Рис. 10. Прохождение сквозь воду. Здесь умерший пьёт воду, чтобы не сгореть в огне. Питьевая вода также играет важную роль в процедуре бальзамирования: «… твоё тело наполняется свежей водой».
Оба этих аспекта бессознательного проявляются в описаниях предсмертного опыта Муди и Хампе, в которых упоминается, что пациенты проходят через глубокие эмоциональные переживания блаженства или страдания. Эти исследователи раз за разом подчёркивали, что пациенты не могли найти подходящие слова для описания своих чувств. Они испытывали невыразимые эмоции (огонь).
С другой стороны, этот опыт часто передают, опираясь на слабо различимые описания парения в лёгкости, различных цветах, образах и среди других душ. Следующие описания такого опыта имеют большое сходство с водным аспектом бессознательного:
Сначала женщина проходит через туннель: «Мне нужно было найти проводника где-то там, где от начала этого туннеля исходила тёмная синева. Фоновый шум стал ярче и прекраснее. Цвета тоже становились всё более ясными и, казалось, сливались в игре тысячи оттенков и затем распадаясь вновь, как цветы одного букета. Все эти цвета и звуки представляли собой прекрасную музыку, которая наполняла и притягивала меня.[42]
Или:
Я всё глубже и глубже погружался в изумительное голубое небо с мягкими лиловыми тонами и розовыми облаками. Плавно и не чувствуя никакой боли, я плыл в этой совершенной атмосфере.[45]
Или:
В бессознательном состоянии я видел перед собой свои фотографии, которые переливались всеми цветами радуги.[44]
По всей видимости, этот образ потока часто встречается в переживаниях предсмертного опыта. Он соответствует водному аспекту сознания. Индуистские погребальные обряды, в процессе которых прах умершего бросается в реку Гангу, а также балийский обычай бросать пепел в море с лодки символически выражают идею искупительного растворения или возвращения в первичный океан. В то же время эти символы отражают водный аспект бессознательного, содержащий образы создания мира. В предсмертном опыте эти образы представлены более ярко, но в то же время, в меньшей степени доступно для понимания, чем в снах.
Вернёмся к сну умирающего человека, в котором появилась яйцеобразная форма «жидкого воздуха небесно-голубого цвета». Он чувствовал, что он проваливается в это жидкое небо, в эту вселенную и боялся раствориться в ней. Но лоскутки синей материи, которые плавали рядом с ним, окутывали и держали его (после этого он увидел Рождественскую ёлку). Один пожилой мужчина прислал Юнгу похожий сон:
Его встретили два гида, которые привели его к зданию, где было очень много людей. Среди них он встретил своего отца, отчима и мать, которая поприветствовала его воздушным поцелуем. Он должен был взобраться на гору, под которой была глубокая пропасть. Какой-то голос приказал ему прыгать вниз, и после нескольких отказов он подчинился и обнаружил, что плывёт «в изумительной синеве вечности».[45]
Юнг интерпретирует этот сон как подготовку к смерти и обращает внимание на то, что сновидец, являясь индуистом, верит, что после смерти он восходит к всеобъемлющему Атману. «Там нет одиночества, но есть всеохватность или безграничная целостность».[46]
Странный образ прозрачно-голубого «жидкого воздуха» также появляется в работах студента Парацельса, алхимика Герхарда Дорна. Для Дорна весь алхимический опус завершается изготовлением так называемого caelum или «внутреннего неба». Понимая это, он призывал к извлечению квинтэссенции жизни тела или внутренней правды, которая, как и «точный образ Бога», скрыта в глубинах души человека. Если очистить эту и перемешать эту жидкость, можно увидеть, как она приобретёт яркий цвет прозрачно-чистого воздуха и поднимется вверх.[47] Таким образом, таинственное внутреннее небо становится видимым. Изготовление этой настойки по Дорну является наивысшей стадией конъюнкции (единства противоположностей), единством с божественным Духом мира. Юнг интерпретирует это следующим образом: «Всё сознание человека обращается к его Самости, к новому центру его личности, который заменяет прежнее эго».[48]
Однако в алхимических текстах говорится, что эта стадия представляет собой лишь первый этап, который требует дальнейших трансформаций. Это первое освобождение от оков тела, влечений и желаний эго, от узкого мира ограниченного возможностями мозга сознания. И похоже, что эти образы отражают лишь первую стадию умирания. Один человек, которому удалось вернуться к жизни после фактической смерти тела, описывает этот опыт следующим образом:
Состояние, которое я переживал, представляло собой необычайный покой, но в то же время в нём было и что-то иное — предчувствие великих событий и дальнейшей трансформации. Но мне нечего больше рассказать, кроме моего последующего внезапного возвращения на операционный стол.[49]
Многие сообщения о подобном опыте содержат указание на существование следующей границы, из-за которой, по-видимому, не возвращаются.[50]
Египетская погребальная церемония и традиционные алхимические символы описывают дальнейшие этапы, в процессе которых происходит возвращение души телу, но не тому же самому, а преобразованному телу. Исходя из этого, перед нами встаёт вопрос: что именно происходит с прежним телом, когда душа покидает его, погружаясь в экстатическое состояние?
1. P.i.
2. Berthelot, Collection, Vol. 2, с. 1 5 if.
3. Ibid.,a 201.
4. Ibid., с. 211.Literally, “according to the philosophers.”
5. Ibid., с. 252.
6. Sterbenistdochganzanders, с. 71; цитировано по. A. Sborowitz, Der leidende Mensch, с. 56.
7. См. Jacques le Goff, The Birth of Purgatory. Благодарна профессору Luigi Aurigemma за то, что он обратил моё внимание на эту книгу.
8. Ibid., с. 49
9. Ibid., с. 55.
10. Ibid., с. 61.
11. Ibid.,с. 67ff
12. Cf. ibid.,a 74L
13. Cf. ibid.,a 29ff
14. Cf. ibid.,0. 82ff
15. Ibid., с. 92ff
16. Задокументировано, ibid.,с. 8 if.
17. Stromata, iv, 24; vii, 6. Такжесм. Origen, in Exodumhomiliae 6, Patrologia graeca, xiii, 334 -5.
18. См. Aegyptischer Unterweltsbiicher, с. 249.
19. Ibid., с. 211.
20. См. ibid.,e. 181.
21. См. Jung, The Structure and Dynamics of the Psyche, par. 26.
22. Ibid., pars. 1 i4ff.
23. Fragment 30; in Freeman, Ancilla to the Pre-Socratic Philosophers, с. 26.
24. Cf. Jung, Psychology and Alchemy, pars.404, 473.
25. Dasphysikalische Weltbildder Antike, pp. 2 i9ff.
26. In Structure and Dynamics, pars. 441-4 2.
27. Ibid., par. 441 (italics added).
28. Pp. 3ff.
29. Ibid., с. 39.
30. Ibid., с. 125.
31. In Plutarch, DegenioSocratis, chpts. 2 iff.
32. M. Ninck, Die Bedeutung des Wassersim KultundLeben der Alten, с. 115f-
33. См. Jung, Alchemical Studies, par. 101.
34. См. G. Roeder, Urkundenzur Religion des altenAegypten, с. 195.
35. Ibid.
36. Totenbuch der Aegypter, с. 3 1 3ff.
37. G.Thausing, “Altagyptischesreligioses Gedankengutimheutigen Afrika,” p. 142; также см.с. 92 и с. 133.
38. Cf. Robert Steuer, Ueber das wohlriechende Natronbei den altenAegyptem, pp. 2 3f.
39. Roeder, op. cit., с. 302.
40. A.Moret, MysteresEgyptiens, с. 27.
41. Cf. D. I. Lauf, “Nachtodzustand und Wiedergeburt in den Traditionen der tibetanischen Totenbuchs,” с. 95.
42. Cited, Hampe, op. cit., с. 83.
43. Ibid., с. 85.
44. Ibid., с. 91.
45. Jung, Letters, Vol. 2, с. 146, fn. 1.
46. Ibid., с. 146.
47. Jung, Mysterium Coniunctionis, par. 691.
48. Ibid., par. 704.
49. Hampe, op. cit., с. 93.
50. Также см. например, Michael Sabom, Recollections of Death, с. 45ff, ji ff.
Глава 7Целительная жертва прежним телом
Согласно тексту Комариуса, перед тем, как душа и дух смогут вернуться в тело, последнее должно пройти определённую трансформацию. Прежде всего, необходимы признаки того, что тело проходило через нечто, похожее на растворение прежнего тела или принесение его в жертву. Например, оно могло проходить через пытки или испытание огнём. Мужчина, сон которого об Аниме был упомянут ранее, перед смертью рассказал аналитику о следующем сне:
Лучший друг сновидца был приговорён к казни, и сновидец выдвинулся быть палачом. Он сделал это в надежде на то, что сможет спасти жизнь друга, т. к. считал его невиновным. В его руке был острый нож, и ему пришлось сделать вид, будто он хотел убить осужденного, т. к. в противном случае ему пришлось бы заплатить за свой план собственной жизнью. Когда он ударил друга ножом вдоль позвоночника, тот обернулся. Был слышен треск костей, и палач испугался, что он мог ударить слишком сильно. В этот момент сновидец проснулся с острым чувством, что он никогда не смог бы удовлетворить девушку, которую он любил (хотя, эта тема вообще не была упомянута во сне).[1]
В интерпретации этого сна на основе ассоциаций сновидца Барбара Ханна [2] отмечает, что друг, который должен был быть принесён в жертву, символизирует слишком юную сторону сновидца, сконцентрированную исключительно на поиске сексуальных приключений с женщинами. Нож, который он держал во сне, ассоциировался у него с ножом, который он использовал на охоте. По всей видимости, он должен был нанести смертельный удар своей внутренней слишком юной части и перестать тайно защищать её. Кроме того, Ханна добавляет, что тот, кого необходимо принести в жертву, также