По этим трем причинам американская внешняя политика в регионе не является рациональной. Мы видели, что это характерно не только для Соединенных Штатов. Я показал, что у многих правителей понимание реальности было слабым. Но американский милитаризм нереален, плох для американцев, еще хуже для Ближнего Востока, это триумф двухпартийного консерватизма, который привязан к прошлому, а не к современным реалиям и потребностям. Получив от политиков задание сделать невозможное, американские войска справились с ним как могли, но победить не смогли. Окончательная неудача заставила США вывести войска из Ирака и Афганистана, а также вывести войска из Ливии, Сирии и Йемена. С возрастом мое поведение становится похожим на американский империализм. Я вхожу в комнату, а потом забываю, зачем я там.
Однако американские лидеры могли бы извлечь уроки из прошлых неудач. Они начали обходить формальный запрет на переговоры с "террористическими" государствами и движениями, вступая в тайные контакты с противником по задним каналам. Они могли бы извлечь уроки из опыта имперского Китая: платить дань варварам, чтобы те не нападали на них, было гораздо дешевле, чем вести с ними войны. Американское богатство может себе это позволить. Дань была китайской программой развития варваров. Соединенные Штаты должны использовать экономические, а не военно-политические возможности, которыми они обладают. Помните, что обнищавший Иран не может оказать значительную экономическую помощь своим союзникам за рубежом, а США могут легко переплюнуть Иран. Я выступаю не за изоляционизм, а за мирное вмешательство.
Американское лидерство может достичь большего с помощью "мягкой силы", чем войны, как давно утверждает Джозеф Най. Власть США часто была гегемонистской, рассматриваемой другими странами как легитимная. Американские дипломаты и политики неоднократно выступали в роли посредников в конфликтах, как, например, в Кэмп-Дэвидском и Дейтонском соглашениях. В рамках американских программ развития бедным странам предоставляются гранты и кредиты, хотя для этого необходимо быть союзником, например, Израиля, который является крупнейшим получателем помощи. В такой богатой стране, как США, деньги обычно позволяют избежать войны. В конце концов, США купили у Франции территорию Луизианы, а у России - Аляску. Программы развития, предлагаемые Северной Корее и Ирану на определенных условиях, могут остановить их ядерные программы и сделать их более дружелюбными. Прецедент заключается в том, что с 1980 по 2018 год США предоставили Египту более 40 млрд. долл. в виде военной и 30 млрд. долл. в виде экономической помощи, чтобы Египет заключил мир с Израилем. Стоимость войн в Афганистане и Ираке на сегодняшний день составляет 3,5 трлн долл. Я не предлагаю прекратить программы развития дружественных стран. Это было бы только поощрением злодейства!
Одним из главных препятствий на пути к миру является то, что граждане США так мало пострадали от последних войн. Войны ведутся далеко, потери в профессиональной армии , в которой потери несут также субподрядчики и иностранные рабочие, невелики, а ключевой ударной силой являются беспилотники. Это снижает общественный резонанс дома, за исключением случаев, когда джихадисты нападают на американскую землю, но это случается гораздо реже, чем в Европе, где есть недовольные мусульманские общины, и гораздо реже, чем взрывы и расстрелы школ, устраиваемые американскими ополченцами. Поэтому в ближневосточной политике сохраняется контрпродуктивный консерватизм, не вызывающий особого интереса у общественности. Это дает свободу действий лоббистам Уолл-стрит и бизнеса, связанным с Саудовской Аравией, а также произраильским лоббистам. Политика, застрявшая в прошлом, не работает. Она основана не на реализме, а на иррациональности. Это не антиамериканская риторика. Это нормальное явление в войнах, большинство из которых иррациональны.
Заключение
За всю свою историю ислам был не более и не менее склонен к войне, чем другие религии. В Коране, как и в Ветхом Завете, есть жестокие места. Первые завоевательные волны ислама контрастировали с мирными тенденциями раннего христианства. Впоследствии ислам, возможно, вел почти столько же войн, сколько и христианство, но у себя дома он был более терпим к другим религиям. Большинство последних войн происходило на мусульманском Ближнем Востоке, хотя этот регион также подвергался нападкам западного (светского) империализма. Религия имела значение, так как она была основным маркером идентичности сообщества, но это не были религиозные войны, как крестовые походы или Тридцатилетняя война, в которых оба противника определялись своей религией. Только одна сторона, джихадисты, объявила себя благосклонной к божественной силе и выбрала наиболее жестокие места из Корана для оправдания своих злодеяний. В основе этих войн лежали три причины:
1.
неспособность мусульманских правителей под влиянием западных идеологий развития справиться с бедностью и коррупцией в регионе, что привело не к либеральной демократии и не к социализму, а к коррумпированным авторитарным режимам, провоцирующим народное сопротивление и репрессии;
2.
рост характерных исламских решений, предлагаемых для этих проблем, порождающих в крайних случаях мелкие, кровожадные джихадистские движения, клеймящие тексты из Корана;
3.
имперские интервенции - в холодной войне США и Советов, затем США и России, предполагавшие, что военное вмешательство может свергнуть недружественные режимы и принести мусульманам капиталистическую демократию (в России - капиталистическую автократию). Вместо этого она привела к росту беспорядков, что усилило влияние джихадистов как извращенной формы антиимпериализма.
Попытки США сменить режим, предпринимавшиеся с 1990 г., в основном приводили к победе на поле боя, но не приводили к установлению порядка, не говоря уже о демократии, что усиливало джихадизм. В Ираке до вмешательства США было мало джихадистов, поскольку большинство суннитов были довольны правлением Саддама, а большинство шиитов были подавлены. В Афганистане талибы захватили власть с помощью США, поскольку их более светский противник был поддержан Советским Союзом. До вторжения США талибы убивали сравнительно мало мирных жителей, но после этого число жертв среди мирного населения со всех сторон возросло. Другие войны проходили без участия американских сухопутных войск, и только в двух небольших войнах в Нагорном Карабахе США не принимали участия. В других случаях США при поддержке Великобритании, а иногда и НАТО, оказывали военную помощь одной из сторон в войне. Это могло иметь решающее значение в израильско-арабских войнах, но, вероятно, не в других случаях - в ирано-иракской войне и гражданских войнах в Ираке, Ливии, Йемене и Бахрейне. Военная помощь США способствовала дестабилизации региона, делая джихадизм более привлекательным для небольшого меньшинства мусульман. Лучше бы Соединенные Штаты выступили в роли нейтрального арбитра, помогая разрешить эти споры путем примирения и стимулирования.
Американская политика в регионе имела три "слепых пятна": преувеличение возможностей американских вооруженных сил, неумение различать причину и следствие во враждебности противника и неспособность корректировать политику в соответствии с региональными изменениями. Соединенные Штаты "лунатизмом" втянули себя в обострение конфликтов между мусульманами-суннитами и шиитами, а также между мусульманами и евреями, что свидетельствует об иррациональности американской политики. Эта неудача не является уникальной для Америки, поскольку я уже подчеркивал роль иррациональной политики на протяжении всей истории. Но выход есть: нужно больше полагаться на американскую экономическую и дипломатическую мощь, меньше - на военную. Это обеспечит больше порядка и меньше войн на Ближнем Востоке, усилит влияние США в регионе и уменьшит количество джихадистских атак на Запад. Это не решит проблем, стоящих перед мусульманскими обществами, но поможет.
ГЛАВА 15. Возможные варианты будущего
Никто не может с точностью предсказать будущее, однако часто предлагаются мрачные перспективы войны: война между США и Китаем, ядерная война, ведущая к "ядерной зиме", которая уничтожит человеческую цивилизацию, применение биологического или химического оружия, войны из-за изменения климата или пандемии болезней. Поскольку все эти страшные сценарии могут привести человечество к катастрофе, очевидно, что в будущем необходима большая степень реалистической рациональности.
Опасность усиливается в связи с распространением оружия массового поражения. На пути к обретению ядерного оружия могут оказаться несколько второстепенных держав. В настоящее время иранцы рассматривают свою ядерную программу как мощный символ статуса своей страны и необходимую форму самообороны от Израиля, Саудовской Аравии и США. Это уже приводит к кибер- и бомбовым атакам Израиля на иранские ядерные объекты (при пособничестве американских спецслужб). Если они загонят иранские ядерные объекты еще дальше под землю, то у израильтян может возникнуть соблазн нанести упреждающий ядерный удар. Президент Турции объявил о том, что рассматривает возможность приобретения ядерного оружия, и, по слухам, саудовские правители также рассматривают такую возможность. Недавняя напористость Китая может быть воспринята как потенциальная ядерная угроза в Восточной Азии, что может побудить Японию и Южную Корею к приобретению ядерного оружия.
Опасность возникновения пожара возрастает с увеличением числа ядерных государств. В ядерную эпоху до сих пор существовали две основные пары противостоящих друг другу стран - США и СССР или Россия (ведь британское и французское оружие не было бы запущено независимо от США), а также Индия и Пакистан. Они смотрят друг другу в лицо, бряцают саблями, но их сдерживает страшный призрак ядерной войны. Однако при наличии большого числа ядерных держав равновесие становится более хрупким, поскольку государства, особенно разного типа, не могут легко предсказать действия всех остальных. Именно так началась Первая мировая война. Международные террористы представляют собой дополнительную угрозу, если им удастся захватить оружие массового поражения - скорее биологическое или химическое, чем ядерное, - что особенно тревожно, если боевики верят, что тех, кто убивает еретиков, ждет рай. С научной точки зрения представляется возможным занести пандемию во вражескую страну, хотя контролировать ее распространение может быть сложно, а то и невозможно. Более радостным моментом является то, что кибервойны могут обезвредить противника без потерь. Ядерное, химическое и биологическое сдерживание может сработать, и тогда на планете воцарится мир; или не сработать, и тогда человеческой цивилизации может прийти конец. Но, учитывая постоянную иррациональность развязывания войн людьми, слишком надеяться на это нельзя.