— Товарищ командир, убьют вас.
— Убьют — похоронят, — ответил Гайдар. — Марш отсюда! Повтори боевое задание.
Повторил Васька: «Отходить к Днепру. Направление — на старый дуб у обрыва». Пополз. Остался Гайдар один. Проверил диск автомата. Сказал шепотом:
— Будешь жить, парень.
А сам подвинулся ближе к насыпи. Залег. Когда же показалась совсем близко дрезина с автоматчиками, приподнялся, подпустил немцев вплотную и длинной очередью полоснул в упор по врагам. Пустая дрезина пронеслась мимо. Васька услышал выстрелы, оглянулся, успел еще увидеть, как махнул рукой Гайдар, а потом один из немцев, раненый, выстрелил Гайдару в спину, и упал Гайдар рядом с серым горячим камнем.
Не выдержал Васька и вернулся. Изо всех своих силенок приподнял Гайдара. Последним усилием оперся Гайдар о камень.
Заплакал Васька:
— Товарищ командир, не умирайте!
А Гайдар уже бредил. Казалось ему, что нет рядом Васьки, а наклонился над ним Ивашка Кудряшка из той самой сказки.
Послышалось Гайдару, как сказал ему Ивашка:
— Камень волшебный, вот он. Жизнь начать другую можно.
Улыбнулся Гайдар, сказал вполголоса:
— Чудак. Я эту сказку сам написал… про себя. Мне другой жизни не надо.
И умер…
Я слушал рассказ, боясь пошевелиться. Девушка замолчала.
Кто-то из ребят промолвил серьезно:
— А что? Найти бы такой камень, и пусть бы жил человек сто лет. Писал бы книжки.
— Нет такого камня, — грустно сказала девушка. — Да и все равно, свою жизнь Аркадий Петрович на другую не променял бы. Попробуй, как он, проживи!
— Ну и что, — сказал мальчишка упрямо. — Ну и что, я попробую!
Его товарищи приподнялись даже на своих местах: вот какую штуку выдумал! Но глядели на дружка совсем не осуждающе. Сразу поняли ребята, что это не хвастовство, а почти что клятва.
Вожатая сказала серьезно и торжественно:
— Ну что ж, Сережа, попробуй. Мы все тебе поможем, пробуй.
Она встала и пошла от костра в темноту, комкая в руках белый платок.
Я пошел за ней следом.
— Откуда вы услышали этот рассказ? — спросил я. — От кого?
Девушка смутилась.
— У нас все его рассказывают… — сказала она.
— От кого первого услышали? — допытывался я. — Может быть, и правда так было? Нам так важно знать.
— Отец рассказывал почти что так, — сказала девушка. — Только про дрезину с немцами не говорил. Соседка рассказывала — была дрезина.
— А о горячем камне? О Ваське?
— Не помню, — призналась девушка. — Так вот запомнилось. Просто. Который раз я уже сама рассказываю. И все расстраиваюсь. Вы Сережку слышали? Теперь и про него надо будет рассказать. Так вот все складывается и собирается — одно к одному.
И я понял, что рассказы о Гайдаре уже создает сам народ. А все, что создает народ, — правда. Большей правды на свете нет.