
— … а будь я бабочкой, порхала бы с цветочка на цветочек… а будь я радугой, была бы разноцветной… а будь бы мир полностью справедлив, жизнь бы не зародилась, потому никто бы не умирал… Довольно, лорд Саннар. Я никогда не была человеком. Не с человеком вы танцевали на том балу, не за человеком наблюдали с помощью чар, не о человеке мечтали. Смиритесь: если бы я была человеком, это уже была бы не я. Вот и вся суть вашей милой бессмысленной фантазии: она не обо мне. И, если честно, она — ложь, призванная спрятать очень простую и немного смешную правду: вы вините себя. Я была разумна, дышала, любила, была ничем не хуже нормальных людей, и вы это знали в глубине души. И всё равно убили меня, потому что того требовал долг, потому что от этого зависела ваша жизнь. Но не смирились. И теперь рассуждаете о том, как было бы отлично, не будь я изменённой… Нет никаких "если бы" не бывает, поймите. Нет и не может быть; это ложь, мой лорд, из которой потом и вырастают такие вот иллюзорные замки. Хватит лгать себе. Вы сделали тогда свой выбор, логически объяснимый и почти неизбежный. Я отомстила вам, что предсказуемо. Мы квиты. Погашен долг и потушен свет, окончен спектакль и зал опустел. Тёмные времена окончены — так быть может нам не стоит носить их в своих душах? Знайте: я давно простила, чего и вам желаю. А теперь, прошу, оставьте меня — я действительно очень устала.