ок, напечатанными мелким шрифтом.
Решение США опиралось на американскую конституцию, защищающую свободу слова. Суд согласился, что правительство имеет право настаивать на фактически точных и конкретных предупреждениях о вреде здоровью, но большинством голосов постановил, что требовать иллюстраций — это слишком. В Австралии вопрос стоял так: означает ли новый закон разрешение безвозмездно экспроприировать у компании, в данном случае у табачного производителя, ту ее интеллектуальную собственность, которая заложена в бренде. Верховный суд решил, что да.
Эта разница подходов обозначает проблему более глобальную: кто решает, каким должен быть компромисс между интересами здоровья нации и свободой высказывания? В США суды принимают подобные решения, толкуя текст 225-летней давности, и если он мешает правительству бороться со смертностью, связанной с курением, — которая, по имеющимся оценкам, достигает в США 443 тысяч человек в год, — то так тому и быть. В Австралии, где в конституции прямо о свободе высказывания не говорится, суды больше склонны уважать право демократически избранного правительства находить компромисс.
Практически везде люди в общем и целом согласны, что государство может запретить продажу той или иной опасной продукции. Несть числа запретам на пищевые добавки, либо тотальным, либо накладывающим определенные ограничения. Запрещены детские игрушки, если в краску входят вещества, потенциально опасные при попадании в желудок. В Нью-Йорке (городе, не штате) ресторанам запрещается использовать трансжиры, а сейчас еще и ограничены допустимые порции напитков, содержащих сахар. Во многих странах мира запрещается продавать травмоопасные инструменты, например электропилы, без устройств безопасности.
И все же в длинном списке потенциально опасной и по разным причинам запрещаемой продукции сигареты занимают совершенно особое место. Легальный или запрещенный, но никакой другой продукт не сравнится с ними по убойной силе. Сигареты убивают больше людей, чем ДТП, малярия и СПИД вместе взятые и вдобавок вызывают сильную зависимость. В странах, где люди оплачивают здравоохранение сообща, в том числе в США с их программами государственной медицинской помощи малоимущим и престарелым, за лечение заболеваний, вызванных курением, расплачивается каждый.
Запретить сигареты вообще — так вопрос не стоит, это неизбежно дало бы организованной преступности новые источники дохода. Но странно видеть, что государство, в принципе уполномоченное запретить тот или иной продукт, не вправе потребовать продавать его только в упаковках с наглядным изображением того вреда, который он причиняет здоровью.
Табачная индустрия намерена перенести поле битвы с австралийским законодательством во Всемирную торговую организацию, ВТО. Производители боятся, что аналогичный закон может быть принят и на рынках гораздо более крупных, например в Индии и Китае, то есть там, где он сейчас нужнее всего.
Дело в том, что среди австралийцев курят только 15 %, среди американцев — 20 %, зато в 14 странах с низким и средним доходом на душу населения, по данным исследования, опубликованного недавно в журнале The Lancet, курят в среднем 41 % мужчин и все больше молодых женщин. По оценке ВТО, в ХХ веке курение убило около 100 миллионов человек, а в ХХI веке эта цифра возрастет до миллиарда.
Дискуссии о том, как далеко может заходить государство в защите здоровья населения, часто исходят из принципа Джона Стюарта Милля, считавшего, что государство вправе применять силу к одним гражданам, только чтобы предотвратить причинение вреда другим. Милль согласился бы с требованием помещать на упаковку сигарет предупреждение о вреде здоровью и даже фотографии пораженных легких, если это помогает людям понять, что именно они выбирают, но отклонил бы сам запрет.
Милль отстаивает индивидуальную свободу на том основании, что человек сам лучше знает, что в его интересах, и способен их защитить. Сегодня это звучит немного наивно. Главное отличие современности от эпохи Милля — совершенство сегодняшних рекламных технологий. Корпорации научились продавать вредную для здоровья продукцию, апеллируя к нашему подсознательному стремлению к статусу, привлекательности, общественному признанию. В результате мы даже не знаем, чем нас привлек тот или иной продукт. А производители сигарет научились так манипулировать их свойствами, чтобы максимально увеличить зависимость.
Наглядные изображения вреда от сигарет способны уравновесить силу этих обращений к подсознанию, а значит, способствовать более осознанному принятию решений и облегчать воздержание тем, кто решил бросить курить. Такие законы надо не отвергать как ограничивающие личную свободу, а, наоборот, отстаивать как способ уравнять шансы людей перед гигантскими корпорациями, которые даже для виду не обращаются к нашему разуму и логике. Закон о продаже сигарет в простых упаковках с предупредительными надписями и наглядными иллюстрациями — это на самом деле закон о равных правах для мыслящего существа, которое где-то глубоко прячется в каждом из нас.
Больше весишь — больше платишь
МЫ ТОЛСТЕЕМ. В Австралии, США, многих других странах сплошь и рядом можно увидеть людей таких толстых, что они не ходят, а переваливаются, с трудом передвигая ноги. Ожирение особенно распространено в богатых странах, но все чаще встречается и в странах среднего достатка и бедных. Есть ли нам дело до того, сколько человек весит? Не лучше ли просто научиться мириться с разными формами тела? Я так не считаю. Ожирение — вопрос этический, потому что за лишний вес одного платят остальные.
Я пишу это, сидя в аэропорту. Худенькая азиатка только что зарегистрировалась на рейс примерно с 40 килограммами чемоданов и сумок. Она доплачивает за перевес. Мужчина, килограммов на сорок, не меньше, тяжелее ее, зато без перевеса багажа, не доплачивает ничего. Но ведь двигателям все равно, откуда килограммы — чемодан это или жировая прослойка.
Тони Уэббер, бывший главный экономист фирмы Qantas, заметил, что с 2000 года средний вес пассажира «Австралийских авиалиний» вырос на два килограмма. В пересчете на большой лайнер, например на Airbus A380, летящий из Сиднея в Лондон, это означает дополнительный расход топлива на 472 доллара, а если авиакомпания за неделю совершает три перелета туда и обратно, за год она дополнительно сожжет топлива на миллион долларов, то есть, если считать в сегодняшних ценах, около 13 % своего дохода от перелетов на этом направлении.
Уэббер предлагает ввести стандартный вес для авиапассажира, например 75 килограммов. Если пассажир весит 100 килограммов, ему придется доплатить, чтобы компенсировать дополнительный расход топлива. Для пассажира на 25 килограммов тяжелее стандартного веса такая доплата за перелет из Сиднея в Лондон и обратно составит 29 австралийских долларов. А пассажир, который весит всего 50 килограммов, получит такую же скидку. Еще один способ — ввести стандарт веса для пассажира вместе с багажом и взвешивать людей вместе с их чемоданами. Это позволит тем, кто стесняется публично обнародовать свой вес, избежать неловкой ситуации.
Друзья, с которыми я обсуждаю эту идею, часто говорят, что многие толстяки ничего не могут поделать с лишним весом — у них другой обмен веществ. Но ведь смысл доплаты за лишние килограммы, будь то багаж или сам пассажир, не в том, чтобы наказать за грехи, а в том, чтобы переложить цену доставки конкретного человека к месту назначения на него самого, а не на других пассажиров. Путешествие самолетом, в отличие от, скажем, здравоохранения, не входит в список базовых прав человека.
Повышенный расход самолетного топлива — это не только дополнительные расходы. Он увеличивает выхлоп парниковых газов, то есть усугубляет проблему глобального потепления. И это лишь малый пример того, как размеры отдельного человека сказываются на остальных. Когда население полнеет и тяжелеет, меньше народу помещается в автобус или в вагон, а значит, делается затратнее общественный транспорт. Больницам сегодня приходится заказывать укрепленные кровати и операционные столы, строить увеличенные туалеты и даже приобретать для моргов холодильные камеры повышенной вместительности. Все это увеличивает расходы. Но самым тяжелым грузом лишний вес ложится на систему здравоохранения. В прошлом году, по оценке Society of Actuaries, в Канаде и США на дополнительную медицинскую помощь людям с лишним весом или ожирением было потрачено 127 миллиардов долларов. Это добавляет сотни долларов к ежегодным расходам как налогоплательщиков, так и тех, кто покупает медицинскую страховку на собственные деньги. В том же исследовании говорится, что потери из-за нетрудоспособности, связанной с ожирением, как временной, так и необратимой, достигают 115 миллиардов.
Этих фактов достаточно, чтобы оправдать публичную политику, не поощряющую лишний вес. Неплохо было бы обложить специальной пошлиной те пищевые продукты, которые вносят в ожирение выдающийся вклад, и в их числе особенно — продукты с нулевой пищевой ценностью, например сладкие напитки. Если бы покупателей отталкивала дороговизна таких продуктов, это помогло бы тем, кто находится в группе риска по ожирению; кстати, в списке причин смерти, которую можно предотвратить, оно на втором месте после курения.
Многие из нас обоснованно сомневаются, хватит ли у нашей планеты ресурсов, когда ее население превысит 7 миллиардов человек. Так давайте думать о размере человечества не просто в цифрах, но как о произведении численности людей и их среднего веса. Если нам равно дороги и долгосрочное качество жизни людей, и окружающая природная среда, формула «мой вес — мое личное дело» уже не работает.
Надо ли человеку жить тысячу лет?
НА РЕШЕНИИ КАКИХ ЗАДАЧ следует сосредоточиться медицинским и биологическим наукам? Один из очевидных ответов — на болезнях, от которых погибает больше всего людей, — малярии, кори, диарее, собирающих миллионы жертв в развивающихся странах и почти безопасных для развитых.