Две недели назад ее жизнь была устроена. Она была замужем за человеком, с которым выросла, которого всегда любила, и никогда не могла представить, что изменит ему. Она работала над последним годом своей ученой степени с надеждой на хорошую карьеру… и она была смертной. Теперь у нее был брак, о котором все думали, что он быстро развалится на куски, она изменила мужу, если не физически, то хотя бы мысленно, и она была бессмертна.
«Но у нее все еще есть карьера», — подумала Холли. На это, по крайней мере, не повлияли события той ночи на кладбище. Но у нее все еще был брак, и она должна была его сохранить. Холли была полна решимости, сделать это.
Она поднялась по ступенькам на крыльцо и подняла руку, чтобы постучать, но вместо этого остановилась и подергала дверную ручку. Ее рот тут же скривился от раздражения, когда она открыла ее. «Ей-Богу, иногда я могу просто отшлепать Джеймса», — подумала она с раздражением. Ее и его подписали договор об ипотеке. Обе пары родителей также одарили их авансом. Этот дом был лучшим, что они могли себе позволить, но он находился не совсем в хорошем районе… и она не возражала. Что ее беспокоило, так это то, что ее муж постоянно забывал запереть эту проклятую дверь в этом районе. Она понимала, что он вырос в разных палатках, где не было такого понятия, как замок, но она же не забывала запереть дверь. Кроме того, они перестали жить в палатках семь лет назад. Сколько времени ему понадобится, чтобы вспомнить, что нужно запереть дверь? Осознав, что стоит в дверях, мысленно ругая себя, Холли стряхнула с себя гнев и скользнула внутрь. «Вместо того чтобы расстраиваться из-за того, что он не запер дверь, она должна быть благодарна ему за то, что он забыл и она может войти», — сказала она себе, потому что Джеймс, без сомнения, сейчас спит, а этот мужчина спит как убитый. Она могла стучать чертовски долго.
«Она придумает, как помочь ему не забыть запирать дверь», — сказала себе Холли, закрывая и запирая ее сама. Она прошла по коридору, свернула на кухню и направилась к холодильнику. Она не ела ничего, кроме кофе и пончика с тех пор, как села в автобус прошлой ночью, и была голодна. К несчастью, она открыла холодильник и обнаружила, что он совершенно пуст. Похоже, Джеймс вообще ничего не покупал с тех пор, как она уехала. Он, наверное, заезжал в автосалон по дороге домой, а потом каждый день на работу. Повар из него был никудышный. Он мог приготовить макароны с сыром или спагетти, но это было все. Он не был Джастином, который мог…
Холли резко оборвала эту мысль. Выросшие в палатках, ни один из них не знал толком, как правильно готовить, когда оставил родителей, чтобы начать самостоятельную жизнь. Кроме того, Джастину было больше ста лет. У него было гораздо больше времени, чтобы научиться готовить. Несправедливо сравнивать двух мужчин, сказала она себе.
В дверь позвонили, Холли быстро закрыла холодильник, выскочила из кухни и побежала в холл, чтобы открыть дверь, пока звонок не прозвенел снова и не разбудил спящего мужа. Она распахнула дверь с вежливой вопросительной улыбкой на лице, а затем подняла брови на курьера.
— Доставка для миссис Холли Босли.
— От кого? — спросила с любопытством Холли, беря протянутую папку.
— Банк крови Аржено.
— О. — Холли покраснела, ее охватила смесь смущения и тревоги, когда она подумала, для чего, по мнению мужчины, ей нужна кровь. Гемофилитики держат кровь в своих домах?
— Вам понадобится отдельный холодильник для крови, — объявил парень, забирая свой планшет. — Я так понимаю, сегодня кто-то должен доставить его.
— Отдельный холодильник? — неуверенно спросила она, отступая назад, когда он взял холодильник и шагнул вперед.
— Да. На случай любопытных посетителей, — пояснил он. — Вы же не хотите, чтобы они открыли холодильник на кухне в поисках молока для кофе и увидели груды крови.
— Нет, — тихо ответила Холли, закрывая дверь и направляясь на кухню. Об этом она даже не задумывалась. Возможно, она все-таки узнала не все, что ей нужно было знать о бессмертии.
— Не волнуйтесь, вы привыкните, — сказал молодой человек, ставя холодильник на кухонный пол перед холодильником. Помолчав, он протянул руку. — Кстати, меня зовут Мак. Я буду доставлять всю твою кровь.
— О. — Холли улыбнулась и пожала ему руку. — Спасибо тебе.
— Просто выполняю свою работу, — небрежно бросил он и, повернувшись, чтобы открыть дверцу холодильника, предложил: — Я бы порекомендовал шкаф в вашей спальне для мини-холодильника, который они доставят. Даже самый шумный посетитель не станет совать туда свой нос. Если, конечно, ваш муж не смертный и не знает… очевидно, так оно и есть, — сухо добавил он, быстро переставляя кровь в холодильник.
— Откуда ты знаешь… — неуверенно начала она.
— Новичков легко читать, — сказал он извиняющимся тоном. — Извините.
— Ты бессмертный? — удивленно спросила Холли.
Остановившись, он поднял глаза и улыбнулся, позволив своим клыкам упасть.
— О… Ух ты, — сказала она слабым голосом, и почему-то это заставило его усмехнуться.
— Не волнуйтесь. Вы быстро начнете узнавать, когда бессмертный окажется поблизости, — заверил ее Мак, возвращаясь к работе.
— Как? — сразу же спросила Холли.
— Вы почувствуете очень слабое жужжание по всему телу, — объяснил он. — Возможно, это происходит прямо сейчас, но поскольку вы все еще привыкаете быть более чувствительной ко многим вещам сразу, то поначалу не заметили этого.
— Полагаю, ты имеешь в виду слух, обоняние и зрение? — спросила Холли, и хотя она заметила, что может видеть дальше и слышать разговоры, которые раньше не смогла бы, это не было похоже на то, что у нее внезапно появилось рентгеновское зрение или что-то еще.
— Сейчас ваш мозг переполнен информацией нового уровня. Он не привык принимать так много данных. Но со временем вы заметите разницу, — заверил ее Мак, закончив работу с кровью, закрыл холодильник и выпрямился с холодильником в руке.
— О, — пробормотала Холли, выходя вслед за ним из кухни. Когда они дошли до входной двери, она спросила: — Ты тоже новичок?
— Да. Завтра будет два года, — объявил он с улыбкой, открывая дверь. — Здорово, правда?
— Отлично, — сказала Холли, и его брови поползли вверх от отсутствия энтузиазма.
Протянув руку, Мак похлопал ее по плечу. — Все наладится. Изменение может быть трудным, но как только вы приспособитесь, вы будете наслаждаться этим. Обещаю.
— Спасибо, — прошептала Холли и молча смотрела, как он идет к фургону, припаркованному около ее дома.
Закрыв дверь, она прислонилась к ней лбом и закрыла глаза.
«Я привыкну», — заверила она себя. Но сейчас ей нужно было решить, куда поставить мини-холодильник, который, очевидно, должен был прийти. Не в ее спальне. Ей нужно было, чтобы Джеймс этого не заметил. Холли знала, что в какой-то момент должна будет рассказать ему о переменах в себе, но сейчас она не была готова к этому разговору. Ей нужно было немного времени, чтобы привыкнуть к переменам, прежде чем она попытается помочь ему приспособиться.
«Прачечная внизу», — внезапно решила Холли. Джеймс ненавидел стирку. Она поставит туда холодильник, а потом возьмет на себя стирку, пока все не объяснит. «Да, так будет лучше», — решила она и вздрогнула, когда в дверь снова позвонили.
Повернувшись, она открыла дверь. Прибыл холодильник.
— Милая?
Холли сонно поерзала на диване и открыла глаза. Когда она узнала мужчину, склонившегося над ней, она резко села, одеяло, которое она натянула на себя, упало до талии. — Джеймс.
— Почему ты спишь на диване, дорогая? Когда ты вернулась домой?
— Около полудня, — ответила она, проведя рукой по волосам, чтобы убедиться, что они не встали дыбом. — Я легла на диване, потому что не хотела тебя будить.
— Ну, теперь ты дома. Как насчет того, чтобы обнять бедного мужа, который так долго обходился без тебя?
— О, — покраснев, Холли встала, позволив одеялу соскользнуть на пол, но вместо того, чтобы обнять ее, Джеймс отступил назад, широко раскрыв глаза.
— Вау, вау, что на тебе надето?
Холли опустила глаза и густо покраснела, увидев кожаный наряд Джиа. Его реакция ее не удивила. В ее скудном гардеробе не было даже юбки. Джинсы и брюки — это все, что она обычно носила, а эта юбка была немного короткой… ладно, слишком короткой, признала она, дергая подол, чтобы он выглядел немного длиннее.
— О, я одолжила это у подруги и не успела переодеться до отхода автобуса, — солгала она.
— Самолета.
Холли непонимающе посмотрела на него. — Что?
— Ты имела в виду до отлета, — пояснил Джеймс. — Ты же не на автобусе приехала из Нью-Йорка, — добавил он со смехом.
— Да, самолет, — слабо сказала она, качая головой. Она всегда была ужасной лгуньей, но как она могла забыть, что должна была быть в Нью-Йорке на стажировке, а не в Лос-Анджелесе, играя Белу Лугоши?
— Что ж, хорошо. Я рад, что наряд одолжили, — рассмеялся Джеймс. — На минуту я подумал, что ты… — он резко оборвал себя и покачал головой. — Это не имеет значения. Отлично выглядишь. Ты похудела, не так ли?
— Я… немного, — пробормотала она.
— Хорошо, — улыбаясь, он направился на кухню. — Я умираю с голоду. Давай позавтракаем.
Холли неподвижно смотрела ему вслед. Может, он и не сказал, о чем думает, но она прочла его мысли. Она пообещала себе, что не сделает этого по дороге домой, но не смогла устоять. Мысль, которую он оборвал, была о том, что он думал, что она ведет себя с ним распутно, и его комментарий о том, что она похудела, сопровождался невысказанной мыслью, что он почувствовал облегчение. Он боялся того, что с тех пор, когда они поженились, она поправилась, и считал ее лишние килограммы непривлекательными.
Хуже всего было то, что она не могла открыто высказать ему свои мысли, потому что не должна была их знать. И Холли даже не могла злиться, потому что это были его мысли. Он имел полное право считать ее наряд распутным, и не его вина, что он нашел ее менее привлекательной с лишними двадцатью фунтами, которые у нее были до обращения. Он этого не говорил. Без сомнения, он держал свои мысли при себе, чтобы не причинить ей боль. Это она вторглась в его мысли и прочитала их.