— Но ты ему уже не нужна, Риаллин! — вдруг прорычал ректор.
Я вздрогнула. Любой бы вздрогнул.
Следом пронеслась мысль, что, вероятно, лорд Гаэр-аш прав — Норту я теперь не нужна. Нужна была как артефактор, но… но собственно артефакт он давно получил, а от меня так и не отказался?! И в душе появилась робкая надежда, что, быть может, он не откажется и сейчас, согласится хотя бы просто поддержать… И в то же время я хорошо знала, как магическое сообщество относится к тем, кто выгорел. Старались даже не смотреть в сторону выгоревшего мага, таких… в смысле, таких, как я, просто не замечали. К выгоревшим брезговали прикасаться. Словно боялись, что выгорание, как зараза, может перейти и на них.
Отчаяние отозвалось в душе глухой болью. Мне никто не поможет… просто никто.
— Счастье мое, — лорд Гаэр-аш подошел, вновь опустился передо мной, взял за руки, — посмотри на себя — утратив магию, ты утратила тот ужас, с которым всегда на меня смотрела.
— Не всегда… — едва слышно ответила я.
И следующую фразу, которую явно произнести намеревался, ректор не произнес, молча глядя на меня. А я внезапно осознала, что мне не просто никто не поможет, мне, похоже, еще и ничего не позволят сделать. Содрогнувшись от догадки, я тихо попросила:
— Отправьте меня, пожалуйста, в Некрос.
— Нет, — получила ответ, которого опасалась.
Высвободив ладони, с трудом сдержала слезы и сказала:
— Вы говорили об одежде. Я буду очень благодарна, если мне ее принесут, после чего я уйду.
— Мм-м, и куда же ты пойдешь, позволь спросить? — с легкой насмешкой поинтересовался ректор.
Я не знала. Могла бы обратиться к декану артефакторского факультета, но, учитывая мое выгорание, не уверена, что он согласится помочь. В любом случае лучше было начать двигаться, и желательно в направлении дома, чтобы попасть в тайник дяди Тадора и найти информацию об активации магии крови.
— Я пойду домой, — уверенно ответила лорду Гаэр-ашу. — Вы не желаете перенести меня в Некрос, где располагается библиотека вечных, значит, я отправлюсь туда, где есть гораздо более знакомая мне. Если вы отказываетесь от своих слов по поводу предоставления мне одежды, значит, я пойду так. Мне не впервой бродяжничать, я справлюсь.
Взгляд главы Некроса сделался каким-то странным. В нем не было злости, несмотря на задумчиво сказанное: «Все, что угодно, лишь бы не оставаться со мной…», не было гнева, скорее, в его глазах читалась странная смесь грусти и снисходительного глухого раздражения. Несколько секунд он молча взирал на меня, как на малое, несуразное и несмышленое, требующее своего дитя, затем, старательно сдерживая эмоции, произнес:
— Хорошо, мой сладкий, упрямый до невозможности котенок, давай я еще раз обрисую реалии происходящего, если до сих пор ты все еще не поняла! — Гнев прорвался на последней фразе, но Гаэр-аш взял себя в руки и ровным тоном продолжил: — Вариант гордого ухода во Тьму в одном банном мужском халате не пройдет, как, впрочем, и вариант ухода в нормальной одежде. Риаллин, у тебя был опыт бродяжничества в детстве, когда никому до тебя дела не было, а сейчас ты юная до безумия красивая девушка, и все твое бродяжничество, сокровище мое, закончится в первой же темной подворотне под… Впрочем, не будем вдаваться в подробности. Вариант номер два — я переношу тебя в Некрос и даю доступ к знаниям отступников, и вот тут, Риаллин, я не уверен, что первый вариант намного хуже второго. Ни ты, ни я не имеем понятия, что конкретно Тадор Шерарн заложил в твою кровь. На данный момент мы лишь точно знаем, что она измененная. Также нам известно, что на твою кровь крайне нетипично реагируют умертвия. Все остальное — тайна, покрытая мраком, но меня очень настораживает тот факт, что страх, твой страх, вдруг куда-то исчез. Складывается ощущение, что этот страх имеет столь же странное происхождение, как и моя сжигающая страсть.
— Полагаете, мне действительно не с чего вас бояться? — возмутившись, спросила я. — Да вы…
— Паршиво себя вел, знаю. Прости. Мне нечем оправдать свое поведение, я был обязан держать себя в руках, так что оправдываться поздно. Но я искренне стараюсь загладить свою вину и поэтому уже неимоверно долго, старательно и терпеливо пытаюсь наконец заставить тебя принять единственно разумное в данной ситуации решение, успокоиться и зажить нормальной жизнью. Без страха, который, и я все больше утверждаюсь в этом, имел явно неестественное происхождение, без проблем, связанных с попытками устроиться в этой жизни, и даже… — ректор на миг умолк, — без меня на ближайшие пять-десять лет.
Медленно выдохнув, уже я сказала твердое и уверенное:
— Нет.
Несколько секунд лорд Гаэр-аш смотрел на меня практически с ненавистью, затем холодно спросил:
— Ты осознаешь, что с активацией магии крови можешь получить спектр проблем, по сравнению с которыми нынешние покажутся тебе сущей мелочью?
Я не стала говорить, что лишилась нормальной магии частично по его вине, просто сказала:
— А вы осознаете, что жизнь без магии для меня просто не имеет смысла?
Опустив голову, лорд Гаэр-аш глухо застонал, затем стремительно поднялся и протянул мне руку, предлагая встать. Я обошлась без его помощи, но, едва поднялась, была сжата сильными объятиями, и в тот же миг вокруг нас вспыхнуло пламя. Яркое, темно-синее, словно живое пламя, затмившее все вокруг, сомкнувшееся над нашими головами.
В следующее мгновение возникло ощущение полета.
Огонь стал сильнее, загудел, взревел даже, и я ощутила, что мы куда-то падаем. Вероятно, я и упала бы, не держи меня лорд Гаэр-аш.
А потом пламя утихло, и мы оказались в комнате Норта. Что ж, если я и удивилась, то не сильно — король обладал теми же способностями, пожалуй, единственный среди всех жителей человеческих королевств, и нередко пользовался своим потусторонним огнем, чтобы появляться в самых неожиданных местах и в наиболее неожиданное время. И вот точно такие же способности появились и у ректора… Хотелось бы только верить, что глава Некроса теперь не превратится в такое же чудовищно жестокое и полусумасшедшее существо, каковым являлся наш монарх… Очень хотелось верить.
Едва под моими ногами оказался пол, я выскользнула из объятий лорда Гаэр-аша, подхватила свои вещи и убежала в ванную, прежде чем ректор смог заметить, насколько сильно меня шатает как после переноса, так и от всего произошедшего.
Когда переодевалась, посмотрела на браслет. ИнСаар. На мгновение кольнуло нехорошим предчувствием при мысли, что артефакт пытался о чем-то предупредить. Пытался остановить. Не остановил… Скользнув пальцами по изумрудам, нащупала скрытую застежку, отстегнула браслет. Затем осторожно положила его на край раковины… Если все получится, я вернусь и попытаюсь узнать, от чего же он так отчаянно пытался меня уберечь. Если нет… Что ж, останется моим прощальным подарком Норту, просто на память.
Оделась быстро, волосы заплетала, уже выходя из ванной. Пройдя мимо все так же стоящего посреди комнаты ректора, сняла с вешалки плащ, накинула на плечи, завязала и направилась к двери.
— Просто скажи куда! — раздался гневный голос ректора.
Ничего не ответив, я открыла двери и… ослепла. Ночью в Некросе использовалось магическое освещение, и видеть его был способен лишь маг, а я в данный момент магом не являлась, потому и оказалась вмиг в кромешной мгле. В абсолютной темноте…
Взяв за руку, меня молча втянули обратно в комнату Норта, и ректор повторил вопрос:
— Куда?!
Испытывая некоторый шок после ощущения полнейшей слепоты, я, запинаясь, ответила:
— Столовая у полигонов.
Это было единственное место, где преподаватели почти не появлялись и потому имелся алкоголь, который, как я догадывалась, ребята и используют для того, чтобы договориться с газетчиками.
— Ты же хотела в библиотеку, — напомнил он.
— Столовая у полигонов, — повторила упрямо.
Хотела бы в библиотеку, но после абсолютного мрака в коридоре… а что, если без магии я не смогу прочесть ни строчки? И поэтому я решила, что хочу к Норту, сначала к Норту, а там по обстоятельствам.
Лорд Гаэр-аш подошел к стене, что-то незримое на ней нарисовал. Этот символ лишь для меня стал незримым, на самом деле я точно знала, что сейчас на стене вспыхнуло сиянием несколько магических знаков, открывая проход… Но я даже не увидела, что он открылся. Я ничего не увидела, и, когда ректор подтолкнул меня к стене, у меня было ощущение, что сейчас ударюсь лбом о непреодолимую преграду. Но нет, нога шагнула в пространство, словно я миновала не стену, а лишь иллюзию, после вновь был мрак. Я не видела вен Некроса… Я не слышала биения сердца… Ничего. И паника, которой я не допускала раньше, медленно, но верно начала охватывать мое сознание, заставляя думать о том, что будет, если я не смогу вернуть магию? Что тогда?!
К счастью, путь закончился быстро — очередной глухой стеной, проход через которую мне было не дано увидеть. Зато, едва прошла, зрение вмиг вернулось — газетчики же не маги, и в столовой ярко горели свечи, огненные шары, даже несколько факелов, освещая уютную, далекую от трезвости компанию за тремя сдвинутыми в центре столами, моего Гобби, сидящего в углу и старательно что-то выписывающего, Яду, расположившуюся у двери и, по-видимому, удерживающую газетчиков внутри помещения, Когтя, умильно заглядывающего через окно, Культяпку, сидевшего неподалеку от Гобби, и Дана, декламирующего какие-то непристойные стихи. Точно непристойные, потому как, стоило нам появиться, он запнулся и стал цитировать что-то другое — про ромашки, цветущие на умертвиях. Потом я увидела Эдвина, он сидел, приобнимая за плечи одного чрезмерно бледного из работников пера. Заметив меня, Харн весело подмигнул и вновь вернулся к разъяснительной беседе.
Последним нашла Норта. Он сидел вполоборота к нам и тоже с кем-то беседовал, но, заметив реакцию Дана, обернулся, улыбнулся мне, вновь повернулся к своему собеседнику и… застыл. Даже в сумраке я четко увидела, как мгновенно побледнело его лицо. Лорд Дастел Веридан опустил голову на секунду, словно пытался сдержаться, словно хотел скрыть свои эмоции, затем выпрямился, криво улыбнулся, извинился перед собеседниками за то, что вынужден их оставить, после перешагнул через скамью и направился к нам.