— Дааа… — протянула я почти издевательски, чувствуя, как меня буквально трясет от негодования, — а как на счет того, что я могу выбрать опекуном ректора? Какие у меня в этом случае варианты, преимущества и вообще перспективы?!
Эдвин заметно удивился и переспросил:
— Гаэр-аша?
Кивнула, просто молча кивнула, сжав кулаки так, что ногти впились в кожу.
— Зачем тебе Гаэр-аш в качестве опекуна? — еще ничего не понимая, спросил Эдвин. — Нет, Риа, я бы не советовал. Администрация Некроса это одно, а Гаэр-аш это похуже, чем семья Норта будет. Да и в целом мы такой вариант даже не рассматривали и…
Он осекся, глядя на меня резко сузившимися глазами. Затем сжались челюсти, желваки затанцевали на скулах, но сказать Эдвин ничего не успел.
— Трупов, — раздалось веселое с лестницы.
И по ступеням сбежал Норт — одетый в черный костюм для сражений, с мантией перекинутой через локоть, новой прической — волосы были теперь чуть длиннее и доставали до подбородка, и довольной улыбкой.
— Риа, Эдвин, — произнес подойдя к нам. — Чего хмурые?
Глянул на дверь в ректорский кабинет и обратился к другу:
— Уже пришли? Даге подписал?
Эдвин, продолжая все так же смотреть на меня, сипло выдохнул:
— Подписал. Видишь ли, твоему родственнику крайне трудно… я бы даже сказал — невозможно отказать…
Поведя плечом, Норт с усмешкой ответил:
— Учитывая, что Даге пошел на открытый конфликт с моим отцом и сбежал, можно было ожидать чего угодно. Но подписал, так?
Эдвин кивнул, не удостоив Дастела и взглядом.
— Шикарно! — Норт улыбнулся мне. — Риа, милая, от тебя сейчас потребуется подписать прошение на имя короля о передаче прав опекунства моему отцу и…
— Не потребуется, — перебил его Эдвин.
Норт прекратил улыбаться, вопросительно посмотрел на некроманта, затем повернулся и еще более вопросительно на меня. Выдав нервный смешок, я почти издевательски произнесла:
— Видишь ли, Норт, твоему родственнику крайне трудно… я бы даже сказала — невозможно отказать… — и голос дрогнул.
Покачав головой, я прикусила губу, чтобы не расплакаться и опрометью бросилась в комнату, едва не сбив по дороге спускающегося Дана. Тот отпрянул к стене, бросив мне в спину растерянное:
— Риа, ты… Да что опять?!
Вторым, кто едва не стал жертвой моего практически забега по коридору, был Заэн — тоже к стене отпрянул, но в след крикнул:
— Риа, так что на счет артефакта? Мне очень на…
Окончание фразы я не услышала, закрыв дверь. Затем провернув ключ трижды в замке, и вот после этого, чувствуя, как слезы хлынули по щекам, медленно сползла по двери на пол. Подтянула колени к груди и заревела бы в голос, но тут в моей комнате раздалось грубым басом:
— Леди, искренне сочувствую вашему горю, но давайте сейчас о деле, а истерику уже после закатывать будете.
Не сиди я на полу, точно упала бы. Сквозь слезы мною были видны лишь размытые контуры спальни и огромной женщины в странном пышном платье, которая протягивала мне что-то. Еще несколько размытых фигур застыли у стены.
Шокированная увиденным, я торопливо смахнула слезы и вот тогда удалось разглядеть, что протягивают мне белый платок. Взяв его, вытерла слезы окончательно, подняла голову, взглянула на говорившего со мной и потеряла дар речи.
Передо мной стоял огромный боевой гоблин!
Здоровенный, широкоплечий, совершенно лысый, с серо-голубой кожей, громадным носом, ушами, по мочке и ушной раковине унизанными маленькими серебряными колечками, и огромной нижней губой, которую оттягивало массивное золотое кольцо. Гоблин был бы ужасающе страшен, если бы не одно но — на нем было женское платье, а в громадной руке он держал женский парик и кокетливую шляпку. А еще сам гоблин оказался вульгарно и безобразно накрашен! У него имелись неестественно длинные загнутые ресницы, пунцово яркие кружочки, видимо долженствующие румянец на щеках изображать и губы, вымазанные алой помадой…
— Заржешь — придушу, — сурово предупредил данный индивид.
И посмотрел на меня так, что пришлось ответить:
— Я не… не… Я нне буду ржа… смеяться… Я…
— То-то же, — мгновенно сменил гнев на милость этот неординарный гоблин. — В общем слушай сюда быстро, времени у нас мало.
Я покивала и перевела взгляд на присутствующих женщин — все они застыли во время шитья. И в руках у них имелись иголки с нитками, одна держала ножницы, вторая измерительную веревку, третья и четвертая костюм черный, судя по размеру кажется мой и…
— Э, ледя, не отвлекайся, — грубовато приказал гоблин.
Тут же поспешно перевела взгляд снова на него.
— Короче так, — монстр в женском платье присел на корточки передо мной, — это тебе деньги, — и мне на колени упал увесистый кошель с золотом, вдвое больше того, что Гобби вчера взял у торговца. — Это новые документы, — туда же на колени, поверх кошелька свалился свиток с гербовой печатью седьмого королевства. А гоблин продолжил: — На меня посмотри внимательно, смотришь?
Я кивнула, глядя на него во все глаза.
— Харю мою запомни! — приказал он. — Запомнила?
Чуть не ляпнула, что такое лицо вообще вряд ли когда забыть получится. Но решила, что он не оценит и потому просто кивнула.
— Маладца! — похвалил гоблин. — Теперь слушай внимательно — мы тебе три варианта побега подготовили. Первый — это бежать можешь в любое время. Вот как доведут тебя эти, Бездна их пожри, так и тикай — деньги у тебя теперь есть, имя у тебя в документах наше, гоблинское, так что на границе ты по любому к представителю нашего дипломатического посольства попадешь, соответственно вытащим. Вариант второй — если решишься на задуманное и сможешь вернуть жизнь Габриэлю… — гоблин вдруг судорожно выдохнул, пригорюнился, даже плечи поникли. Но взял себя в руки, шумно выдохнул и продолжил: — Так вот, если сможешь — он тебя сам выведет. Если память сохранится. Если нет — смотри на мою рожу, — я посмотрела, — там на играх буду, выведу. И третье, — поверх свитка упал едва приметный деревянный браслет, — это если твои, — кивок почему-то на входную дверь, — озвереют и побег пресекут жестоко. В таком случае ты с этим браслетом к любому дереву. Да, мы опосля друидам будем должны много и основательно, но уже одно то, что ты Габриэлю память вернула, искупает любые затраты и сложности.
«Мы опосля друидам будем должны»… Друиды еще существуют?
— Э, ледя, тебе все ясно? — прорычал поднимаясь гоблин.
Отчаянно закивала, а потом не менее отчаянно отрицательно головой помотала, а потом…
— О, идут, — сказал гоблин и торопливо натянул парик, а затем поверх него и шляпку, — я — Ыгрх. Все, прячь все. Прячь, я сказал! — спрятала даденное по карманам. — Маладца! Теперь делай естественное лицо, сейчас стазис сымать буду.
О, я сделала… Крайне потрясенное лицо я сделала! А гоблин он отошел к этим застывшим женщинам и взялся за край подшиваемых ими брюк, после чего в комнате словно что-то лопнуло, как струна, и пришедшие в движение портнихи разом воскликнули:
— А вот и леди Каро!
Да, я знаю, что сидела на полу, но у меня появилось желание лечь! И самым невероятным образом мое желание осуществилось, когда кто-то рывком распахнул дверь и я улеглась половиной тела в коридоре. Вторая половина соответственно лежала в моей комнате, а сама я смотрела очень снизу вверх на стоявшего и соответственно распахнувшего дверь ректора.
Одарив меня суровым взглядом, Гаэр-аш иронично поинтересовался:
— Удобно?
— Очень, — язвительно ответила я.
Криво усмехнулся и скомандовал:
— Поднимайся! — затем еще и добавил:- Не люблю, когда мои воспитанницы под ногами валяются.
Меня такая злость охватила. И сложив руки на груди, я зло прошипела:
— А мне как-то плевать, что вы любите, а что нет!
Улыбнулся, насмешливо поглядывая и издевательски поинтересовался:
— Хочешь, чтобы я лично поднял?
И на этом мое спокойствие закончилось. Рывком подскочив, я развернулась к ректору и прошипела:
— Спасибо, ненужно! Вы «лично» и так уже слишком много на себя взяли!
И мгновенно отшатнулась, ожидая реакции Гаэр-аша, но ее не последовало. То ли ректор был слишком доволен собой, то ли дело в появившемся в конце коридора Норте, в чьих глазах, и это было видно даже с расстояния, бушевало пламя, но вместо продолжения скандала я услышала обращенное не ко мне:
— Здесь только что была использована магия стазиса. Кто?
И вот тут я вспомнила и о гоблине, и о состоявшемся с ним разговоре. Испуганно обернулась, но Ыгрх даже не дрогнул, кромсая ножницами штанину, а вот одна из женщин, светловолосая толстушка в смешной шляпке украшенной фруктами, повернулась к двери и хихикнув произнесла:
— Безопасность, хи-хи. Не тревожьтесь, уважаемый лорд Гаэр-аш, это мои профессиональные хитрости, — она взмахнула рукой, и я отчетливо увидела метнувшиеся к удерживаемым портнихами брюкам заклинание — в тот же миг швейное изделие застыло, словно окаменев. — Так значительно проще, уж поверьте мне, хи-хи.
— Верю, — отчеканил ректор.
С нескрываемым подозрением оглядел женщин, затем повернулся ко мне, все с тем же подозрением вглядываясь. А я, помня о гоблине и нашем разговоре, не знала как себя вести, чтобы не вызвать еще большие подозрения у Гаэр-аша, и…
И меня спас Норт.
Дастел, подойдя к нам, схватил меня за руку, вытащил окончательно в коридор, а то я в дверном проеме продолжала стоять, дверь захлопнул, и, игнорируя иронично-насмешливый взгляд Гаэр-аша, произнес:
— Мы оспорим договор.
«А стоит ли?» — подумала я, если учесть, что мне вовсе не хочется видеть отца Норта своим опекуном.
Ректор, полностью игнорируя родственника, поинтересовался у меня:
— Мерки сняли?
Учитывая, что вместо снятия мерок я беседовала с гоблином, ответить оказалось затруднительно. Я и выкрутилась как могла, сказав:
— Наверное.
— Ты не уверена?
На это провокационное, ответила не менее провокационно: