– У меня идея получше, – говорит Жюль. – Давайте каждый возьмет по портрету и будет хранить его у себя, а на собрания приносить. И больше никто не сможет причинить им зло.
Мы с Дуней соглашаемся. Жюль по праву выбирает первым – Обходчика. Сигнальщика я благородно уступаю Дуне. Он всегда ей нравился немного больше остальных из-за его маленькой трубы. Я же беру Фонарщика: что бы ни случилось, и в дождь, и в холод он будет катить свою тяжело груженную тележку.
Без паники! Я создан для решения проблем(Красный Кочан)
По правде говоря, тот парень, что пишет сценарий моей жизни, на этот раз явно перестарался! Обычно в конце фильма, когда наступает самый напряженный момент, главный герой изо всех сил сжимает штурвал горящего самолета, стараясь выйти из пике над озером расплавленной лавы. Или, перевязанный ремнями, как кусок бекона, извивается, пытаясь освободиться, потому что под стулом бомба, готовая вот-вот взорваться.
Я же на пике своих приключений оказываюсь запертым в темной подсобке, где уборщики хранят свой инвентарь.
Как же здесь воняет! А еще оплот чистоты и гигиены! Серьезно, здесь пахнет мокрой шваброй, грязными тряпками и моющими средствами. Скукожившись, я замираю в трудной позе верхом на пылесосе, похожем на R2-D2, дроида из «Звездных войн», и его выключатель впивается мне в левую ягодицу.
Хуже всего то, что сидеть сейчас в этом жутком неудобстве должен был вовсе не я. Жюль своим коротким прутиком проложил себе прямой путь в эту вонючую каморку. Однако, как только дошло до дела, у него вдруг задрожал подбородок, и он признался, что страдает клаустрофобией. В тот момент у меня язык не повернулся спросить, как же он рассчитывает попасть однажды в капсулу космического корабля. Вряд ли внутреннее пространство космической станции напоминает зал ожидания вокзала. В общем, пришлось мне пожертвовать собой и лезть в этот ящик вместо него.
Глядя на тонкий лучик света, пробивающийся из-под двери, я повторяю про себя детали плана по возвращению волшебного ластика.
Прямо сейчас мой класс рассаживается по партам и готовится к уроку.
Красный Кочан снимает куртку и встряхивает ее на вытянутой руке, чтобы расправить. Я хорошо это знаю, потому что внимательно наблюдал за ним последние несколько дней. Он всегда делает одно и то же, в одном и том же порядке. Следующим движением он аккуратно вешает куртку на спинку стула. Нужно только вынудить завуча выйти, а затем быстро стянуть ластик из его кармана… При всей моей скромности могу сказать, что дальше мой план из просто удачного становится гениальным.
Теперь Красный Кочан делает перекличку. Он произносит мое имя и не слышит ответа. Он поднимает нос от списка, рыскает взглядом по рядам и видит, что мое место пусто. Конечно, он спросит Жюля и Дуню – он ведь знает, что мы друзья. Они изобразят удивление: мол, сами ничего не понимаем, потому что я только что был здесь, а теперь куда-то делся.
Завуч – человек действия. Он не будет сидеть сложа руки. Одно из двух. Либо он назначит старшего (скорее всего, Матильду) следить за классом, а сам отправится меня искать. Либо, что более вероятно, он соберет отряд из пяти-шести учеников и организует на меня облаву. И в том и в другом случае у моих друзей появится свобода действия. Они смогут вернуть ластик, который нужен мне до зарезу, чтобы переломить наконец ход этой невероятной истории.
Затаив дыхание, я прислушиваюсь к приближающимся шагам в коридоре. Наконец я узнаю голос Жюля.
– Ты здесь? – шепчет он.
Я бы пожал плечами, если бы мог. Но в этой крошечной конуре негде даже пошевелиться.
– А где я, по-твоему, должен быть? – отвечаю я. – Как там у вас?
– Все ровно. – Жюль докладывает обстановку: – Красный Кочан сформировал отряд, чтобы «поймать людоеда». Так он сказал. Меня тоже выбрал.
– Супер! А его куртка?
– Осталась висеть на спинке стула. Все как ты говорил!
– Иногда моя гениальность меня пугает! – усмехаюсь я.
– У Дуни было время, чтобы достать волшебный ластик, – шепчет Жюль. – Думаю, пора доложить Красному Кочану, что я тебя нашел.
Он уходит, и спустя некоторое время я снова слышу звук приближающихся шагов: легкий семенящий шаг моего друга и тяжелую поступь Красного Кочана. А затем и его голос.
– Ну что, людоед, решил поиграть в прятки? – рычит завуч. – Не волнуйся! Сейчас мы тебя вытащим!
– Я рад, что вы меня нашли, мсье, – отвечаю я жалобно. – Я уже почти не волнуюсь.
Отчасти это правда. Мне не терпится поскорее выбраться из этого гадкого чулана.
– Как ты оказался запертым в кладовке? – спрашивает он.
– Понятия не имею, мсье, – отвечаю я. – Кто-то меня толкнул, но я не видел кто… А потом дверь захлопнулась.
Красный Кочан дергает ручку двери, но она не поддается. Я слышу, как он ворчит. Он же не знает, что я изнутри заклинил ручку черенком швабры.
Я решаю пока не открывать дверь. Мое заточение будет выглядеть убедительнее, если Кочану придется немного потрудиться, чтобы меня освободить. К тому же довольно забавно слышать его ворчание и кряхтение по ту сторону двери.
Внезапно раздается шум. Я напрягаю слух. Жюль начинает надсадно кашлять. Громко и без остановки. Это настораживает.
– Что с тобой? – спрашивает Красный Кочан, отдуваясь. – Сейчас не время расслабляться.
– Я простудился! – отвечает мой друг. – Я должен был делать, как вы, мсье, и никогда не выходить из дома без КУРТКИ. Ваша КУРТКА, вот в чем секрет вашего здоровья, да? Это правда, мы никогда не видели вас на улице без КУРТКИ!
Жюль практически выкрикивает слово «куртка». Не нужно быть лауреатом Нобелевской премии, чтобы понять: у нас проблемы!
Красный Кочан не снял куртку. Тогда почему Жюль только что говорил, что все в порядке? Ладно, с этим разберемся потом. Сейчас нужно срочно принимать решение. Я обеими руками вцепляюсь в швабру, чтобы она вдруг не выскочила из-под ручки двери под натиском железных лап Красного Кочана. Я стискиваю зубы. Самое время придумать другой план.
– Ничего не поделаешь, – ворчит Красный Кочан. – Придется открутить этот упрямый замок!
Потом он обращается ко мне:
– Держись, людоед! Я схожу за инструментами и вернусь через пару минут. А ты разговаривай с ним, – говорит он Жюлю. – Не давай ему заснуть. Самое главное, чтобы он не закрывал глаза. Ты меня понял?
Дождавшись, пока тяжелые шаги Кочана затихнут вдалеке, я спрашиваю Жюля:
– В чем дело? Какого черта вы не подождали, пока он снимет куртку?
– Он повесил куртку на спинку стула, – шепчет мне Жюль из-за двери. – Кажется, Дуня просто не успела обшарить карманы.
– Тьфу, черт! Что будем делать?
– Не знаю. Бросим все?
– А потом что? Нужно найти выход! И очень быстро!
– Тсс! Кочан возвращается…
Снаружи слышится звяканье металла. Красный Кочан перебирает свои инструменты.
– Вы что, правда хотите открутить замок? – громко спрашивает Жюль.
Я понимаю, что это вовсе не вопрос. Жюль пытается держать меня в курсе происходящего.
– Ты же не думаешь, что твой дружок будет рад провести остаток жизни в этой кладовке, верно? – отвечает завуч. – Без паники! Я создан для решения проблем. Знаешь, бывало и хуже. Как-то раз у директора заклинило ящик стола. Тот, в котором она держит скрепки. Угадай, кто сумел в два счета его открыть? Черт возьми! Да кто же так закрутил эти шурупы! Надо же…
Он дышит так, будто хочет надуть воздушный шар, он злится, пыхтит, скрежещет зубами, едва сдерживаясь, чтобы не ругнуться. И наконец издает победный клич.
– Первый готов! Эта дверь оказалась гораздо крепче, чем директорский ящик для скрепок.
Внезапно раздается еще один голос. Очень неожиданно: это голос Матильды, которой здесь быть не должно.
– Что случилось, мсье? – спрашивает она.
Значит, следом за ней прибудет и ее свита. Но нет, все гораздо хуже! По нарастающему гулу я понимаю, что здесь уже весь наш класс.
– Нужно вызвать пожарных, мсье!
Это голос Тома.
– Лучше спецназ. Может быть, Эмиля удерживают внутри как заложника…
Автор этой ерунды Кевин.
– А он там не задохнется?
Фатумата, наивная, как всегда.
– Нужно просверлить дырки в двери, мсье, чтобы он мог там дышать.
Ой-ой-ой, Карим! Очень смешно!
Внезапно в этой полной безнадеге вспыхивает лучик надежды. Я слышу звонкий голос Дуни. Если в целом мире и остался хоть один человек, способный выручить меня из этой передряги, так это только она.
– Какой вы сильный, мсье! – восклицает она.
– О чем ты? – не понимает Красный Кочан, занятый откручиванием второго шурупа.
– Вы очень сильный и мускулистый, – продолжает Дуня восхищенно. – Ваши бицепсы впечатляют! Вау! Боюсь, рукава вашей куртки могут лопнуть по швам…
По ту сторону двери раздается какой-то шорох. Я прислушиваюсь.
– Хм-м… А ведь ты права, – соглашается завуч. – Когда нужно действовать, я не ощущаю, насколько силен…
Затем наступает тишина, сквозь которую слышится только шуршание ткани. Видимо, Красный Кочан снимает куртку. Эта девочка на самом деле гениальна!
– Давайте я подержу вашу куртку… – предлагает она.
Между тем Красный Кочан почти разделался с последним шурупом. Класс собирается вокруг него и хором начинает обратный отсчет…
– Пять! Четыре! Три!
Громче всех звучит писклявый голос Матильды.
– Два! Один! Ноль!
Замок падает на пол.
Дверь открывается.
Каморку заливает свет.
Поток свежего воздуха врывается в мои легкие.
Первое, что я вижу прямо перед собой, – это багровое лицо Красного Кочана, еще более раздутое, чем всегда. Он похож на существо, далекими предками которого были помидоры и Кинг-Конг.
Из-за его спины выглядывает темная кудрявая головка Дуни. Она улыбается и подмигивает мне.
– Людоед освобожден! – торжествует Красный Кочан. – А сейчас строимся парами и марш в класс! – командует он. – В коридоре не шуметь.
Дуня встает справа от меня. Пока класс шагает в ногу – раз-два, раз-два, – ее ру