которая потрясет мир, придет с Востока, но оно стало постепенно забываться, итеперь, в наш технологический век, когда стали думать компьютеры вместо людей,оно кажется сказкой.
Говорят, что Рерих принял буддизм, но это не совсемтак. Он принял ламаизм. Буддизм - это религия небытия, а ламаизм - смерти.Небытие это то, что не существует. Мистика небытия - это отождествление мира силлюзией; смерть это то, что существует, но приговорено к уничтожению. Мистикасмерти - это кровавое жертвоприношение, поэтому в Монголии, Тибете и вМаньчжурском Китае Чингиз-хан почитается как Великий Махатма350. Ламаисты называютего «благословенным» и «просветленным». К его гробнице в Китае идут паломникидля поклонения; у его могилы совершаются сатанинские инициации.
Рерих, в сопровождении тибетцев, привез в Россиюписьмо от махатм - старцев гор, к советскому правительству, и горсть земли длямавзолея Ленина. Махатмы выражали радость о том, что коммунисты уничтожаютЦерковь и семью, что шестая часть мира погружается в кровавое море. В этомписьме они называли Ленина своим «братом - махатмой» и обращались к нему, как кживому351.Кроме того, Рерих привез картину «грядущего Будды» - последнее воплощение(«аватара»), которое должно совершиться в конце мировой истории, и преподнесэту тибетскую «икону» кремлевским властям в лице Луначарского - известногоподжигателя церквей. Рерих был принят с честью, а «икона» Будды - сблагодарностью. Марксисты высокой степени знали, кто изображен на ней.
Затем произошло нечто необычайное: дипломатическийкорпус и спецслужбы России начали оказывать содействие Рериху в егопутешествиях по Юго-востоку. (Надо сказать, что часть этой экспедиции,вернувшаяся в Россию, была уничтожена, и след ее исчез в подвалах и архивахГПУ.)
Я также благодарен Рериху за то, что он показал связьмежду Чингисханом и Лениным, ламаистскими капищами и мавзолеем, который стоитна Красной площади, как камень на груди России.
У первого гностика Симона Волхва352 была спутница поимени Елена, бывшая блудница из Сидона. Волхв говорил, что он образ божества, аего подруга - воплощение той Елены, из-за которой погибла Троя, и образ падшейчеловеческой души, которая затем последовала за божеством. У Рериха тоже былажена и спутница по имени Елена, но в отличие от Симона Волхва он объявил еебожеством и «матерью мира», а себя - ее паладином. Мадам Рерих353 добросовестноисполняла роль Астарты, Кибеллы и Дурки354, и оставила после себя книгу, называемую«Йога любви», в которой продолжала развивать теософские взгляды другой Елены -Блаватской355,с такими же претензиями на буддийский шактизм (поклонение женскому божеству),как и ее предшественница. Таким образом, Николай Рерих становится жрецом своейсобственной жены и пишет ее «иконы». Картины Гималаев на полотнах Рерихавызывают чувство внутренней тревоги, как будто само небо над вершинами застылов судороге, а горы затаились и замерли, как хищники перед прыжком. Иногдакажется, что это перевернутая картина, что горы уходят своими вершинами не ввысь,в небо, а в какое-то мертвое пространство, как будто они, как корни деревьев,уходят вниз в подземелье. Иногда кажется, что они разомкнутся, как ворота, иорды Чингиз-хана снова обрушатся на Запад, как потоки огненной лавы, сметая всена своем пути. В пещерах и монастырях Тибета стоят идолы с оскаленными зубами,они похожи на изображения демонов, их атрибуты: орлиные когти и львиные клыки.Эти чудовища - боги Памира и Гималаев. Они жаждут крови, им поклоняютсясатанисты, которые затем представляют их учение, как колыбельную песньодураченному Западу, вроде Агни-йоги Елены Рерих.
Характерно, что Рерих завещал свои картины России ещепри власти коммунистов, зная, что они будут в надежных руках. Он оставил своикартины возможно для оккультных медитаций. Сатана остроумен, но нередко онобманывает сам себя. Картины Рериха это не только песнь Гималаям и открытиеТибета, это предупреждение всему христианскому миру о царстве антихриста, вэтом смысле они апокалиптичны. Но не только предание, а даже пророчество ипредсказание даны в определенных образах и символах, в загадках, которые надоразгадать, иначе они детерминизировали бы ход истории. Предание это полотно, накотором изображены тени событий, и в этих тенях, иногда четких, иногда неясныхи расплывчатых, нужно увидеть картину будущей истории. Но часто здесь имеетместо иносказание, не сами земные события, а их духовный план. Поэтому мы незнаем, как нам понимать нашествие с Востока: как бой стаи тигров с гладиаторамина арене мирового цирка, или как невидимая чума, которая в средних веках почтиуничтожила Европу. Возможно это нашествие в виде языческого оккультизма,принявшего форму эпидемии, уже началось.
Тибетские махатмы шлют приветствия Ленину, как своему«великому брату», показывая тем самым оккультную изнанку революции. Гитлер ждетоткровений с Тибета, ламы становятся инструкторами карательных войск СС. Вовремя гражданской войны на территории России появляются отряды китайских войск,которые совершают карательные операции и затем они куда-то бесследно исчезают.На улицах и площадях взятого штурмом Берлина валяются трупы тибетцев в одежденемецких офицеров, которые по какому-то приказу покончил жизнь самоубийством,чтобы унести с собой в могилу тайну, - это тайна не должна стать трофеемпобедителей. Казалось, что война, с ее ужасами и неисчислимыми бедствиями,должна пробудить христианское самосознание. Но если было пробуждение, то онооказалось кратким и неглубоким. Атеизм - ответ сатаны: «меня нет дома» -сменяется оккультизмом - ответом сатаны: «я в своем доме». Европа и Америка,Балканы и просторы Сибири оказываются оккупированными оккультными силами,которые ведут не на жизнь, а на смерть борьбу с христианством. Наше ещепромежуточное время породило духовный гибрид или, если угодно, гражданство сдвумя прописками: человек по имени и традиции христианин, а по влечению сердцасатанист. Мы видим, как расширяется на земле церковь сатаны, - будто пятномазута, вылившегося на поверхность моря.
Картины Рериха - это ложный триумф зла над добром,смерти над жизнью. Поэтому в картинах Тибета, написанных кистью Рериха,превалируют два цвета: красный и синий; красный - цвет крови, синий - цветтрупов. И все-таки, поэма Рериха о Гималаях не дописана, она оканчиваетсястоном внезапным, как звук порвавшейся струны.
Черная музыка Блока
ХIX век в Российской империи был временем духовныхпотрясений и бескровных революций; временем, когда были подточены и сломленынравственные устои народа; временем торжества самого плоского и вульгарногоматериализма; временем концентрации мирового зла в таких невидимых преждеразмерах, которые почти неизбежно должны были воплотиться в взрывы революций, впотоки человеческой крови. Предчувствие близкой катастрофы, как дым от грядущихпожарищ, нависло над империей, похожей на «Титаник» плывущем в океане истории.На смену атеизма, который не мог удовлетворить мистические чувства человека,пришел антипод религии - демонизм. Часть общества, растерявшего нравственныеориентиры, бросилось к язычеству. Ярким выразителем этих настроений в философиибыл Владимир Соловьев356.Он обратился к платонизму и древнему гностицизму, из которых черпал своивдохновения. Соловьев реанимировал учение Платона о софии - мире божественныхидей, и дал этому учению свою интерпретацию. По учению Платона и платониковБожество подчинено определенным ритмам, которые представляют собой восходящие инисходящие ступени единой космической лестницы. Первый этап: божество - в себе.Оно лишено качеств и атрибутики, свойств и предикатов. По отношению к немучеловеческие понятия представляют собой чистые негации, например,«непостижимый», «невыразимый» и т.д. Вторая фаза божества - это его абстрактноесвойство: один, единый, единственный. Здесь единица мыслится не как число, акак потенция всех реальных и мысленных величин и чисел. Третья фаза илинисходящая ступень - это божественный ум; ум, созерцающий собственные идеи. Это- единица во множественности. Здесь между Платоном и Соловьевым образуетсядистанционный разрыв. Если для Платона мир идей - это мир идеальных образов и образцов,как бы мир живых архитипов, то для Соловьева совокупность идей являетсяличностью - Софией - женственной стороной божества, предметом его любви. Этотзападный шактизм пронизывает философию, а еще в большей степени поэзиюСоловьева. Здесь намечается аналог между софиологией и индуизмом. Божествоотносится к Софии, как Брама к пракрити (принципу материальности). В одном изнаиболее колоритных произведений Соловьева, «Смысл любви» божественный эространсформируется в сексуальное влечение, а сексуальное влечение сублимируетсядо мистики эроса.
Четвертая фаза божества - это божественная душа, этоидеи, которым дан выбор: остаться в единстве с божеством - в божественнойплероме, или покинуть божество, как птенцы вылетают из гнезда. София избираетвторое. Она материализируется и трансформируется в космосе. Таким образом, уПлатона и у Соловьева само мироздание является трагедией: София, какбожественная идея попадает в плен материи, которая становится ее темницей. Дляплатоников ошибка совершенного, и падение идеального, - необъяснимы, хотясуществуют различные интерпретации Апулея357, Валентина358, Василида359 и других. Характерно, что святойГригорий Богослов360говорит, что древо жизни в раю было образом созерцания Божества, и грех Адама -это отсутствие послушания и терпения, это нетерпеливое желание подойтинеподготовленной души к непосредственному созерцанию божественного света,впрочем, Григорий Богослов говорит осторожно, в такой условной форме, как«можно предположить». Если мы правильно понимаем мысль Григория Богослова, тогрехопадение Адама - это подмена преображения экстатикой.
У платоников существовала версия, впоследствииразделяемая Оригеном, о предмирном падении душ, которые в наказание посылаютсяна время в материальные тела. Иные относили понятие «падение Софии» к гордости,