похожее на прозрачную чащу с золотым искристым вином; не на ночное небо,усеянное звездами, которые кажутся огненными островами далеких, неведомыхмиров. Звездное небо - это книга о величии Божества. У поэтов оно вызывалотрепет восторга, у философов - изумление, у мистиков - благоговение, но длятого, кто стяжал в своем сердце непрестанную молитву, звездное небо и горыпустыни кажутся пологом и завесой, закрывающими от них незримый свет Божества.Пустынник готов упрекнуть восходящее солнце за то, что оно своими лучами,проникающими сквозь камни пещеры, отвлекает его от молитвы. Ему не нужна низемля, ни небо, а только одно, Единное и Единственное - Божество. Про древнегофилософа Демокрита говорили, что он ослепил себя для того, чтобы лучшезаниматься философией. Пустынник, входя умом в сердце свое, становится слепым,глухим и немым для мира. Он отказывается от всего, чтобы обрести Причину всего,избегает творения, чтобы быть с Творцом, он не хочет видеть создания, чтобысозерцать Создателя, он отказывается от множественности впечатлений, чтобычистое око души возводить к Единому. В этом он находит полноту жизни и покой.Монах оставляет мир, чтобы искать единство с Богом. В молитве исчезает прошлоеи будущее, а остается только настоящее, как бы останавливается само время, какбудто бы векторы времени меняют свое направление и обращаются в глубину.Внешние впечатления, попадая в сердце, для молитвенника подобны песчинкам,которые засоряют глаза и причиняют боль. Их пещеры и уединенные кельи похожи насклепы и гроба, в которых погребаются умерщвленные тела с их страстями, ивоскресает дух.
Если сравнить монашество с пирамидой или башней, тофундамент и основанием их будут те монахи, которые избрали подвиг затвора,молчания и безмолвия. Затем идут, как вторая кладка камней, монахи, пребывающиев пустынях и скитах, затем монахи больших монастырей. Низший ряд камней держитвысший, - на нем тяжесть всего строения. Если сравнить монашество с деревом, тотворцы Иисусовой молитвы, скрывающиеся от мира, подобны корням этого дерева;они питают благодатью своих молитв скитян и монастырских монахов. Людям видныветви и плоды этого дерева, а корни, ушедшие глубоко в землю, недоступны дляглаз мира.
Для безмолвника слово это уже потеря. В молчании -дыхание вечности, в слове - тени земли. Отшельник говорит в двух случаях: когдаему повелевает благодать, или же когда он не в силах выдержать безмолвие. Впервом случае благодать говорит за него, во втором - он возвращается в кельюобманутым и опустошенным: духовное богатство, которое он собирал, сжег какогонь его собственный язык. Святые отцы сказали: если все подвиги монаховположить на одну чашу, а на другую молчание, то перетянет вторая чаша.
Христос является душе в молчании, тогда прекращается,как бы иссякают даже слова молитвы. Нельзя одновременно созерцать Бога иговорить о Нем. Безмолвник предпочитает быть наедине с Христом, чем говорить оХристе. Слова предполагают многообразие ума и дистанцию между мыслимым имыслящим. А в безмолвии ум становится простым и как бы прозрачным, как простаприрода света.
Преподобный Исаак Сирский177 сказал: «Слова- орудия этого мира, а молчание - тайна будущего века». Но сама тайнараскрывается душе не через слово, а через внутренний опыт, через действиеблагодати. Поэтому наши слова о безмолвии похожи на следы верблюда, которыетолько указывают, в каком направлении пошел караван, но не чем он был нагружен.
Слова связаны с представлением, а представление, какотпечаток внешнего, ложится тяжелым покровом на ум человека и пробуждаетстрасти его сердца. Поэтому свобода ума достигается очищением от помыслов истоянием его в сердце с именем Иисуса Христа. Псалтирь, книжные молитвы, каноныэто приготовление к Иисусовой молитве. В них ум дышит благодатью; словамипсалмов и канонов он совершает священнодействие в храме своей души - он поетБогу; а Иисусова молитва это таинство, совершаемое в безмолвии. В словахПсалтири, акафистов и других молитв ум переходит с одного предмета и образа надругие. Хотя язык церковных молитв и песнопений это язык души, любящей Бога,благодарящей Бога, кающейся перед Ним, но здесь - движение, а не стояние ума.Здесь - священные картины, здесь многообразие форм в единстве содержания, ноеще не достигнута та тишина ума, который заключил себя в нескольких словах, иобрел в них неизмеримую ни глубиной, ни высотой свободу.
Подвиг пустынников заключен в Иисусовой молитве, а дляисихастов она становится дыханием души. Однако Псалтирь и ограниченный кругмолитв остаются в правиле безмолвников, как ступени, по которым душа, вышедшаяиз храма сердца, вновь возвращается в него. Кто имеет в сердце Бога, тот имеетисточник, причину и начало всего существующего. Поэтому апостол Павел сказал:«Не имея ничего, мы обладаем всем178».
Ничего из сотворенного не может наполнить человеческоесердце, так как все сотворенное имеет свое начало, границы и пределы. Только вЕдином Боге находит душа себя и свой покой и, отрекаясь от всего ради Единого,приобретает в Нем бесконечно больше того, от чего оно отреклась. Поэтомуотречение от мира и безмолвие рождают в душе великую радость. Поэтомуподвижники любили свою келью больше царских чертогов, а пустыню называли своейневестой.
Преподобный Шио был похож на цветок, расцветший впесках пустыни, на светильник, горящей во мраке пещерной кельи, на источникводы, струящийся из каменного сердца гор. Он хотел быть одним из тех неведомыхстранников на земле, имя и подвиги которых скрыты от людей, но Господь сулилему другое. Божия Матерь повелела преподобному Иоанну взять с собой 12 ученикови прийти вместе с ними в Иверию, для утверждения веры и основания монашества.Монастыри возникают не по повелению царей и даже не по благословению архиереев.Основа монастыря - это подвиги безмолвника и анахорета, около которогособираются ученики, чтобы научиться от него монашеской жизни: безмолвию,послушанию и молитве.
Благодать, которую стяжал монах, притягивает к себедуши людей. Они хотят жить около него в незримых лучах его благодати, получатьявственную силу от его молитв. Монастырь, который обычно начинается снескольких учеников, кажется им подобием Фавора и им неизъяснимо хорошо,подобно тому, как апостолы на Фаворе говорили Христу: «Останемся здесь, вместес Тобой»179. За подвиг послушания благодать учителя передаетсяученикам, его благословение почивает на них, его душа пребывает как быодновременно в царствии Божием, и своими молитвами - вместе со своими ученикамии учениками его учеников. Поэтому святые особенно близки на месте их земныхподвигов тем, кто живет там или приходит туда на молитву. Святые в Духе Святомслышат всех тех, кто призывает их. Но особую силу получает молитва вмонастырях, пещерах, освященных подвигами святых. Там они близки душе какживые, как будто человек, пришедший к их прежним жилищам, хотя бы это былитолько развалины или место, отмеченное каким либо знаком, преодолевают нетолько расстояние, но и время; они становятся близки ему, как при их земнойжизни к тем, кто видел их воочию, слышал их голоса и прикасался к их одежде.
Преподобный Иоанн с учениками должен был насадить вГрузии небесный сад монашества, собрать около себя тех, кто стремится кангельской жизни. Корни деревьев в этом саду напаяет благодать, идущая отподвигов их наставников, источаемая из гробниц преподобных, которые обычно нехотели даже телесно расставаться со своей братией, а завещали погребать себя воснованных ими монастырях. Обычно монастыри, построенные князями и царями, дляукрашения своей страны, как строятся дома и дворцы, постепенно чахнут,оскудевают благодатью, хотя бы их поливали золотой струей. Часто они исчезалине только с земли, но из памяти народа без следа уже через несколько поколений.А те монастыри и обители, которых основали святые отцы, оставались как утесы.
Монашеская жизнь - это наука из наук. Это борьба,которая требует опыта и искусства. Поэтому для монашества необходимапреемственность. От одного огня зажигаются другие огни. Преподобный Иоанн былподобен роднику живой воды, который взял свое начало в горах Сирии, а затемобильно напоил Иверскую землю.
Преподобный Иоанн Зедазенский избрал 12 учеников ивместе с ними отправился на север, в Грузию. У монахов был обычай: во времяпути они пели псалмы Давида или же один из них читал наизусть СвященноеПисание, а чаще всего они шли молча, углубившись в свое сердце и творя Иисусовумолитву. Обычно христиане через Псалтирь переходят к внутренней молитве, аотшельники и пустынники через Иисусову молитву читают Псалтирь.
Ум человека по природе своей динамичен. Все созданноеограниченно; все тварное имеет начало, конец и предел. Ум может найти своеуспокоение только в вечном и беспредельном - в том, что является Причиной всехпричин и Началом всех начал. Сердце человека жаждет любви, но любовь этоискание идеала. Только совершенное и идеальное может удовлетворить это чувство.Несовершенное угашает любовь или заводит человека в область его собственныхфантазий, которые зыбки как мираж. Поэтому любовь к конечному и ограниченномуне может наполнить человеческое сердце, оно несет разочарования и тревогу.Совершенен только Бог. Поэтому любовь к Богу делает человека счастливым.Человек ищет благо, но на земле все изменчиво и условно. Единственное истинноеблаго - Бог, Который пребывает благодатью в сердце человека, как в Своем образеи подобии.
Воля человека направлена к исканию красоты. Здесь всеподвержено изменению и разрушению. Красота должна быть вечно новой в своихглубинах, иначе она перестает восприниматься человеком как красота и становитсясерой обыденностью. Таинственная, неисчерпаемая красота - это Бог в своихявлениях человеческой душе, как в безвидных световых эманациях. Благодать Божия- это Его красота, Его лик, Его слава. Поэтому искание божественной красотыдает неизреченную радость душе человека. Бог Един. Все множественноеограничено. Поэтому Иисусова молитва это путь от множественности к единому, отпотока представлений - к единству мысли. Святые отцы сказали: владеющие пятью