На третий день после кончины его тело было принесено в храм для совершения над ним чина погребения. Священник их церкви в тот день отлучался из дома в соседнее село для служения молебна в доме своего духовного сына, купца второй гильдии В.С. Молебен служили перед Толгской иконой Божией Матери, которую с крестным ходом перенесли из церкви в дом купца.
После совершения молебна священник отправился обратно в деревню. Придя в храм, он увидел там гроб с телом страдальца и немедленно приступил к чину погребения. Как только батюшка закончил отпевание, как раздался звон колоколов, возвещавший, что Толгская икона Божией Матери с крестным ходом возвращается в деревню. Таким образом тело усопшего страдальца Филиппа несли под колокольный звон до кладбища, а по дороге как раз встретились с крестным ходом. Сбылось предсказание Царицы Небесной, Которой усопший при жизни молился с особенным благоговением, что Она встретит его и что он Ее увидит.
При столь внезапной встрече многие ощутили в себе какое-то особенное чувство благоговения к путям Промысла Божьего, а некоторые даже прослезились. На маловеров же это не произвело особого впечатления, и они говорили:
– Ай да святоша! Какой счастливый! Никого еще со звоном не провожали в могилу, а он удостоился!
Рассказы о явлениях умерших
Многие ученые и писатели, иностранные и наши, не только сами верят в явления умерших и рассказывают необыкновенные случаи из собственной жизни, но убеждают других не сомневаться в этом.
Иннокентий, архиепископ Херсонский и Таврический, писал: «Из древних сказаний видно, что вера в бессмертие души постоянно соединялась с верой в явления умерших. Сказания об этом бесчисленны… Есть явления умерших или их действия, которые не подлежат сомнению, хотя они редки» («Сочинения». Т. 7).
Никанор, архиепископ Херсонский и Одесский, говоря в одном из своих поучений о загробной жизни, утверждает: «Таких фактов можно было бы насчитать немало, которые… достоверны, возможны. Но нельзя сказать, что они согласны с установленным волей Божией обычным порядком вещей» («Странник». 1887).
«У меня был товарищ по семинарии, с которым я дружил и вместе снимал квартиру, пока мы учились, – записал в своем дневнике протоиерей Н. Соколов. – Это сын болховского священника Николай Семенович Веселое. По окончании курса семинарии он остался учителем уездного училища, а я поступил в академию, окончил ее и был рукоположен священником в Херсон. Однажды он мне приснился так, что я понял, что его нет в живых. Я написал его отцу и получил ответ, что его сын умер как раз в ту ночь, когда я видел этот сон. Мне снилось, будто я нахожусь на херсонском кладбище около старого памятника, в котором из-за вывалившихся камней образовалось небольшое отверстие. Из любопытства я влез через это отверстие внутрь памятника. Потом я захотел вылезти обратно, но не нашел в темноте выхода. Я стал ломать камни, и блеснул свет. Проломав большой проход, я вышел и очутился в прекрасном саду. На одной из аллей мне встретился Веселое.
– Николай Семенович, какими судьбами? – воскликнул я.
– Я умер, и вот видишь, – отвечал он.
Лицо его сияло, глаза блестели, грудь и шея были обнажены. Я бросился к нему, чтобы обнять его, но он отскочил назад и, отстраняя меня руками, сказал:
– Я умер, не приближайся!
Тогда я поверил, что он действительно умер, и испугался. Взглянув на него, я заметил, что его лицо было радостным, и мой страх пропал.
– Я жив, хотя и умер, умер и все равно жив, – сказал он.
Его слова показались настолько логичными, что я ничего не мог возразить на них. Когда мы приблизились к старому памятнику, он сказал:
– Прощай! Ты пойдешь домой, – и указал мне на отверстие.
Я вылез и тут же проснулся.
Этот случай рассказал ярославский архиепископ Нил:
«В 1871 году от холеры умер молодой певчий А. Через десять дней после его смерти, утром 16 июля, он явился мне во сне.
На нем был знакомый сюртук, только удлиненный до пят. Я сидел у стола в своей гостиной, а он вошел из коридора, приблизился к столу и, не сказав ни слова, начал высыпать на стол медные и серебряные деньги.
С изумлением я спросил его:
– Что это значит?
– На уплату долга.
Хочу пояснить – накануне к нам приходили от фотографа Г., сказав, что за покойным числится долг. Это меня поразило, и я несколько раз повторил:
– Нет, не нужны мне твои деньги, я сам заплачу твой долг!
Он ответил:
– Говорите, пожалуйста, тише, чтобы не слышали другие!
Он обрадовался, что я заплачу за него долг, и убрал деньги со стола. Затем, встав со стула, я обратился к нему с вопросом:
– Где ты сейчас находишься?
– Я заключен в замке.
– А вы можете общаться с Ангелами?
– Для Ангелов мы чужды.
Тут я вспомнил про мальчика Мишу, который тоже был певчим и жил с А. в одной комнате, он умер четыре года назад. Я спросил:
– А Миша тоже с тобой?
– Нет.
– Кто же с тобой?
– Всякий сброд. У нас даже звуки не слышатся никогда, ибо духи не говорят между собой.
– А пища какая-нибудь есть у вас?
– Нет, конечно! – он сказал это с явным возмущением, видимо, из-за неуместности моего вопроса.
– Как ты чувствуешь себя?
– Я тоскую.
– Чем я могу тебе помочь?
– Молитесь за меня! До сих пор меня не поминают на заупокойной литургии.
При этих словах я расстроился и стал перед ним извиняться, что не заказал сорокоуста. Я пообещал, что сегодня же подам его. Мои слова его сильно успокоили. Затем он попросил благословения, и я, благословив его, спросил:
– Нужно ли тебе спрашивать разрешения, чтобы отлучиться на землю?
Ответ заключался только в одном слове:
– Да!
Он сказал это с грустью в голосе, как бы по принуждению. Тут он вторично попросил благословения, и я еще раз благословил его. Вышел он от меня через дверь, обращенную к Туговой горе, на которой покоится его прах».
Из области таинственного
Я считаю особенным удовольствием передать сказание из рукописей нашей монастырской библиотеки о хождениях одного из смиренных подвижников-молдаван по Небесным Обителям. Но кто этот подвижник, в каком монастыре подвизался и как его имя, нам неизвестно. Это произошло на Святой Афонской Горе в марте 1854 года. Видение старца, продолжавшееся три часа, в течение почти целой утрени, похоже на благодатное видение блаженного Андрея, Христа ради юродивого.
Это замечательное видение опровергает мнения протестантов и сектантов, например штундистов, баптистов, пашковцев и других, отвергающих ходатайство о нас Божией Матери и святых перед Престолом Господа. Чтобы обличить их заблуждения, а православных утвердить и укрепить в святой православной вере, мы целиком приводим видение афонского старца.
«Однажды в четверг в шесть часов утра, – говорил старец, – я встал к утрени и пошел в церковь. Когда началась служба, я задумался о непостижимой глубине существа Божия, о том, что Он один есть Господь, Создатель и Творец вселенной, что для спасения людей Он принял наше естество и, сделавшись Человеком, был распят и погребен. В этот момент я почувствовал такое умиление в своем сердце, такая радость объяла мою душу и успокоила разум, что от избытка чувств слезы потекли из моих глаз, и неизмеримая любовь Божия наполнила все мое существо.
Тогда мое сердце устремилось к Престолу Божьему, и я стал пламенно молиться. Тут я почувствовал любовь к ближним и начал молиться за оскорбивших и порицающих меня, и от радости сердца душа моя была в восхищении. Но, находясь в этом трогательном состоянии, вместе с тем я ощущал, что находился в церкви, и видел, что иноки молились. Не имея же больше сил стоять на ногах, я присел, не переставая мысленно молиться. Тогда я до того был сосредоточен в любви Божией, что не в состоянии был успокоиться на земле. И чем больше любви я питал к Господу, тем больше ликовала моя душа от этого, так что я не мог продолжать ни начатой, ни других молитв, а чувствовал только искреннее желание любви Божией, которое как огненный пламень горело в моем сердце. Душа прилеплялась к Богу, только о Нем думала. Слезы, подобно ручью, струились из моих глаз.
Но неожиданно предавшись какому-то забвению, я не увидел больше ни церкви, ни братии и не слышал того, что читалось. Я вдруг очутился среди обширного и богатого поля, которое было украшено роскошными деревьями и цветами, дышавшими чудным благоуханием. Красоты и благолепия этого поля невозможно ни описать, ни рассказать человеческим языком, потому что оно было исполнено такого света, как будто светило семь солнц. А издали я увидел множество людей, молодых собой и одетых в блестящие одежды, их лица сияли ярче солнца, а ходили они очень тихо.
При виде всего этого моя душа стала ликовать, и я спрашивал самого себя: кому принадлежит это чудесное место, что это за люди и как они очутились здесь? С этой мыслью я пошел дальше и скоро увидел множество других людей, которые стояли вместе, были молоды, имели крепкое сложение, их лица выражали глубокое смирение, а красота была до того ослепительна, что сияла больше солнца. Они были в воинском одеянии.
При виде этих людей я остановился и стал любоваться ими. Вдруг я услышал, что кто-то из них стал говорить обо мне:
– Наш брат N имеет большое желание прийти к Царю. Кто же из нас проводит его?
Тогда один из них, который, превосходя красотой и могуществом всех остальных, казался старшим среди них, обратился к ним со словами:
– Я провожу его, так как вы знаете, что он, питая ко мне особенную любовь, часто просил меня об этом, и я уже не раз ходатайствовал за него перед Богом.
Сказав это, он направился ко мне, а я, удивляясь, думал: «Мне ни разу не приходилось видеть этих людей. Где же они видели меня, откуда знают мое имя и как они узнали, что я имею желание прийти к Царю?» Славный воин подошел ко мне и сказал:
– Следуй за мной, мы пойдем к Царю!