на первые роли, исчезнут навсегда.
Вокруг него одни враги.
Впрочем, получив власть, он обретет и новых врагов.
— Лиам!
Его звал Роберт Монтези.
— Да, Роберт. Извини, я слишком погрузился в молитву. Просил Господа благословить наши замыслы.
Он немного помолчал.
— Скажите своим людям, что настал долгожданный день. Ваши солдаты должны до полудня покинуть Ватикан, взяв с собой оружие. Но сделать это нужно, не привлекая к себе внимания. По два, по три человека, так, словно не происходит ничего особенного. Скажите им… да, скажите, что обратно они не вернутся, пусть будут к этому готовы. Каким бы ни оказался итог сражения, мы не имеем права подвергнуть опасности церковь, ради блага которой столько трудились.
Он посмотрел на них, казалось, их вполне удовлетворило его объяснение. Они ничего не узнают о действиях Гарбарино.
— Из Рима отправится специальный поезд, мы подготовим его в нашем депо. Вам следует позаботиться, чтобы все о нем знали, он будет формироваться в двух с половиной милях от станции. И вот что, Томас.
— Сэр?
— Предупреди наших людей в Венеции о прибытии поезда Пусть встречают нас ровно в полночь, к северу от станции Санта-Лючия, на складе возле церкви Скальци. К этому времени все должно быть готово, нам нужно будет подъехать к городу, занять позиции, мы выступим на рассвете.
— Ночью, святой отец? Можем ли мы быть уверены, что ночью нас не обнаружат? — спросил Исаак.
— Конечно, противник заметит, возможно, некоторых даже убьет. Однако на рассвете мы должны быть готовы к атаке. Передайте всем нашим людям: ночью никто не должен нападать на Непокорных. Если кого-то из нас атакуют, можно защищаться, это понятно, но если это произойдет, нужно прикончить всех нападавших Непокорных, чтобы они не сумели предупредить своих собратьев.
— А что с обычными людьми? Как быть с ними во время схватки?
— Мы уже говорили об этом раньше, Томас. Мы не должны допустить, чтобы люди увидели чудовищ и нашу схватку с ними. Но если до этого дойдет, вы знаете приказ. Люди могут и погибнуть. Может быть, что чья-то собственность будет уничтожена или повреждена, ведь огонь — наше лучшее оружие. Еще вопросы есть?
— Сейчас нет, святой отец, — мягко ответила Мария.
— Нет, сэр, — в один голос сказали братья Монтези.
— Встретимся здесь же через час. Вы должны быть готовы к полному отчету, а я дам вам дополнительные инструкции.
— Во имя Господа, — сказали все четверо.
— Во имя Господа, — ответил Малкеррин.
Странным было само появление незваного гостя. Они никогда прежде не встречались, но его лицо и Питеру, и Меган показалось знакомым, и это тоже было странным. Он появился как раз тогда, когда Питер и Меган собирались, так сказать, познакомиться поближе, что уж и говорить, как он пришел к ним. Ведь, кроме Питера, никто не мог постучать в окно мчавшегося поезда. Однако это было не все. Войдя в купе, госта назвал Питера его первым смертным именем — Никифор Драгазес. Когда первый момент удивления прошел, Питер почувствовал раздражение.
— Значит, вы меня знаете, — сказал он.
— Полагаю, да, — ответил незнакомец.
— Не припомню, чтобы мы раньше встречались.
— О да, вы меня не видели, но я с вами, Никифор Драгазес, хорошо знаком. — Он вновь повторил имя Питера, чем немало оскорбил его.
— Черт подери, откуда вы знаете это имя? — прорычал Питер.
Незнакомец отступил на шаг, обезоруживающе подняв руки.
— Пожалуйста, сэр. Я не хотел вас оскорбить. У нас общее горе, мы переживаем смерть нашего друга и отца Карла фон Рейнмана, — заявил гость, опустив и руки, и голову.
Питер не был уверен, что гость говорит правду.
— Как тебя зовут, брат? — спросил он незнакомца.
— Коди Октябрь, — не без гордости ответил тот.
Питер Октавиан рассмеялся и покачал головой, показывая тем самым, что вовсе не хотел оскорбить Коди. Смех только искрился в его глазах.
— О черт, ты нас напугал. Вот почему твое лицо показалось мне знакомым.
На этот раз удивился Коди.
— Но мы уже выяснили, что никогда не встречались.
— Я сожалею об этом, эта встреча для меня — большая честь, — сказал Питер.
Они пожали друг другу руки.
— Я много лет восхищался твоим свободолюбием, да и прочими талантами тоже.
Коди покраснел, если можно так сказать о бессмертном, и низко поклонился Питеру и Меган.
— Я польщен.
— Хм-м-м, — откашлялась Меган.
Питер повернулся к ней, он уже немного пришел в себя от удивления.
— Извини. Меган Галахер, разреши представить тебе Уильяма Ф. Коди, — сказал Питер.
Меган с улыбкой кивнула, а Коди снова поклонился ей.
— Впрочем, Коди больше известен как Буффало Уилл15.
«Буффало Уилл?!»
Меган посмотрела сначала на Коди, потом на Питера, в ее глазах читалось сомнение.
— Да ладно, этого не может быть, — сказала она, имитируя бостонский акцент.
Коди скорчил гримасу.
— Если честно, мне никогда не нравилось это прозвище, я предпочитаю Уилл, или Коди, с другой стороны, именно оно сделало меня знаменитым. Впрочем, известность хороша далеко не всегда.
— Не могу поверить, — пробормотала Меган, качая головой. — Интересно, кто следующий? Сидящий Бык?16
— К сожалению, нет, — ответил Коди.
Впрочем, Меган и не ждала другого ответа.
— Из-за этого ублюдка Маклолина17 мой кровный брат давно мертв.
Затем обратился к Октавиану:
— Питер… или ты предпочитаешь свое настоящее имя?
— Не больше, чем ты свое прозвище.
— Неплохо сказано. Простите, что я испортил вам с Меган!., хм-м-м, вечер, но раз уж я здесь, может быть, нам следует заглянуть в книгу?
Слова Коди вернули Питера и Меган к реальности.
— А что тебе известно о книге? И откуда ты знаешь, что она у меня? — спросил Питер, вновь охваченный подозрениями.
— Ну, честно говоря, я не случайно угадал, что вы окажетесь в этом поезде. Я наблюдал за Ватиканом, надеясь, захватить кого-нибудь и задать ему пару вопросов. А вот о книге, как я полагаю, мне стало известно из того же источника, что и тебе.
— И откуда же? — спросила Меган.
Она по-прежнему очень о многом даже и не догадывалась. Ей было страшно, но она решила никогда не показывать свой страх.
— От Карла, естественно, — разведя руками, ответил Коди.
— От Карла? — удивился Питер.
— Конечно. Он уже много лет пытался отыскать книгу. Мне кажется, из-за этой книги его и убили. Он ведь не был таким старым и могущественным, как остальные жертвы.
— О чем ты? — спросил Питер.
Впрочем, ему совсем не хотелось услышать ответ.
— Проклятье, что здесь происходит? — пробормотала Меган.
И Коди рассказал все, что ему было известно об убийствах, об интересе Карла к книге, о покушении в Монте-Карло и о том, как он наблюдал за Ватиканом. В ответ Питер и Меган поведали ему о кардинале Жискаре, об убийствах, которые привели к схватке с Малкеррином, и о других совпадениях, которые заставили Питера принять участие в сражении.
— Знаешь, — сказал в заключение Питер, — я думал или отложить поиски убийц Карла до тех пор, пока не разберусь с книгой, или предоставить месть клану. Но теперь… все дороги ведут в Рим.
— Ты снова про какой-то клан, — вмешалась Меган, — я так ничего о вас и не знаю. Если вы оба — члены одного клана, как вы могли не знать друг друга?
— Ну, все сложнее, чем кажется, — ответил Коди, опередив Питера. — Я умирал, и Карл фон Рейнман вернул меня к жизни, он не хотел моей смерти. Но членом его клана я стал только через несколько лет, когда Питер клан покинул. Так появилось мое имя. «Октябрь», «Октавиан» — ты видишь сходство?
— Конечно, но…
— Номер восемь, Меган, — продолжал Коди. — Я любил Карла, но должен признаться, он был высокомерным сукиным сыном. Наши новые имена — это всего лишь наши номера. Уна была его любовницей. Жасмин Декард18, Луис Онз19, Вероника Сеттимо20, Рольф Зеке21. У всех членов нашего клана были номера. Пожалуй, это — одна из причин, по которой я так быстро его покинул. Полагаю, мотивы ухода Питера были схожими. Надеюсь, я не слишком много беру на себя?
— Значит, когда… — начала было Меган, но повернулась к Питеру. — Почему ты ушел? И когда?
— Да, Питер, — добавил Коди, — в целом я знаю, почему ты ушел, но фон Рейнман никогда не рассказывал мне об этом. Что же произошло?
Коди устроился у окна, а Меган уселась на полку. Питер, стоявший возле двери, сделал несколько шагов туда и обратно — больше в купе просто не было места Наконец он заговорил:
— Это было в Бостоне, в новогоднюю ночь. Заканчивался 1999 год, приближалось новое столетие. В нашем клане было тринадцать членов. Мы редко собирались вместе, но нас очень многое связывало. Отношения у нас сложились непростые, дружба соседствовала с ненавистью. Очень часто только Карл мог удержать нас от смертельной схватки. Если он впадал в гнев, хватало одного слова, произнесенного шепотом, чтобы положить конец любой ссоре. Но та ночь была особенной.
Он представил нам нового члена группы, ирландскую девушку. Мы называли ее Шеннон Близняшка. По традиции каждый должен был рассказать свою историю, чтобы показать, что нам нечего скрывать, что мы — семья. Да вот только новогодняя ночь всегда была ночью охоты, и, как говорится, туземцы испытывали беспокойство…
— Это хороший рассказ, Джозз, — сказала Уна.
Уна, любовница Карла, уроженка Бразилии, была уже немолодой женщиной. Она поблагодарила Жасмин за историю для новенькой Шеннон.