– Хоть к такой сходи, – язвит дядя Вася и понарошку замахивается ключом.
Мишка пятится, озирается в поисках справедливости, но во дворе никого нет – полдень, жара.
Организм
Вчера в двенадцать ночи иду – дождь как из ведра, темень, холод, ветер в лицо, весь в соплях.
Иду. Лужа. Обхожу – лежит кошелек. В нем десять тысяч долларов, записка «Нашедшего прошу вернуть», номер телефона.
Первая мысль была: «Надо подождать, человек вернется». Мозг через систему нервов дает команду организму: «Стоять на месте!» Организм отвечает: «Шел бы ты!» И побежал.
То есть! Выяснилось, что при десяти тысячах долларов в кармане команды мозга в организм не проходят. Организм отторгает их как чужеродные.
То есть! Он как бы говорит: «Сдохну, но не верну». То есть! Организм при десяти тысячах долларов США может жить отдельно от мозга!
Бегу. Думаю: деньги все-таки надо вернуть. Может, кто-то всю жизнь копил жене на образование. А мне зачем? У меня жена с образованием... семь классов. Мы с ней, с ласточкой, обнимемся – нам вообще ничего не нужно. Единственно, думаю, мы мидии любим, мы их никогда не видели, не ели.
Пока я думал, организм прибежал к дому, где он живет. То есть! При десяти тысячах долларов в кармане организм, помещенный в полную темноту, прекрасно в ней ориентируется! То есть путается в соплях, но не в темноте.
Два часа ночи. Звоню. Открывает моя ласточка – бледная, как луна.
– Где ты был?! Ты себя ведешь, как свинья! От тебя несет свиньей! У тебя глаза, как у свиньи. Взгляни на часы, свинья! – И ушла.
Я случайно посмотрел в зеркало – перепугался насмерть. В зеркале на задних лапах стоит... свинья!
От испуга где-то внутри шевельнулась совесть. Тут же из темноты стали появляться писатели, которых проходили в школе. Идут один за другим, смотрят исподлобья. Чехов остановился. И – я не ожидал от него, все время нам долбили: культурный человек! – говорит:
– Верни баксы, козел.
То есть выругался. То есть даже передовая интеллигенция при виде десяти тысяч долларов США в чужом кармане может изменить себе.
Совесть кинулась было к телефону, но ноги отказали... ей в этом удовольствии. Тут жена появилась.
– Прости меня, я накричала на тебя, ты не свинья, ты – орел. Забудем всё. Ты что, хочешь позвонить кому-то?.. Давай я наберу номер... Что ты так смотришь на меня, как будто нашел десять тысяч долларов США?
То есть! Еще секунда – и она скажет, где деньги лежат!
Мы все пулей выскочили на улицу: я, мозг, совесть и организм, чтобы где-нибудь спрятать деньги.
Идем – дождь как из ведра, темень – глаз выколи. Стали обходить огромную лужу – лежит огромный кошелек. Мы подняли – там ничего. И видимо, когда поднимали второй кошелек, организм выронил первый... с десятью тысячами долларов США.
Поиски результатов не дали. Когда до мозга дошло, что случилось, он обуглился, совесть остолбенела, организм автоматически продолжал искать, пока весь не покрылся грязью.
То есть! Организм в экстремальных условиях продолжал тянуться к десяти тысячам долларов США. То есть, несмотря на потерю мозга и совести, он хочет жить хорошо. То есть! Выяснилось, что организм, который при десяти тысячах долларов США в кармане может жить отдельно от мозга, может и без десяти тысяч долларов США жить отдельно от мозга.
Беда
Я в брошенной машине ночевал, в «Запорожце». Машина брошенная наверняка – ни мотора, ни руля, ни колес.
И ночью вижу – иномарка несется, джип «Чароки». Я в «Запорожце» метрах в ста от дороги в канаве. Стою на месте! Потому что педали газа тоже нет.
Я почему так подробно – в результате случилось дорожно-транспортное происшествие. Водитель на джипе был выпивши: до меня еще километр оставался – уже несло от него.
И вот, значит, я в «Запорожце» стою на месте, в канаве, метров сто от дороги. Джип несется по дороге (там еще ограждения были, он бы до меня никогда не доехал, но водитель был выпивши сильно) и бьет меня в зад.
Вот такое дорожно-транспортное происшествие. У них с автомобилем ничего, у «Запорожца» помялся бампер.
Они вылезают из машины – я меньше каждого в три раза, их четыре человека, водитель самый трезвый.
Они сразу:
– Что ж ты, сука?!
Я извиняюсь, они так говорят. «Что ж ты, с-с... сделал, такой-сякой, больше тебе машину негде было поставить? Гони сорок тысяч долларов!»
Говорю:
– У меня нету.
Они:
– Нас это не е... ну... не волнует. Продай виллу.
– У меня нету.
– Имение.
– У меня нету.
– Коттедж.
– Нету.
– Тогда мы из твоих детей...
– У меня нету.
– Тогда мы твою жену...
– У меня нету.
Они отвернулись и разговаривают между собой, а я все слышу. Дословно я вам не могу передать, у меня язык не повернется. Я только смысл передам. Один говорит:
– Господа, убить его и ничего не взять нельзя – мы таким образом потеряем себя, а это самое страшное, что может случиться с человеком.
Второй говорит:
– Послушайте, пожалуйста, меня. Видит бог, надо купить ему дачу, квартиру, машину, дать денег. После чего он на своей машине врежется в нас. За это мы у него все отнимем и убьем. И таким образом, господа, сохраним себя и вновь обретем смысл жизни на этой голубой планете.
Потом самый интеллигентный из них поворачивается ко мне, говорит:
– Братан, базара нет.
Ну и все излагает. И через три дня сделали: деньги, машину, квартиру трехкомнатную, дачу. Договорились, что ровно в три часа дня на 25-м километре Симферопольского шоссе я их догоняю на своей машине и бью несильно в зад.
Я искупался, побрился, надел чистое белье– похоронить они обещали тоже быстро... на Новодевичьем.
И ровно в три часа на 25-м километре Симферопольского шоссе... прежде чем я их догнал, они догнали какой-то «Мерседес». Оттуда их, не останавливаясь, из гранатомета, и всё.
Теперь у меня дача, квартира, машина, деньги... бросать жалко, а убить уже есть за что.
Такая беда пришла ко мне.
Закон и деньги
Я раньше хорошо жил. Еще на той неделе хорошо жил. Комнатка небольшая, но квадратная... в коммуналке. Кафе напротив дома очень дешевое. Всегда щи были, всегда свободно. Туда, кроме меня, никто не ходил.
Хорошо жил, грех жаловаться. И вдруг откуда-то объявляется один тип. Чем занимается– неизвестно. Говорит:
– Я весь ваш дом покупаю, мне здесь нравится.
Всех расселил, раскидал, я уперся – мне там тоже нравилось. Главное, я знал: закон на моей стороне. И даже помощник того типа сказал:
– Закон на твоей стороне, на нашей только деньги.
Через пару дней пришли с милицией три проститутки, сказали, что я их сутенер; из яслей дали справку, что я потомственный пьяница; из ветеринарной службы – что мучаю тараканов... Из комнаты меня выселили.
Что значит закон и что значат деньги!.. В смысле, когда закон маленький, а деньги большие.
Меня выселили в шесть утра, а мне на работу в семь. Было куда пойти. Работа у меня хорошая. Платят мало, но постоянно. Постоянно в ноябре – за февраль, в декабре – за март. Главное – работа непыльная. В канализации. Откуда там пыль? Специальной формы нет, но все равно чувствуется, что в канализации работает человек. Хоть флакон французских духов на себя вылей, всё равно все скажут, что как-то связан с канализацией. Может быть, только удивятся, что с французской. Хорошая работа, грех жаловаться.
В семь часов пришел в контору – там этот тип с помощником:
– У нас теперь пятьдесят один процент всех акций всех канализаций. Раньше мы из воздуха делали деньги, теперь будем из дерьма делать золото. Ты нам не нужен.
Я говорю:
– У нас правовое государство! Есть трудовой кодекс! Есть трудовое соглашение! Закон на моей стороне!
Они говорят:
– Закон на твоей стороне, на нашей только деньги.
Через час контора сгорела – ни кодексов не осталось, ни соглашений. Стою на улице, думаю: «Пойду-ка я для разнообразия удавлюсь». Дорогу стал переходить – на зеленый свет! по зебре! – и тут машина. Сбила меня. В машине этот тип с помощником.
Лежу на асфальте, думаю: «Всё! Улыбнулась мне судьба. Теперь им уже точно не отвертеться– и закон на моей стороне, и свидетелей куча».
Милиционер прибежал, тоже сказал:
– Лежи спокойно, ничего не бойся, закон на твоей стороне.
Место, где сбили меня, пометили... моими четырьмя зубами, пошли оформлять протокол. На три шага отошли, вспомнили, что забыли замерить тормозной след. Вернулись, смотрим – зубы есть, следов нет. Я говорю:
– Как же так? В Конституции же написано, что так нельзя.
Милиционер руками разводит, свидетелей нет ни одного, куда-то все делись.
Этот тип говорит:
– Он нам фару разбил, она стоит тысячу долларов. Это нам теперь на нее надо бесплатно работать... полдня.
Привезли меня в суд. Там возмутились:
– Вы что?! Его надо сперва на кладбище, а потом уже к нам. Может, успеете в больницу.
Что значит закон и что значат деньги!
Больница попалась хорошая, всего двадцать человек... в палате, туалет общий, зато платный. Диагноз хороший: два перелома... открытых, три скрытых. Врач сказал: спастись можно, только нельзя операцию откладывать ни на секунду.
И как раз в эту секунду привозят того типа с помощником. Им наша палата понравилась, всех перевели в коридор, я уперся. Почему, собственно, я должен переходить? С пятью переломами! Что я, Суворов – переходы делать?!
Там прокурор лежал. Честнейший человек! Генеральный прокурор!.. в прошлом, сейчас бомж. Он сказал:
– Все законы на твоей стороне!
И я тогда как заору:
– Не где-нибудь, а в правовом государстве лежим помираем! Здесь на любого управу найдут!
Тут анестезиолог пришел, сказал:
– Успокойся, понюхай-ка, чего я тебе принес.