Но существуют разные формы империализма. Чтобы объяснить, какая форма победила, необходимо вникнуть в источники власти в Японии, куда реализм не может завести. В спорах о внешней политике японские историки различают "либералов", "националистов" и "милитаристов". Почти никто не был либералом в западном понимании этого слова - сторонником только открытых рынков, да и сам Запад не был таковым. В Японии сторонники неформальной империи столкнулись с теми, кто выступал за колонии или протектораты. Должна ли экспансия в Корее и Маньчжурии осуществляться путем переговоров об уступках или путем завоевания; должна ли Япония остановиться на Великой стене или выйти за ее пределы? Представители дипломатической службы выступали за первый вариант, армия - за второй. Они боролись за влияние в Сейме (парламенте), пока это не потеряло значения, и при дворе императора. В кабинете министров посты военного и военно-морского министров могли занимать только генерал и адмирал, состоящие в действующем списке. Они имели прямой доступ к императору, минуя премьер-министра, а армия или флот могли предотвратить формирование любого кабинета, отказавшись занять эти должности. На тот момент эта власть мало что меняла в японской политике, которая по-прежнему была осторожной.
Сначала японское правительство пыталось установить в Корее непрямое правление через корейскую монархию и местные элиты. Однако найти надежных корейских клиентов не удавалось, а конфликт с Россией нарастал. В 1898 г. другие державы вынудили Японию уступить России Квантунский полуостров в Маньчжурии, отторгнутый у Китая в 1895 году. Теперь у Японии и России были конкурирующие проекты строительства железных дорог в Маньчжурии. Британию по-прежнему больше беспокоила Россия, и в 1902 г. она подписала с Японией военно-морской договор. Поскольку США и Франция взяли пример с Великобритании, Япония не должна была столкнуться с их вмешательством в дела региона. Теперь Япония была самой сильной иностранной державой в Корее, но ее правители были раздосадованы вмешательством России в дела страны, которую называли "краеугольным камнем национальной обороны". Японский экспансионизм имел очевидные экономические и стратегические мотивы.
Эскалация империализма, 1905-1936 гг.
Военные считали, что как только Россия закончит строительство железных дорог и портов на Дальнем Востоке, баланс сил сместится в ее сторону. Поэтому второй акцией Японии стал упреждающий удар в 1905 г. по российским войскам в Сибири и Маньчжурии, воспользовавшись открывшимся геополитическим шансом. Это должно было снять опасения национальной безопасности, заменив российское господство на японское. Больше никто не вмешивался. Запад не ожидал решающего исхода, но Япония одержала победу. Основной российский флот прошел тысячи километров от Черного до Японского моря. У Цусимы он самоуверенно подошел слишком близко к японским береговым батареям и недооценил японские военно-морские навыки, в результате чего потерпел "уничтожение, аналогов которому едва ли можно найти в истории современных морских войн". Русская армия лучше действовала в Сибири и Маньчжурии, хотя Япония постепенно одерживала верх в войне, в которой пулеметы и колючая проволока, очевидно, делали оборону выше наступления; японские генералы были готовы нести чрезвычайно высокие потери при атаках на русские позиции. Обе державы мобилизовали более миллиона человек и ввели в бой более полумиллиона. Япония потеряла, вероятно, около 80 тыс. человек убитыми, Россия - около 70 тыс. человек. Погибло также около 20 тыс. мирных жителей. Это была страшная война.
В дневниках и письмах японских солдат рассказывается о призывниках, для которых сражение было мучительным, и они тосковали по своим деревням и близким. Они решительно сражались за то, чтобы война закончилась и они смогли вернуться домой и восстановить семейную ферму. Дисциплина была жесткой, идеал "сражаться до последнего человека" давил, но Япония подписала Женевские конвенции, и солдаты подчинялись приказу хорошо относиться к пленным. Служба в армии помогла многим осознать себя "японцами", а не только местными жителями. Но это была не идеологическая война. Для японских лидеров она была спокойно-рациональной, хотя опыт солдат в бою был отнюдь не таким. Но российское правительство, охваченное революцией 1905 г., желало прекращения войны и пошло на уступки, в результате которых Япония получила неоспоримое косвенное господство в Корее и на Квантунском полуострове. Остальная часть китайской Маньчжурии будет управляться на основе сделок между японскими военными и местными военачальниками. Это была первая победа, одержанная неевропейцами над крупной европейской державой, и многие угнетенные народы торжествовали. Эта война была упреждающей, как и войны Пруссии в XIX веке и война США против Испании в 1898 году. В Японии она стала доказательством того, что война может быть эффективной, если ее тщательно выбрать.
Серьезной угрозы национальной безопасности Японии не существовало. Все державы имели негласно согласованные имперские сферы влияния: Россия - в Сибири и Северной Маньчжурии, Япония - в Южной Маньчжурии, Корее и на Тайване, США - на Филиппинах, Франция - в Индокитае, Великобритания - в долине Янцзы, Южном Китае и Южной Азии, Германия - на Шантунском полуострове и разбросанных островах Тихого океана. Они сотрудничали в Китае, совместно отбиваясь от китайского сопротивления. Может ли это быть приемлемым балансом сил? Может ли Япония довольствоваться тем, что у нее есть, плюс постепенное расширение неофициального империализма и все более активное участие в международных рынках? После 1905 г. японские правители сомневались в целесообразности применения силы для расширения японской сферы влияния. Менее рискованная альтернатива заключалась в том, чтобы гарантировать нейтралитет региона путем заключения международных соглашений, предоставляющих доступ на рынки всем иностранцам. Это позволило бы избежать стремления России к реваншу и сократить военные расходы.
Третья эскалация произошла в 1910 году. Япония увеличила численность войск в Корее и незаметно аннексировала ее. Этот шаг был неспровоцированным, но легким, и основные японские политические партии поддержали его. Либералы надеялись добиться смены режима с помощью заказных корейских реформаторов, но те не смогли одолеть местных монархистов и националистов. Японцы утверждали, что для установления порядка они перешли от смены режима к прямому правлению. 170 тыс. японских поселенцев в Корее также требовали защиты. Для крестьян-фермеров Японии приманка колоний поселенцев была сильна, и таким образом империализм приобретал социальную базу. Западные державы протестовали, но Япония их игнорировала. Аннексия была призвана уменьшить неуверенность Японии, но она встревожила другие державы. В ответ японское верховное командование потребовало и получило более высокие военные бюджеты. Дилемма безопасности привела к росту японского милитаризма. Пока реалистическое объяснение современных войн Японии работает достаточно хорошо.
Однако Япония добавила к этому типичную имперскую миссию: Корейцы были "нецивилизованными" и "отсталыми", жили в "грязи, убожестве и праздности", в их политике преобладали "пассивность, коррупция и тодизм". Для их "возвышения" было достаточно общего этнического наследия и культурного родства. Японский колониализм еще не был таким расистским, как европейский и американский. Япония могла переправить через море большую армию, чтобы подавить сопротивление, а за ней следовали поселенцы, получавшие привилегии завоевателя, скупавшие фермы по бросовым ценам и доминировавшие в прибыльных отраслях. Главными колониальными акторами "были не могущественные деловые интересы метрополии, а беспокойные, амбициозные, экономные элементы из средних и низших слоев японского общества". Хотя торговля с Кореей не была огромной, японцы, занимавшиеся ею, получали большие прибыли. Поселенцы и некоторые деловые круги поощряли империализм.
При японцах корейская экономика процветала. Объем производства вырос с 6% ВВП в 1911 г. до поразительных 28% в 1940 г., что намного превосходит показатели Китая, Индии и других стран Азии, за исключением самой Японии. Ежегодный прирост ВВП в период с 1911 по 1939 год составлял около 4%, как и на Тайване и в самой Японии в тот же период, что вдвое превышало западные темпы роста. Некоторые из этих факторов, вероятно, передались местному населению, поскольку средняя продолжительность жизни корейцев, по некоторым данным, выросла с 26 до 42 лет за время существования колонии. Тайваньцы стали выше ростом, что также свидетельствует об улучшении здоровья. Японские правители убедились, что колониальная империя работает. В 1912 г. правительство заявило, что "страны... поворачиваются к Японии, как подсолнух к солнцу". Важным мотивом стало приобретение геополитического статуса; человеческие общества склонны повторять практику, которая работает, как, например, японские колонии. Ресурсы, полученные в результате войны, были кумулятивными.
Первая мировая война и большевистская революция нарушили геополитику Азии. Германия потерпела поражение, Россия была ослаблена, а Франции и Великобритании требовалось время для восстановления. Японское правительство мудро выбрало сторону союзников в войне и получило в награду небольшие немецкие колонии Шантунг, Цинтао и острова Микронезии. Шантунг был возможным плацдармом для экспансии в Маньчжурию или Северный Китай. В 1915 г. японское правительство выдвинуло "21 требование" к Китаю, что, по мнению китайских националистов и других держав, означало продолжение японской экспансии. К 1920-м годам Япония имела колониальную империю на Тайване и в Корее, неофициальную империю в Маньчжурии и некоторых районах Северного Китая, а также практически свободную торговлю с остальными странами Азии, Британской империей и США. Ее экспансия сопровождалась угрозами и короткими войнами в ходе непрерывной череды успехов. В Японии был достигнут консенсус относительно того, что она должна защищать свою "линию суверенитета" - Японию плюс ее колонии - одновременно с защитой более широкой, но неясной "линии интересов". Расширение могло включать участие в международных рынках, расширение "линии интересов" в Маньчжурии, Северном Китае и Фукиене (китайская провинция напротив Тайваня) или расширение "линии суверенитета" - колоний.