Да, он лгал о своих сексуальных похождениях, и да, это было дурно. Но его ложь хотя бы не втянула США в войну, стоившую тысяч жизней, тогда как Буш с его чересчур буквальным пониманием честности оказался способен на нечестность в более глубоком смысле слова и с гораздо более тяжелыми моральными последствиями.
Существует ли право на гражданство?
НОРМАЛЬНО ЛИ, что правительство может лишить вас гражданства?
С 1918 года правительство Великобритании имеет законное право лишить гражданства натурализованного британца. Впрочем, до террористической атаки на лондонскую систему общественного транспорта в 2005 году оно редко пользовалось этим правом. Зато после теракта по настоящий момент гражданства были лишены 42 человека, из них 20 — только в 2013 году. Министр внутренних дел Тереза Мэй назвала гражданство «привилегией, а не правом».
Из этих сорока двух у большинства было двойное гражданство. Но не у Мохамеда Сакра. Его родители переехали в Великобританию из Египта, но египетского гражданства он не имеет. Таким образом, отняв у него паспорт, британское правительство сделало его человеком без гражданства.
Сакр обжаловал это решение из Сомали, где он сейчас живет. Основания у него были веские, поскольку с тех пор Верховный суд Великобритании по другому случаю вынес постановление, что государство не имеет права оставлять человека без гражданства. Тем не менее Сакр отозвал свою апелляцию, судя по всему опасаясь, что его разговоры по мобильной связи позволят внешней разведке США установить его местонахождение. Через несколько месяцев, по-прежнему находясь в Сомали, он был убит в ходе американской атаки дронов.
Отчасти из-за опасений, что возвращение в страну обладателей британских паспортов, участвующих в военных действиях в Сирии, увеличивает террористическую угрозу, правительство недавно внесло законопроект, позволяющий лишать гражданства натурализованных британцев, подозреваемых в участии в терроризме, даже если в результате они становятся лицами без гражданства. (С начала года более 40 граждан Великобритании арестованы по подозрению в участии в военных действиях в Сирии.)
В январе палата общин одобрила этот закон, но палата лордов в апреле проголосовала за передачу его объединенному парламентскому комитету для более внимательного изучения.
В Соединенных Штатах основания для лишения гражданства немногочисленны: подлог при подаче заявления о предоставлении гражданства и служба в вооруженных силах другой страны. На мой взгляд, участие во враждебной Соединенным Штатам террористической организации еще хуже, чем служба в иностранной армии, поскольку террористические организации, как правило, выбирают в качестве мишени гражданское население.
Но есть одно важное отличие: предполагается, что те, кто идет на военную службу в другой стране, теряя при этом американское гражданство, могут стать гражданами страны, за которую сражаются. А террористические организации формально не принадлежат ни к одному государству.
Конвенция ООН от 1961 года о сокращении безгражданства, которую подписала и Великобритания, позволяет государству объявить своего гражданина лицом без гражданства, если в установленном правовом порядке доказано, что он совершил нечто «враждебное жизненным интересам своей страны». Новая норма, которую сейчас рассматривает британский парламент, не требует ни судебной, ни общественной валидации утверждения, что чье-то присутствие в стране не способствует ее общественному благу.
Если лицо, лишенное гражданства, обжалует такое решение, правительство не обязано раскрывать ему, на какую доказательную базу оно опиралось. И хотя все правительства в таких случаях иногда ошибаются, судьи или суды не получат и не смогут оценить доказательную базу принятого решения. Еще большую тревогу вызывает потенциальная возможность сознательного злоупотребления этой властью, чтобы избавляться от тех граждан, чье присутствие в стране попросту неудобно для властей.
Этот риск — веский довод в пользу такой апелляционной системы, которая могла бы досконально и непредвзято изучать решения о лишении гражданства. Но правительства возражают, что, предоставив доступ к доказательной базе лицу, подозреваемому в связах с террористической организацией, можно раскрыть источники данных и методы внешней разведки и таким образом поставить под удар национальную безопасность.
Возможность лишить человека гражданства, не предъявляя публично никаких доказательств, сама по себе способна подтолкнуть государство к использованию этого пути вместо ареста подозреваемых и расследования. Однако лишение гражданства не обезвреживает предполагаемого террориста, он остается на свободе и может совершать теракты в любых других местах, если только его не убьют, как Сакра.
Более фундаментальный вопрос, который поднимает новый британский законопроект, — вопрос о необходимом балансе между правами индивида, в том числе правом на гражданство, и общественным благом. Допустим, что в 19 из каждых 20 случаев, лишая гражданства подозреваемых в терроризме, государство не ошибается. Но даже тогда, по совокупности решений, принятых правительством Великобритании в 2013 году, без гражданства с высокой вероятностью остался кто-то невиновный из числа натурализованных британцев. Это большая несправедливость.
Но предположим, что тем девятнадцати, обоснованно заподозренным в терроризме, удалось вернуться в Великобританию, и один из них осуществил теракт вроде взрывов в лондонском транспорте, в которых погибли 52 невинных человека (и четыре террориста). Перед лицом такой бойни трудно защищать права индивида как абсолютную ценность. Что лучше: чтобы один невинный незаслуженно стал лицом без гражданства или чтобы 52 человека погибли, а многие другие получили ранения?
Тот факт, что теракт приносит гораздо больше вреда, игнорировать невозможно. Но когда демократическое правительство отнимает паспорта, превращая людей в лиц без гражданства, прецедентом могут воспользоваться авторитарные режимы, чтобы избавляться от диссидентов, высылая их из страны. Так бывший Советский Союз поступил, в числе прочих, с поэтом Иосифом Бродским, будущим лауреатом Нобелевской премии. Пока у человека нет возможности стать гражданином мира, лучше было бы придерживаться правила, что никого нельзя лишить гражданства иначе как в результате судебных слушаний.
Шпионские игры
СПАСИБО ЭДВАРДУ СНОУДЕНУ, теперь я знаю, что Агентство национальной безопасности США за мной следит. Оно использует Google, Facebook, Verizon, других интернет-провайдеров и коммуникационные компании, чтобы собирать колоссальный объем цифровой информации, в которой где-то, без сомнения, есть и мои данные: электронные адреса, вызовы по мобильной связи, платежи банковскими картами.
Я не гражданин Соединенных Штатов, так что все это совершенно законно. Но даже будь я американцем, не исключено, что обо мне тоже накопилось бы достаточно информации, хотя и не в результате целенаправленной слежки.
Есть ли у меня основания возмущаться таким вторжением в мою частную жизнь? Действительно ли я живу в антиутопии Оруэлла «1984», просто запоздавшей на три десятка лет? Следит ли за мною Старший Брат?
Ничего такого я не чувствую. Ситуация, какой я вижу ее в данный момент, оставляет меня безразличным. Вряд ли кто-то полезет читать мою электронную переписку или подслушивать, о чем я говорю по скайпу. Сам объем собираемой Агентством национальной безопасности информации делает это нереальным.
Со всеми этими данными работают не люди, а компьютерные программы, в поисках паттернов, связанных с подозрительной деятельностью, которая, как надеются аналитики разведки, выведет их на террористов. Сам процесс мало чем отличается от сбора и анализа данных, которым сплошь и рядом занимаются корпорации, чтобы более эффективно таргетировать свою рекламу или выдавать как можно более актуальную информацию по поисковому запросу.
Дело не в том, какую информацию правительство или бизнес собирает, а в том, что они с нею собираются делать. Я бы действительно возмутился, если бы, например, американское правительство дало повод для подозрений, что оно использует личную информацию, к которой имеет доступ, чтобы шантажом вынудить иностранных политиков поступать в интересах США, или если бы личную информацию сливали газетам в попытке опорочить критиков американской политики. Вот это и правда было бы скандалом.
Но пока ничего подобного не происходит и предохранительные механизмы работают. Чтобы так было и впредь, остается только один вопрос: так ли уж надежно защищают нас от терроризма все эти колоссальные усилия по сбору данных и насколько окупается сам процесс? Как утверждает Агентство национальной безопасности, слежка в коммуникациях за период с 2001 года позволила предотвратить 50 терактов. Я не знаю, много это или мало и нельзя ли было предотвратить их как-то иначе.
Окупаемость слежки, соотношение цены и качества оценить еще труднее. В 2010 году The Washington Post опубликовала масштабный материал под названием «Америка, совершенно секретно». За два года расследований с участием больше десятка журналистов газета пришла к выводу, что никто не знает ни во что обходится деятельность американской разведки, ни сколько в ней сотрудников.
На момент публикации, по данным газеты, допуск к «совершенно секретной» информации имели 854 тысячи человек. Сейчас эта цифра достигла 1,4 миллиона. (Само количество заставляет задуматься о неизбежных злоупотреблениях доступом к личным данным для шантажа или в каких-либо еще корыстных целях.)
Но как бы мы ни относились к самой программе слежки, американское правительство отреагировало на утечку информации о ней слишком болезненно. Оно лишило Сноудена американского гражданства и разослало другим правительствам официальные просьбы ни под каким видом не предоставлять Сноудену политического убежища, если он его попросит. И что самое поразительное, США, похоже, приложили руку к отказу Франции, Испании, Италии и Португалии предоставить воздушный коридор самолету президента Боливии Эво Моралеса, когда он возвращался из Москвы, на том основании, что на борту может находиться Сноуден. Моралесу пришлось приземлиться в Вене, к негодованию латиноамериканских лидеров, расценивших это как оскорбление своего достоинства.