В 771 г. до н.э. пришла беда. Чжоусцы, страдавшие от споров о престолонаследии, увидели, что их столицу разграбили люди, которых они называли нецивилизованными варварами. Оставшиеся в живых бежали на восток, где чжоуские владыки создали свои собственные государства на правах "князей", над которыми царь сохранял лишь символическую власть. Ему оказывалось ритуальное почтение, и никто другой не мог претендовать на царский титул. Коренное население новых владений либо завоевывалось и обращалось в рабство, либо подчинялось герцогской власти, чтобы сохранить свою свободу. Поскольку эти государства были основаны на военной силе и продолжали добывать излишки силой, милитаризм продолжался. Китай был разделен на множество независимых владений - по словам одного летописца, их было 148, но их было не менее 70, большинство из которых были небольшими; некоторые из них выступали в качестве повелителей по отношению к своим более мелким соседям.
Государства поначалу были рудиментарными, а министры и чиновники зависели от личных отношений между герцогами и их вассалами. Герцог мог назначать своих вассалов на должности, но не имел над ними практически никакой власти. Эффективный вассал, занимающий высокий пост, мог приобрести достаточно сторонников, чтобы бросить вызов герцогу, как и клики недовольных вассалов, отстраненных от должности. Герцоги были мужчинами, хотя вдовствующие королевы-матери могли управлять страной в качестве регентов от имени мальчика-преемника. Такая практика сохранилась вплоть до Цыси, последней вдовствующей королевы Китайской империи, которая умерла в 1908 г. перед самым падением последней династии.
Гражданские войны были вызваны неудачами герцога, особенно в войне, отсутствием прямого наследника мужского пола, воцарением мальчика или явного слабака, усилением недовольной родовой группировки. Чаще всего происходили дворцовые перевороты, когда недовольные родственники убивали герцога и захватывали его трон. Чжао обнаружил, что около половины герцогов трех крупных государств были убиты - необычайная пропорция, которая, казалось бы, должна была сделать иррациональным стремление к политической власти, но избежать этого было невозможно: даже родственники, искавшие спокойной жизни, были убиты во время переворотов, как и родственники тех, кто организовывал неудачные перевороты. Внутренние страхи неуверенных в себе герцогов подпитывали внешние войны, ведь для обеспечения господства внутри страны требовались воины, приобретенные на войне, а победы за границей приносили награбленное для ретейнеров и верных солдат, которые затем могли быть направлены внутрь страны. Таким образом, война была способом приобретения ресурсов для извлечения излишков у тех, кто их производил. Этот марксовский круговой процесс усиливал притягательность войны.
Геополитика была достаточно анархичной, впрочем, как и внутренняя политика, которая часто приводила к гражданским войнам между враждующими родами. Китайские мыслители считали, что война неизбежна в силу либо человеческой природы, либо природы общества. Главной ценностью был политический порядок, как это обычно бывает в неупорядоченных обществах. Поэтому война, навязывающая порядок, была праведной, но, как правило, непродолжительной. Это были сильно разделенные на классы общества, в которых массы мало разделяли культуру своих правителей. Крестьяне мало видели государство. Налоги, военная служба и труд на корвете взимались местными вассалами.
В основных зонах существовала общая культура элит. Одной из устойчивых дипломатических форм был гегемон - герцог, приходящий для осуществления определенной власти над другими правителями путем арбитража споров и созыва собраний для заключения договоров. Эдикт 657 г. до н.э. гласил: "Пусть не будет запруды для оросительной воды, не будет задержки продажи зерна, не будет смены явных наследников, не будет наложниц вместо жен и не будет участия женщин в государственных делах". Другой заявляет: "Пусть должности не передаются по наследству, пусть чиновники одновременно занимают несколько должностей, а при выборе чиновников пусть ставится цель получить достойных людей, и пусть ни один правитель не берет на себя предание смерти великого чиновника. . . . Не делайте кривых насыпей, не налагайте ограничений на продажу зерна и не устанавливайте межевых знаков без объявления". Скорее всего, это были благие намерения, чем реальная практика, хотя Чо-юн Хсу говорит, что это было "межгосударственное сообщество", что придает либеральный оттенок геополитике реализма. 5 Однако гегемония не передавалась по наследству, борьба за место следующего гегемона была обычным делом, и все пять гегемонов принадлежали к разным герцогским домам. Эти гегемоны не вписываются в политологический термин, поскольку не имели ничего похожего на власть, которой обладали Британская и Американская империи или более поздние императоры Китая. Они занимали непростое положение первых среди равных на арене, где еще оставались "пустые" места для экспансии.
Заключались краткосрочные мирные соглашения и даже предпринимались попытки заключения долгосрочных. В 579 г. до н.э. правители Ци, Цинь, Цзинь и Чу собрали конференцию, на которой договорились о мире и ограничении численности армии. Увы, это была лишь риторика. В 546 г. сунский дипломат Сян Шу обратился к китайскому двору с предложением заключить договор о прекращении всех войн. Желая казаться на стороне добродетели, четырнадцать крупных правителей составили соглашение. Затем разгорелся спор о том, кто должен подписать договор первым. Некоторые отказались подписывать, но подписавшие все равно проигнорировали его. Сян Шу вручил подписанный экземпляр своему главному министру, который ответил, что война - неизбежный инструмент государственного управления. Стремиться отказаться от нее - глупость. Он разорвал договор на его глазах. В 541 году до н.э. на мирной конференции было получено известие о том, что войска Лу только что вторглись в небольшое государство Цзюй. Поступило предложение наказать делегата от Лу. Но главный министр Цзинь ответил на это: «Территория определяется битвой. В одно время она принадлежит одному государству, в другое - другому. Где же постоянство? Поддержка крупных государств за счет мелких - вот способ, которым ведущее государство приобрело свой статус лидера. Что еще полезно? Какое государство не потеряло землю? Какая власть может вынести приговор?» Это было недалеко от гоббсовской анархии. Война была нормой, вписанной в культуру и институты.
И все же среди этой неразберихи проявилась одна светская тенденция: поглощение доминирующими правителями более мелких в результате войн, мафиозного рэкета и нескольких брачных союзов. В итоге их стало всего двадцать, причем семь из них были намного крупнее остальных. В последующий период Воюющих государств геополитика заполнила пространство, в котором "великие державы" попеременно воевали и договаривались друг с другом, поднимаясь и опускаясь на фоне двух столетий балансирующих союзов и нестабильности. Эти неустойчивые балансы сил разбивали все попытки отдельных герцогов временно сохранить господство. 8 В то же время мелкие владения исчезали.
Аристократы воспринимали войну и милитаризм как норму. Победа приносила славу и материальные выгоды в виде новых территорий и народов, которые можно было конвертировать в более многочисленную армию для дальнейших войн. Но герцоги также вели войны, если чувствовали себя оскорбленными, чтобы защитить свою честь, исправить ошибку или вернуть территорию, потерянную в результате поражения в прошлой войне, или когда чувствовали угрозу внутри страны и стремились продемонстрировать свою силу с помощью войны. Собранная армия могла быть обращена на внутренние репрессии. Как и в Риме, мотивов для войны было много, но нам не хватает знаний, чтобы расставить их по степени важности. Когда война настолько прочно вошла в общественную жизнь, ее не столько "выбирали", предпочитая другим источникам власти, сколько она была нормальным способом разрешения конфликтов. Трудно сказать, насколько тщательно просчитывались средства при принятии военных решений, но расчеты должны были учитывать возможную реакцию других государств, которые могли быть предполагаемыми союзниками или врагами. Большое значение имели дипломатическая удача и навыки.
Воинские мотивы, обусловленные религиозной или светской идеологией, отсутствовали, чего не было в Европе. Для многократных победителей завоевания были самодостаточными, хотя проигравших всегда было больше, чем победителей, что подтверждается уменьшением числа государств, что, по-видимому, не свидетельствует о точном расчете большинства из них. Аристократическая культура прославляла родословную, патриархат, кровь, войну, клятвы и заветы верности. Кодексы чести в бою были общими, что делало войну не слишком затратной для аристократов, как это было принято в средневековой Европе. Некоторые правители воевали лично , хотя чаще всего в качестве генералов использовались родственники. Завоевания оправдывались как распространение порядка и цивилизации среди нецивилизованных народов.
После того как лошадь была одомашнена, колесницы аристократов стали доминировать в военных действиях. Оружие было бронзовым, которое могли позволить себе только богатые люди. В период Весны и Осени численность армий составляла от 5 до 25 тыс. человек, походы длились несколько недель, а большинство сражений решалось за один день. Хотя крупные государства часто конфликтовали друг с другом, экология Китая вплоть до периода Поздних войн позволяла им частично переключать конфликты на взаимную экспансию за счет завоевания и подчинения менее развитых народов на периферии. Только центральная зона была заполнена государствами. Стимул к агрессивной войне у чжоуских государств, примыкавших к периферии, возрастал.
До середины VI в. архипелаг городов-государств расширял контроль над безгосударственными и племенными народами - "сельскими жителями", а крупные государства аннексировали мелкие. "Ранние соперники-гегемоны обычно нападали на более мелкие государства, которые находились между ними, и в основном избегали